— Нет! Нет! — закричал мой мучитель, сам неожиданно оказавшись на месте возможной жертвы.

— Макс, — громила явно хотел попытаться успокоить своего главаря, потому что его голос звучал весьма примирительно. — Ладно тебе, ну облажались, с кем не бывает.

Макс отпустил испугавшегося товарища и сплюнул на землю.

— Сколько раз я говорил, чтобы вы не распускали руки. Хотите отжимать у прохожих деньги и телефоны — валяйте, но насилие я не приемлю.

Парни хотели было что-то ответить, но Макс не дал им и рта раскрыть, зло прорычав:

— Отдайте мне его вещи и убирайтесь, чтобы я вас до завтрашнего вечера больше не видел.

Желтозубый буркнул что-то о том, что их вожак в последнее время стал слишком сердобольным, но всё же послушался его, опасаясь за сохранность своей шкуры.

Приструнённые шавки, поджав хвосты, удалились, а парень присел на карточки рядом со мной. Аккуратно перевернув меня на спину, он окинул моё лицо и тело оценивающим взглядом. Я тупо смотрел на него, пытаясь сфокусировать рябящую перед глазами картинку, но толком ничего не мог рассмотреть из-за маячивших перед глазами чёрных пятен, которые делали и без того слабое освещение улицы ещё более тусклым.

Несмотря на отступившую угрозу, я не мог чувствовать себя спокойно в обществе ещё одного отморозка, который, пусть и производил впечатление более адекватного человека, был ещё одним уличным головорезом. Я хотел, чтобы он тоже ушёл и меня наконец оставили одного. Меня не волновало то, как я доберусь до дома в таком состоянии, просто хотел остаться один после всего произошедшего.

Я прикрыл глаза, но парень потеребил меня за плечо, заставляя снова посмотреть на него. Он начал показывать какие-то жесты, но я не понимал, чего именно он от меня хочет, и лишь в ступоре замотал головой, чтобы он прекратил махать руками передо мной. Парень ещё несколько раз сложил пальцы, но, не получив от меня никакой реакции, в некоторым замешательстве спросил:

— Что за хуйня? Они тебя настолько сильно приложили, что ты ничего не соображаешь, или ты не знаешь жестового языка?

Я снова покачал головой.

— Бред какой-то, — парень цокнул языком и протянул мне мой телефон. — Я спросил, сможешь ли ты сам дойти до дома. Напиши.

У меня не было сил даже для того, чтобы взять в руку мобильник, не говоря уже о том, чтобы подняться на ноги. Но, несмотря на это, я собрал всю свою волю в кулак и, проигнорировав протянутый мне гаджет, сел, желая показать, что со мной всё в порядке.

Вот только ничего не было в порядке.

— Твою ж мать, — услышал я перед тем, как мир перед глазами померк.

========== Глава 2. Любуйся ими — и молчи ==========

Я начал приходить в себя, когда почувствовал, как на мою грудь навалилось что-то тяжёлое. Из-за груза, давящего на рёбра, я ощутил дискомфорт и пошевелился, пытаясь сбросить с себя неизвестное нечто. Однако это нечто оказалось довольно проворным, ещё плотнее прижавшись ко мне и уткнувшись чем-то влажным в мою шею.

Я в ужасе распахнул глаза и подскочил как ужаленный, успев уловить только то, как чёрная тень метнулась куда-то в сторону и слетела с дивана, клацнув когтями по полу. На долю секунды мне показалось, что мой рассудок ещё не отошёл после отвратительнейшего реалистичного сна, поэтому в сонном параличе мне померещилась какая-то чертовщина. Однако пульсирующая боль, которой обожгло моё запястье, стоило мне опереться на диван, дала понять, что случившееся со мной ночью вовсе не было сновидением. Более того, тряхнув головой и сбросив с себя остатки сонного марева, я осознал, что нахожусь в незнакомом месте.

Я привык к тому, что после сна у меня всегда ломило поясницу от врезавшихся в тело скрипучих пружин дивана, но теперь неприятные ощущения выражались только болезненным тремором в правой руке и остро дерущей кожей разбитых губ.

Комната, в которой я оказался, тонула во мраке из-за плотно задёрнутых штор, и я свесил ногу вниз, желая подняться и распахнуть окно, чтобы осмотреться.

— Сука, то Подлец бесится, то теперь ты встать решил. Может, дадите поспать, сволочи?

Я чуть не подпрыгнул оттого, что моя нога неожиданно упёрлась в человека, который почему-то лежал на полу. Незнакомец, потерев глаза кулаком, недовольно уставился на меня. Не успел я толком его рассмотреть, как из-под дивана выбежала тёмная тень и с громким тявканьем приветствия бросилась к своему проснувшемуся хозяину. Это была чёрная дворняга с одним опущенным ухом.

«Подлец? Это кличка пса?» — задался вопросом я, наблюдая за тем, как собака встала лапами на грудь парня и радостно пыталась лизнуть его в щёку, пока тот мотал головой, чтобы избежать «поцелуев» любвеобильного животного.

— Чёрт тебя возьми, прекрати, неразумная скотина! Ты слюнявый!

Парень обхватил Подлеца руками и, вместе с собакой перевернувшись на бок, принялся почёсывать ей живот.

— Когда я уже отучу тебя лизаться, а?

Хоть псу и не дали в полной мере проявить свою искреннюю любовь, он всё же был удовлетворён тем, что хозяин одарил его крепкими объятьями. Подлец довольно заурчал, растянувшись на полу, и с удовольствием подставился под руку хозяина, трепавшего его по короткой тёмной шерсти.

— Ну-ну, не стыдно на людях такие телячьи нежности от меня выпрашивать?

Ещё пару раз погладив собаку, парень отпустил её и, скинув покрывало, под которым до этого спал, сел. Запустив руку под диван, он достал пачку сигарет с зажигалкой и закурил. Подлец обиженно рыкнул и запрыгнул ко мне на диван.

— Грёбаный предатель, — проворчал парень, сделав глубокую затяжку. — Ты что же, выходит, неплохой человек, раз нравишься ему?

Я не сразу понял, что последняя фраза была адресована мне. Я был так увлечён наблюдением за тем, как хозяин и животное проявляли свою привязанность друг к другу, что на какое-то время даже забыл, что находился в квартире опасного незнакомца.

Увидев, как собака радовалась тому, что человек уделяет ей своё внимание, я не мог отделаться от гнетущей мысли о том, что даже у уличного подонка, который почему-то проявил чувство сострадания по отношению ко мне, был кто-то, кому он был дорог. Меня редко терзало осознание собственного одиночества, но при виде почти что умилительной картины моё сердце кольнуло слабое чувство грусти оттого, что моё существование заботило кого-то только тогда, когда я мог послужить мишенью для излития чужой злобы.

Подлец, словно уловив мою печаль, прижался к моему боку и добродушно лизнул меня в лицо. Я поморщился. Пёс непреднамеренно задел мою опухшую щёку.

— Отпихни его, если хочешь. Он настырный, но не кусается.

Вопреки словам парня я не стал отталкивать собаку, которая вела себя дружелюбнее, чем большинство людей, с которыми я сталкивался.

«Может, мне тоже стоит завести себе животное, которому было бы плевать, могу я говорить или нет, и которое любило бы меня, несмотря на моё отклонение? Странно, что раньше я об этом не задумывался», — с такими мыслями я хотел почесать пса за ухом, но снова ощутил резкую боль в повреждённых пальцах. Я с недоумением уставился на поднятую правую руку, плотно замотанную в толстый слой бинтов, на которые прежде не обратил внимания.

— Будешь много шевелить пальцами, оно нихуя не заживёт нормально, — бросил парень, уперевшись рукой с сигаретой в согнутое перед собой колено.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Моя работа, ага. Не стоит благодарности, придурок.

Я нахмурился.

— Чего? Ещё скажи, что не придурок, когда попёрся под ночь в такой паршивый район.

«Чёрт, я же ходил за Wi-Fi модулем!» — я стал озираться по сторонам в поисках часов, чтобы понять, сколько было времени. Несмотря на то, что со мной произошло, я не мог позволить себе пропустить рабочий день. Не найдя искомого, я поднёс к уху левую руку с отставленными большим пальцем и мизинцем, показывая, что мне нужен мой телефон.

Парень безразлично продолжил курить, выпуская в сумрак комнаты тонкие струйки дыма.