Ника в лёгком недоумении застыла.

– Можешь согреть мне постель сейчас, – он ткнул пальцем в сторону кровати и, отхлебывая, продолжил чтение.

Не зная, что делать, Ника подошла к кровати и застыла. Наполнить грелку углем, сесть сверху на одеяла? Что в таких случаях делают?

– Не вздумай в своём дерьме лезть под одеяло, дура, – рявкнул виконт. – Немедленно стянула эту мерзость.

Ошарашенная окриком и вообще всем происходящим, Ника сняла с себя одежду и, стараясь кое-как прикрыться руками, нырнула под одеяло. Дрожа от смущения и страха, она не сразу поняла, что под одеялом также прохладно и сыро, как на улице сейчас вечером. Постепенно согревшись и придя в себя, Ника выглянула из-под одеяла и осмотрелась. Виконт совершенно не обращал на неё внимания, с головой уйдя в свои дела.

– Мадам Мелисса… – минут через десять, наконец, произнёс он, глядя в пространство. – Посмотрим, чья возьмёт, мадам Мелисса…

Прошло не менее часа, когда, допив наконец всё содержимое бурдюка, виконт отложил пергаменты и одним движением, через голову стянул с себя камзол. Затем сбросил панталоны и абсолютно голый к великому смущению Ники подошел к окну и справил в него нужду.

Потом, крепко растирая ладонями предплечья, он подошел к постели и уставился на Нику. Та вся внутренне сжалась, не находя себе места от стыда и идиотизма ситуации.

– Достаточно, – произнес наконец виконт. – Ты можешь идти.

Стараясь как можно меньше сверкать, прикрываясь локтями и ладонями, Ника вылезла из теплой постели и быстро оделась. Виконт неспеша прилёг и, накрывшись одеялом, повернулся на бок.

– Завтра приходи вечером без опозданий, – он закрыл глаза.

Ника тихонько скользнула за дверь, всё еще внутренне содрогаясь от смущения. В этот раз за дверью оказался часовой, который с интересом оглядел её и с пониманием подмигнул.

Не ввязываясь в беседу, Ника быстро спустилась в сторону кухни. Постояв немного в темном, неприятном помещении, где слышался только шорох быстрых лап и легкий писк и еще негромкое бормотание Ольфа, она решилась идти спать в единственно знакомое ей место. В комнату Гектора.

Без труда миновав знакомые уже повороты, скрипнула дверью, тихо просачиваясь в помещение. Створки окон не были заперты, и Ника сразу же опознала лежащего и похрапывающего Гектора. Гуниллы на кровати больше не было, а значит одно место было свободным. Стараясь не коснуться лежащего рядом человека, она аккуратно приподняла рогожу и нырнула под неё.

Надо было немедленно обо всём подумать, но мозг больше не держал напряжения, и как только голова её коснулась валика подушки, девушка немедленно заснула, проваливаясь в сон, словно раскалённый нож в кусок масла.

***

Где-то в середине ночи со скотного двора начали орать петухи и еще через полчаса Гектор, тяжело перевалившись через Нику и тем самым разбудив, поднялся и, негромко ругаясь, принялся натягивать на себя одежду.

– Пожрать хоть принесла? – толкнул он её в плечо, вырывая из царства оздоровляющего рассудок сна. – Тьфу на тебя, больная башка, скоро совсем очумеешь… – ругаясь себе под нос, он вышел за дверь.

Ника немедленно заснула снова и проснулась уже на рассвете, когда розовые лучи встающего солнца осветили самые тёмные углы пыльной комнаты. Но разбудило Нику не солнце, а трясущая плечо рука Гуниллы, которая примостилась рядом.

– Проснись, потом будешь спать, – настойчиво шипела она.

Ника села в постели и, подтянув покрывало, охватила колени руками.

– Ты не Клара, – громко прошептала Гунилла, напряжённо вглядываясь Нике в глаза. – Кто ты? Говори, не думай! Говори быстро! Иначе я всё расскажу, и тебя сегодня же сожгут!

 Глава 5

– Ты пришла со злом? – Гунилла оскалилась, пытаясь взглядом пробурить в Нике дыру. – Ты зло?

– Я точно-преточно самый обычный человек! Ты верно говоришь, у меня в голове я не Клара, но я не делала это специально! – подняв перед лицом сведённые вместе ладони, Ника пыталась теплом своих глаз растопить лёд недоверчивости собеседницы. – Я ходила к гадалке и она дала выпить снадобье, чтобы вернуть мне мужа. И после этого снадобья я очнулась тут, в теле, которое совсем не моё! И я совсем не знаю, что мне делать… – губа Ники поползла вниз, и сказанное, как последняя капля, прорвало плотину, обрушив на Гуниллу водопад слёз.

Некоторое время та настороженно наблюдала переходящую из икоты в истерику и обратно драму, и, наконец, сжалилась и взяла плачущую Нику за руку и крепко сжала.

– Не ори. Я тебе верю. Меня почти невозможно обмануть – я умею смотреть вдоль жизненных линий. Впрочем, ты не знаешь, что это такое, – Гунилла отвернулась в сторону и задумалась. – Зачем ты здесь тогда? Где Клара? У всего должен быть смысл. Никто не будет расходовать такое количество сил, только чтобы выкинуть тебя из твоего мира… Легче убить. Должен быть смысл, – она почесала орлиный нос. – Должен быть какой-то смысл.

– Я не знаю… – Ника, постепенно успокаиваясь, перестала всхлипывать.

– Ладно. Давай тогда рассказывай всё, что знаешь. Про тебя, про то, что гадалка делала. Ничего не утаивай, поняла?

Ника согласно кивнула и подробно, насколько это было возможно в этой нелепой ситуации, рассказала знахарке краткое содержание своей жизни и последних событий.

– Святые мученики… – медленно произнесла та, выслушав эту сбивчивую и эмоциональную историю. – Ты не врёшь. И ты не пришла из нижнего мира, как я боялась. Вседержителю было угодно устроить много боковых миров, – она вытащила из котомки небольшую просмоленную трубку и кисет из коры светлого дерева. Неспеша набила трубку мелко нарезанной душистой травой. Безуспешно попытавшись выбить искру из огнива на трут, Гунилла кивнула на дверь, обращаясь к Нике: – Сходи, принеси мне огонь.

Та кинулась исполнять, но, выйдя в коридор, тут же вернулась обратно.

– Факелы больше не горят.

– На кухню сходи. С тебя не убудет.

На кухне движение тоже только начиналось. Вяло переставляя ноги и зевая перекошенными ртами, почти бесцельно бродили туда-сюда помощники повара. Один, впрочем, развел уже огонь в камине. Выхватив из очага хорошо горящую ветку, Ника аккуратно понесла её перед собой, стараясь никого не задеть. Проходя мимо клетки Ольфа, приветливо помахала ему дымящейся веткой, услышав в ответ лишь глухое рычание. Если я – это Клара, а Виталик — это теперь Ольф, то получается недалеко он от меня ушёл, – весело подумала Ника. Надо бы с ним поточнее поговорить, убедиться на сто процентов, что это так на самом деле, а не просто померещилось.

– Ты куда направилась? – Повар, почти столкнувшийся с дымящей веткой, успел отклониться в самую последнюю секунду.

– Для Гуниллы огонь, – уважительно объяснила Ника.

– Под землю твою Гуниллу! Брось немедленно и начни чистить овощи! Если мы опозоримся с сегодняшним обедом, с меня спустят шкуру. Так что, береги свою, пока я не озверел, и иди работать.

Бросив ветку обратно в огонь, Ника подошла к знакомой уже каменной раковине и стала перегружать в неё заскорузлые, покрытые землёй и органическими удобрениями овощи.

Через короткое время кухня опять была полна работающими людьми, прямо как вчера, в разгар приготовления ужина.

– Слушайте сюда, придурки, – проорал повар, так что его стало слышно во всех смежных помещениях и даже на скотном дворе. – Сегодня маркграф даёт обед в честь светлой мадам Мелиссы, одарившей посещением нашего господина. Мадам Мелисса осеяна благословлением короля и по праву считается одной из пяти фавориток и держательниц Руки. Приготовленный обед будет сегодня подан людям, которые едят за одним столом с королем. Так что, если я увижу кого-нибудь, пренебрегающего своими обязанностями – бойтесь. Плеть – это будет только самое начало разговора.

Работа вокруг забурлила с удвоенной силой.

Вот так, подумала Ника, корявым ножом пытаясь выковырять засохшую корку земли из углублений корнеплода. Ты же хотела сбросить пару килограммов лишнего веса, вот как раз удобный случай. Наслаждайся.