– Я весь день пытаюсь тебя найти. Где ты шляешься? Под него подлазишь? Не наглей, повторяю тебе не наглей и не спеши, всему своё время. Будешь слишком рыпаться, он тебя вычислит, поверь мне. И что происходит со структурой? Ты порезала ткань пространства и ждёшь? Чего?!

– Какую ткань? – не поняла Ника, строя из себя захваченную собственными мыслями Маринку.

– Портал, Адриенна. Ты его открыла, и он продолжает тянуть, я чувствую, – злобно шипела Мелисса.

– Называй меня Ника, – нагло бодрясь, сообщила ей Ника. – Надо быть осторожными.

– Ты играешь, А… Ника? Ты, как всегда, играешь. Твоя легкомысленность не доведет до добра. Вспомни прошлый раз! Помнишь?! Ты тоже умудрилась всё испортить, хотя знала, что это предпоследняя попытка.

– Хорошо, – собралась с силами Ника, и принялась вдохновенно врать. – Давай я буду слушать только тебя. Полностью забуду своё мнение. Скажи ты – как всё делать правильно, от начала и до конца. И назови мне, где я ошиблась, а ты была права.

– Да я везде была права! – забурлила модно одетая кухарка. –  И это только твоя ошибки топят нас, и последствия твоих неверных выводов. Это ведь ты настояла взять эту куклу, – она больно ткнула Нику в грудь, – а из-за неё всё и развалилось. Я пострадала. Теперь вот в этом, – она показала на грудь кухарки Клары, – ходить приходится. Ты же знаешь, хозяин не простит нам неудачи. И ты, в прошлый раз это прекрасно знала, но опять. Ты опять за старое. Я тебя предупреждаю в последний раз. Ты понимаешь своим ветренным умом, что ребёнок от виконта – это единственная и последняя попытка открыть ворота и впустить хозяина в этот мир. Только его тело и кровь может поставить постоянный портал, через который вернётся вся армия уничтоженных душ, – молитвенно произнесла она глядя вверх. – Кто бы мог подумать, что от куска бесполезного мяса может зависеть так много!

Ника судорожно сглотнула, понимая, что Мелисса обсуждает жертвоприношение младенца.

– Приди в себя, о Адриенна, умоляю тебя! Нацелься на результат. Не дай себе совершить ошибку, ради всеобщего дела! – шипела она.

Испуганная Ника кивала, соглашаясь со всем и не зная, что и сказать.

– Так что там с порталом? Для чего ты его держишь? Ты же знаешь, чего нам всем это стоит! Что ты задумала?

– Я хотела провести виконта в наш мир обратно. Дать ему погулять среди благополучия и воспользоваться его настроением, – схитрила, как могла Ника.

– Ты сошла с ума! Ты точно, сошла с ума! – шепотом заорала Мелисса. – Ты что творишь, дрянь!

Она подскочила ближе и влепила Нике пару болезненных пощёчин, от которых заныли щёки и пробудилась такая ненависть, что только диким усилием воли Ника удержала себя от ответных действий.

– А если он поймет дорогу, ты об этом подумала, эгоистическая тварь? Я всё расскажу хозяину, не думай, что это сойдет тебе с рук! Немедленно закрой портал! Или ты хочешь, чтобы нас тут всех размело на куски? Тебя словно разума лишили. Держать открытым портал столько времени, ненормальная кретинка. Где сосуд? – она, бешено дрожа вцепилась Нике в руку.

– Там, – испуганная возможным взрывом, Ника поспешно пошла в сторону каземата, где прежде Маринка состряпала в реторте блестящий как зеркало элексир.

– Тебя словно разума лишили! – кипела Мелисса. – Оставить на столько времени пустой портал! Чудо, что он ещё не схлопнул всё вокруг. Если бы я хотела отравить всех, то так бы и сделала, но по неосторожности, по глупости?! Умоляю! Требую, будь внимательнее, Адриенна!

В помещении, где Маринка давеча открывала портал, они попали без всяких проблем. Мелисса просто дунула через ладонь каким-то белесым порошком в лицо охраннику и он, очумело застыв на месте, дал им беспрепятственно войти внутрь. Всё оставалось на своих местах. Десятки ингредиентов, жаровня, реторта с серебристой жидкостью.

– Слава огню земли! – радостно завопила Мелисса. – Оно еще держится! Давай закрывай быстрее.

Ника, надеясь до последнего найти выход из положения, замялась и приложив руки к вискам, зажмурила глаза и наконец нашлась:

– Я не хорошо себя чувствую. Совсем нехорошо. Могу упасть, – она присела на корточки. – Можешь ты закрыть? Сама.

– Конечно, – Мелисса косо взглянула на неё. – Минутное дело. Я удивляюсь твоей безалаберности.

Она схватила реторту с серебряной амальгамой и, вырвав из себя пару волос, кинула их в чашку, куда осторожно перелила содержание реторты.

– Подуй, – она протянула содержимое чаши Нике.

Та вытянула губы, чтобы подуть на жидкость, когда Мелисса неожиданно, резким и неостановимым движением вылила жидкость на голову сидящей на полу Ники.

Серебренная жидкость, скатившись по голове и плечам, организовала вокруг неё на полу дрожащую лужу, куда Ника стала стремительно просачиваться, словно в капкан зыбучего песка.

– Ай! – вытянув руки, она схватилась за каменные плиты вокруг, словно за края проруби, стараясь удержаться.

– Ты не Адриенна. Кого ты хотела обмануть, глупица? – захохотала Мелисса.

Больно отдавив пальцы из последних сил держащейся Ники, она стукнула по ним ногой, заставив отдёрнуть руки.

Кричащая Ника, вывалилась из сумрачной комнаты в туманное, непроницаемое пространство, а дыра, через которую она выпала, тут же затянулась за ней, словно ряска на болоте.

 Глава 19

Сны бывают разные. Веселые и грустные, беззаботные и тревожные. После некоторых непонятное, невыясненное чувство заставляет тебя быть настороже целый день, а после других всё ясно, и обработанная за ночь мозгом информация ложится по своим местам и подчеркивает правильность принятых решений.

Обычно информация, полученная из просмотренного только что сна стирается сразу, и только усилием воли можно ухватить за ускользающий кончик – ту волшебную нить, которая как ведет тебя туда, как в лабиринт Минотавра. Но уж если это получилось, то ухватив за этот хвост, можно размотать весь клубок только что виденного действа. Кое-чему просто посмеяться, иногда удивиться, а иногда и ошеломлённо остолбенев, попытаться заснуть обратно, надеясь хоть чудом вернуть себя в увиденный волшебный мир.

Короткое помутнение сознания, произошедшее с Никой, больше всего было похоже на выход из тяжелого послеобеденного сна, когда летняя жара заставляет тебя сомкнуть веки против твоей воли и заснуть – хотя ночью, вроде бы, неплохо выспалась.

Нереальная серая муть вокруг безусловно относилась ко сну, и открытое впереди, среди серого тумана окно, тем ярче подчеркивало это.

Сон! –  панически уговаривала себя Ника, пытаясь заснуть себя обратно, и вместе с тем отчетливо понимая, что случилось непредусмотренное, и вырваться из этого водоворота серой мглы нет никакой возможности – кроме всё более чёткого окна впереди, которое ещё больше пугало именно своей знакомостью.

И точно! – она вздрогнула, когда произошел момент окончательного узнавания, и стало понятно, что этой дорогой она уже ходила. Окно-зеркало, ведущее в комнату проклятой гадалки, с посещения которой и началась её дикая история. Ника тревожно оглядывалась назад и по сторонам, но в серой пустоте меняющихся теней другого выхода видно не было.

Приблизившись к окну, она заглянула в него, склонив голову на бок и стараясь не пересекать плоскость границы. Так как она и думала. Та самая комната. И пространство вокруг неё, казалось само начало давить её в ту единственную сторону, где оставался хоть какой-то смысл. Она решилась и аккуратно переступив порог, снова оказалась в комнате гадалки, без единой мысли стоя перед постепенно тускнеющим и словно наливающимся сталью, зеркалом.

Протянув руку и щёлкнув пальцами по стеклу Ника ошеломлённо оглядела своё отражение и, не в силах больше держаться на ногах, опустилась на нечистый ковёр.

– Новый год к нам мчится, скоро всё случится! – орал откуда-то из-за соседской стены магнитофон.

Тихо щелкали часы на стене, позволяя минутной стрелке беспрепятственно кружиться в бесконечном вальсе, а Ника всё сидела и сидела в одной позе, словно окаменев, и смотрела, как неведомо откуда взявшаяся муха бессмысленно бьётся о стекло окна, пытаясь вырваться за прозрачную плоскость, не имея на то никакой возможности.