Выудив из стоящей в углу замшелой бочки пару солёных огурцов, Ника приступила к знакомому нарезанию продуктов.

Удивительно, подумала она. Каким образом и где бы я ни готовила оливье, у меня каждый раз возникает красочное, предпраздничное настроение. Новогоднее.

В том, что получается именно оливье не усомнился бы даже самый привередливый покупатель в домашней кулинарии. Кубики хорошим ножом резались мелкие, аккуратные. Повар издалека с недоумением оглядывал Нику, с сомнением качая головой и поплёвавая на пол.

Дождавшись, когда овощи и яйца остыли, Ника нарезала их чашу, попутно добавив кусок от вчерашнего варёного мяса. Заправила получившеюся красоту майонезом, и хорошенько промешав, попробовала.

Только теперь Ника поняла, как она соскучилась по привычной еде. Это было обалденно вкусно, и она, не удержавшись, опять вонзила в салат ложку и набрав с горкой, как хомяк, набила полный рот. 

«Вкусно…» – с удовольствием прожёвывая, подумала она, и увидев смотрящего на неё повара, подмигнула ему и дружески протянула ложку, предлагая присоединиться и попробовать.

Толстый повар с недоверчивостью принял из её рук ложку. Зачерпнув немного, на кончике, он осторожно, одними зубами потянул пробу в себя. Прожевал. Недоумение, появившееся на его лице, постепенно сменилось каким-то легким ужасом.

– Нравится? – гордясь собой, спросила Ника.

Повар ничего не ответил, продолжая смотреть в чашу, полную салата.

– То-то, – сказала она и, взяв чашу обеими руками, понесла обратно в спальню.

Виконт ещё спал.

Ника отломила от каравая корку, высвобождая кусок помягче, затем нацедила в кубок вина из бурдюка, и сняв со стены один из малых щитов, использовала его в качестве подноса.

Пошевеленный и разбуженный ногой – руки были заняты подносом – виконт проснулся не сразу. Приоткрыв один глаз, он некоторое время разглядывал Нику, стоящую рядом с подносом еды.

– Что это? – наконец спросил он.

– Завтрак в постель, – прокомментировала Ника, улыбаясь, – так у нас проявляют выражение тёплых чувств и заботу.

– Так у нас ухаживают за больными и раненными, а я не тот и не другой, – поднос с едой, впрочем, он принял, усевшись предварительно поудобнее. – Так у вас завтракают? – он отхлебнул из кубка и зачерпнув ложку еды, отправил себе в рот.

– Вкусно? – гордясь собой, но продолжая испытывать неуверенность, спросила она.

Виконт покачал головой в стороны, продолжая жевать. Ника опешила. Он набрал ещё ложку и отправил её вслед за первой. Опять покачал головой.

От обиды у Ники прямо опустились руки. Такого она не ждала совсем.

Виконт отложил ложку и как следует приложился к кубку. Отставил его и пристально посмотрел на обиженно-понурившуюся Нику.

– Никогда. Я повторяю… НИКОГДА, – он выдержал паузу, – мне не доводилось есть еду подобно этой. Эта пища достойна быть подана самым высоким особам и на самых великих мероприятиях. У тебя воистину лёгкая рука, если ты способно приготовить такое блюдо.

– Обычное… – скромно потупилась Ника.

– Садись со мной рядом, поешь, – подвинулся в постели виконт.

– Ложка одна, – объяснила ему Ника. – Другую не принесла.

– А ртов у тебя сколько? Больше одной ложки и не влезет, – резонно ответил он, набирая добавку.

– Я не это имела в виду, – попыталась оправдаться она. – Но не важно.

– Ты готовила такую еду этому дураку, твоему мужу? Олафу, или как его там...

– Конечно, готовила.

– Воистину дурак. Как можно оставить женщину, способную приготовить такое?

– У нас каждая может приготовить такое.

– Больше всего в тебе, Ника, мне нравится твой нрав и скромность, ибо скромность присуща только по настоящему благородным душам. Как называется эта еда?

– Салат Оливье.

– Не пойдет. Поджигатель Оливье был повешен в прошлом году за растление и колдовство, – он три раза сплюнул в сторону. – Будем называть это по-другому.

– И как?

– Салат Святой Клары, – рассмеялся он.

Раздался стук в дверь.

– Да кто там ещё?! – проорал виконт.

– Мадам Мелисса попросила оказать её посещением, – торжественно объявил ехидно улыбающийся слуга. – Она передает вам, что отказывается принимать еду и питье в этих условиях.

 Глава 14

– Ваша взяла, – злобно прошипела мадам. Ночевка в подвале явно не пошла ей на пользу. Нике стало ужасно обидно за своё не выспавшееся лицо с синяками под глазами. – Вы должны прекратить это издевательство, – прошипела мадам. – Так продолжаться не может!

– Тут я с вами соглашусь, – кивнул виконт. – Соблаговолите вернуть тело его бедной хозяйке и убраться вон.

– Это невозможно, вы же знаете, – парировала она, смотря исподлобья.

– Нет, так нет, – демонстративно зевнул виконт. – Вернемся к этому разговору через год.

Он убрал от носа рукав, которым демонстративно зажимал себе нос, и повернулся к выходу, открытой ладонью поманив за собой Нику.

– Стойте! – взвизгнула мадам. – Ну, хорошо. Ваша взяла. Я не собираюсь гнить здесь ни одного дня больше.

– Прекрасно! – остановился виконт в дверях. – Итак?

– Есть метод, – сообщила она после паузы. – Я открою портал и Ольф пройдёт по нему, чтобы взять у находящейся там в моем теле кухарки её кровь. Здесь я совершу обряд и все мы опять обменяемся сознаниями. Моё вернется туда, вытесненная оттуда кухарка окажется опять здесь, а эта, – она брезгливо указала пальцем на Нику, – получит назад её долговязое сокровище.

– Почему Ольф? – осведомился виконт. – Могу пройти я. Себе я больше доверяю, чем этому кретину, – кивнул он на безмолвно сидящего в углу Ольфа.

– Вы незнакомы с нашим миром, – рассмеялась мадам. – У нас дети смышленее вас. Вы не сможете даже перейти дорогу, чтобы не быть сбитым автомобилем, тем более что даже не знаете, что это такое!

– Не проблема, – согласился виконт. – Пусть она идёт, – и он показал на Нику.

– Это невозможно! – крикнула мадам. – Есть ограничения.

– Нет, так нет, – легко согласился виконт. – Торопиться некуда. Вернемся к этому разговору через год.

– Ваша взяла! – прокричала она, когда стража уже заперла дверь. – Иногда нужно просто уметь проигрывать. Мне нужен большой набор посвящения.

– Не совсем уверен, что знаю в точности все его ингредиенты, – прокомментировал виконт.

– Скажите вашему идиотскому монаху. Он-то знает, – отвернулась она.

– Вы думаете, святой отец, будет безопасно дать ей весь набор? Как бы она ни учинила с ним того, чего мы не ожидаем, – озабоченно поинтересовался виконт у церковника, когда они с Никой зашли к нему во флигель для разговора.

– Скорее всего всё получится, – кивнул он. – Если я буду рядом и буду контролировать её руки, у неё не получится ничего опасного. А понаблюдать за открытием портала было бы очень любопытно. Даже если и мы не способны повторить это.

Полный набор собирали полтора дня, для чего в далёкие хутора были отосланы посыльные за травами, а из тайного хранилища достали немыслимо дорогой, по словам виконта, раствор жидкого серебра.

– Весь набор ей точно не нужен, – бормотал церковник. – Просто не хочет показывать, чем точно она будет пользоваться. Поэтому будет трогать всё. Ну, а мы посмотрим. Может чего и поймем. Заодно, я скажу тебе очень важную вещь. Я буду стоять рядом и не допущу прямого вреда от колдовства, но если что-то пойдет не так, нужен запасной вариант. У вас в мире есть люди, которые смогут помочь тебе, если всё сломается. Я не совсем уверен, как они называются у вас, но должны называться строители. Знакомо? – он хитро прищурился.

– Строителей у нас много. Есть наши, есть гастарбайтеры.

– У них вот такой символ, – он нарисовал на пергаменте пирамиду с включенным в неё глазом.

– Масоны! – обрадовалась Ника. – Вольные каменщики. Только у нас это собрание чокнутых людей, все над ними смеются.

– Я бы на вашем месте смеялся над чем-то другим. Постарайся найти помощь, если понадобится у кладовщика. Просто запомни эту степень.