В ушах гражданина торчали капельки беспроводных наушников, но не попсу, не рок и не рэп он слушал, как бы скрашивая себе вечернее пьянство. Ничего он, честно говоря, не слушал вообще – ждал сообщения, или лучше сказать, доклада, от своего напарника.

Меж тем смеркалось, и в восьмиэтажном доме-утюге сталинского образца, во дворе которого обосновался гражданин, зажигались за занавесками вечерние огни. Мужик добродушно прихлебывал из своей бутылочки, посматривал на подъезды, на окна да иногда на сквозивших по двору девушек и дамочек. И вот в один момент – темнота к тому моменту уже опустилась на двор и на город, зажглись фонари – в наушниках раздался гудок вызова. Убийца коснулся уха, установив соединение.

– Он припарковался у гаражей, – проговорил голос, – идет к тебе. Серый костюм, портфель.

– Ты тачку не глуши, – безмятежно откликнулся «пьянчуга». – Я скоро подойду. Ты где конкретно стоишь?

– Там же, у гаражей.

А тут и «объект» нарисовался: типичный офисный работник, менеджер высшего звена, в прекрасных «ллойдовских» туфлях, дорогом костюме, полураспущенном галстуке, с винтажным кожаным портфельчиком. Он шел, спрямляя дорогу, от гаражей, которые помещались в глубине двора, к своему подъезду. Дома его поджидала верная супруга по имени Ксения, бокал, два или даже три хорошего белого вина или пива (чего конкретно, он пока не решил, но уже предвкушал): в холодильнике имелось и то и другое, а также игристое.

На беду, путь его пролегал мимо детской площадки, на лавочке близ которой угасал какой-то чухан. Тот даже не оглянулся на приближающегося «мэнагера». У него были крепкие нервы, он уже четвертый вечер следил за объектом и точно рассчитал, когда тот пройдет мимо.

Объект миновал скамейку и подставил убийце ничем не защищенную спину – не считать же защитой прекрасно скроенный костюмчик от «Хьюго Босса».

Убийца встал и окликнул его. Не потому, что посчитал зазорным стрелять в затылок или спину. Нет, в затылок, напротив, было бы как раз надежней. Просто хотел еще раз убедиться – собственными глазами, что перед ним та самая, заказанная жертва. А то мало ли какие ошибки бывают.

– Егор! – крикнул он объекту.

Тот инстинктивно обернулся.

Узнав его в лицо и убедившись, что человек в костюмчике – тот самый, убийца дважды спустил курок.

Егор не успел даже почувствовать боли. В этом смысле его смерть оказалась именно такой, о которой просят на литургии православные христиане: безболезненной и непостыдной.

На воскресную службу его иногда вытаскивала жена, и он запомнил эти строчки, неоднократно провозглашаемые дьяконом в молитве под смешным именованием «ектенья». Ксения все пыталась вымолить у Господа сына или дочку – лучше бы пошла на ЭКО или к суррогатной мамаше. Именно об этом почему-то оказалась последняя мысль Егора. И о том, что будет теперь Ксения куковать совсем одна, даже без детишек… На этом его разум потух.

Вряд ли кончину Егора можно было назвать, как просят в той же ектенье православные, «мирной» – но у каждой смерти свои недостатки.

Сознание успело покинуть его, когда тело опустилось на гравий дорожки близ детской площадки – но убийца на всякий случай произвел контрольный выстрел в голову.

А потом сунул пистолет с глушителем во внутренний карман затрапезной курточки, подхватил пакет с бутылкой (было бы крайне неосмотрительно оставлять на месте преступления воду с образцами своей ДНК) и быстрым шагом удалился по направлению к гаражам, где ждал его в машине напарник.

Бывают иной раз случайности, которые обесценивают самое тщательное планирование.

Сводят на нет любую, самую осмотрительную подготовку.

Прямо-таки в прах и пепел повергают выстроенное, казалось бы, без сучка и задоринки здание.

Убийца знал: место преступления не попадает в поле зрения ни одной камеры. От взглядов из дома оно скрыто разлапистой липой (исполнитель не поленился, предварительно прошелся по подъездам и посмотрел в окна, выходящие во двор). К тому же он изменил внешность: красная бейсболка с длинным козырьком прекрасно оттягивала на себя взгляд, а запущенную бороденку можно будет немедленно после акта сбрить.

Но кто мог знать, что именно в момент убийства по двору будет проходить старший оперуполномоченный ГУВД Москвы капитан полиции Иван с говорящей фамилией Коршунов, служащий в УУР (управлении уголовного розыска), и как раз в отделе, что расследует тяжкие преступления против личности! Да капитан ведь по жизни и не должен был находиться в описываемое время в означенном месте! Двор дома номер четыре по улице Звездной лежал в стороне от его традиционных служебных и личных маршрутов. Впервые решил он, холостяк, пожаловать в гости к девушке, с которой познакомился две недели назад на вечеринке. Она проживала в соседнем доме, под номером шесть, по той же улице. Он уже сводил ее в кино, а потом в кафе, и теперь им предстоял пресловутый «третий дринк», на который она пригласила его к себе домой и после которого Иван не без оснований надеялся на взаимность.

Шёл он от метро, неся в сумке коробку конфет и бутылку мартини, к которому девушка питала слабость (дарить цветы он считал пошлостью и неоправданной растратой), решил срезать путь через двор дома под номером четыре, где никогда раньше не бывал – и вот поди ж ты!

Невзирая на мерный городской шум, доносящийся с улицы Звездной, задыхающейся от трафика, капитан очень хорошо расслышал и идентифицировал звуки выстрелов из пистолета с глушителем, похожие на хлопки откупориваемого шампанского. Больше того: он видел собственными глазами, как гражданин в красной бейсболке, с бороденкой и пакетом из магазина «Магнит» стреляет в грудь хорошо одетого господина с портфелем, а потом производит контрольный выстрел в голову.

И тут Коршунов поступил наиболее правильным в создавшейся ситуации образом – за что впоследствии был отмечен в приказе по главку и награжден денежной премией. Он не стал кричать «стой!» или «держи убийцу!» – тем более что не имел при себе никакого оружия, а пытаться задержать наемника, вооруженного пистолетом и, возможно, имеющего сообщника/сообщников, при помощи приемов боевого самбо (которым, конечно же, владел Иван) было авантюрой чистой воды. Не стал он и пытаться оказывать помощь потерпевшему, тем более что выглядел тот непоправимо мертвым.

Капитан скрытно последовал за душегубом, стараясь не выходить на свет фонарей, держаться в тени лип и тополей и не шуметь. И он прекраснейшим образом заметил, как убийца возле капитальных гаражей садится в поджидающее его транспортное средство, а именно неприметную «Дэу Нексию», и ясно разглядел ее номер.

«Нексия» газанула по направлению к улице Звездной, а Коршунов немедленно позвонил дежурному по городу, назвал свое имя, должность, звание и кратко доложил о совершившемся преступлении.

О том, что происходило далее, капитан узнал лишь наутро – после того, как он проверил состояние жертвы (тот был очевидно мертв), дождался приезда дежурной бригады и даже навестил-таки (с двухчасовым опозданием) свою новую знакомую в доме номер шесть по улице Звездной. К слову, рассказ о только что произошедшем в соседнем дворе преступлении имел у нее заслуженный успех и полностью в итоге оправдал его опоздание. В результате покинул знакомую Иван только утром – но в это ответвление истории мы не станем углубляться, потому что к сюжету рассказа оно если и имеет отношение, то лишь самое опосредованное.

А с «Нексией», на которой убегали душегубы, произошло сразу после убийства следующее. Она через Ростокинскую эстакаду выехала на набережные Яузы. Именно там, на пересечении с улицей Лосиный вал, ее попытался тормознуть получивший ориентировку от дежурного по городу экипаж ДПС. «Нексия» законное требование остановиться проигнорировала и продолжила движение. Стражи порядка включили «люстру» и начали преследование.

– Водитель «Нексии», госномер такой-то, немедленно прижмитесь вправо и остановитесь!