Я молчал, как мне и приказали перед входом в кабинет. Отвечать на вопросы и говорить только по делу — я всё помнил. Осмотрев меня минуту, он улыбнулся и продолжил:
— Численность моих людей в последнее время ничтожно мала. Катастрофа вашего мира неслабо пошатнула благополучие нашего. Лишний боец мне не помешает. Будешь жить и обучаться среди моих солдат. Сразу говорю, что подготовка будет идти на равных, поблажек в свой адрес не жди.
Мужчина в костюме кивнул в сторону двери, и один из слуг мгновенно скрылся за ней.
— Языкового барьера с бойцами не должно быть. Не все выходцы из людских миров, поэтому советую изучать наш язык, литературой тебя обеспечат. Что касается твоих обязанностей здесь и правил, тебе их объяснит командир. И запомни, чтобы попасть в легион, недостаточно просто тренироваться.
Он замолчал и обратил внимание на дверь. В кабинет вошли мои старые знакомые — Гектор и Гордон. Оба серьёзные, в чёрных матовых доспехах. Учтиво кивнув мужчине в костюме, они ожидали указаний. Последующая беседа происходила на другом языке, по её окончании Гектор вывел меня из помещения, и в окружении трёх солдат мы направились в другую часть коридора…
— Ты заинтересовал нашего лорда, — заговорил Гектор, когда мы уже вдвоём поднимались по лестнице. — Если всё и дальше так хорошо сложится для тебя, ты сможешь попасть в легион, а там и до нас недалеко.
Воспользовавшись ситуацией, я решил завести разговор:
— Гектор, скажи честно, какого лешего ты меня опекаешь?
Парень обернулся и посмотрел на меня задорным зелёным взглядом.
— Понравился мне! К тому же вымирающий вид как-никак, последний остался из мира 45 678.
— Сорок пять чего?
— Шестьсот семьдесят восемь. Давать имена похожим мирам не видим смысла, поэтому нумеруем.
— Хочешь сказать, что таких миров, как мой, множество?
— Именно.
— Так что же мешает вам отправить меня в такой же похожий? Я бы начал жить с чистого листа, пытаясь забыть этот ужас.
— Слишком сложно, есть шанс нарушить баланс. Да и не сможешь ты жить среди людей.
Немного поразмыслив, он продолжил:
— Честно говоря, мы не знаем, что произошло в твоём мире, а хуже всего, что это может пойти дальше. Возможно, отправив тебя туда, мы запустим тем самым цепную реакцию. Не рвись в другие миры, этот для тебя сейчас наиболее безопасный.
— Значит, я буду служить вам? — Я обречённо вздохнул.
— Не хочется тебя огорчать, но пока нет. Служат лорду только легион и мы, а корпус как… как стадия перехода из рабов в солдаты.
— Понятно, в общем, я раб поневоле…
Гектор бережно потрепал меня за плечо.
— Не всё так плохо, Марс. Представь себе это карьерной лестницей, тебе необходимо просто заработать статус.
В конце коридора нас ожидала массивная дверь. За ней просторный зал в два этажа и несколько ниш с проходами.
— Это твой новый дом, — произнёс Гектор, заводя меня в большое помещение, в котором расположилось бессчётное множество трёхъярусных коек. — Здесь тебе придётся жить какое-то время.
Я прошёлся вдоль бережно заправленных кроватей. Тумбочки как в казарме: с тремя ящиками, без замков. Почти полное отсутствие света, лишь в конце казармы виднелось окно, наполовину завешенное плотной тканью.
— Это тренировочный корпус. В этом помещении ты будешь находиться меньше всего времени. Все тренировки проходят в зале или на улице. Скажу тебе сразу, в этом корпусе проживают те, кто попал к нам в плен и согласился перейти на нашу сторону. Никто не смог решить, куда тебя направить, поэтому ты здесь.
— Тут, наверное, дисциплина как в армии или, того хуже, как в тюрьме.
Дверь заскрипела, и в казарму вошёл крупный мужичок в чёрной форме, похожей на ту, что была на Гекторе. Я сразу понял, что этот человек пришёл за мной. Он и Гектор перебросились парочкой фраз на своём языке, после чего мой старый знакомый поспешил покинуть корпус.
— Ты справишься, Марсель. По-другому никак, ты же хочешь выжить? — Подмигнув мне и хитро улыбнувшись, Гектор скрылся за дверью.
Командир стоял и осматривал меня минуты полторы, я тоже молча смотрел на него. Моё глупое лицо, как я понял, выражало окончательное отчаяние и страх. Внезапно он направился к шкафчику, откуда достал стопку одежды. Пробурчав что-то себе под нос, прошёлся вдоль коек и, подойдя к одной из них, кинул одежду на вторую полку, а после позвал меня рукой. Я подошёл ближе. Жестами он показал мне, что я должен переодеться и теперь эта койка моя. Надо бы запомнить, где она находится, чтобы в будущем не потеряться.
Первые дни тренировок я привыкал к обстановке. На большой площадке нас пересчитывали и делали что-то наподобие переклички, и всё это на не знакомом мне языке. Когда очередь доходила до меня, командир смотрел мне в глаза, и я просто кричал «здесь». Он это принимал. Когда перекличка заканчивалась, командующий отдавал непонятное распоряжение, по которому всё подразделение разбегалось и вставало в очерченные на земле зоны, в которых уже ожидали тренеры. Только позже я понял, что так выглядит разделение на группы. По своему незнанию первый раз я попал в отряд прохождения непонятной полосы препятствий.
Рванув стометровку и перебравшись через трёхметровую стену с кривыми и еле заметными выступами, я оказался в одном из самых безумных мест. Оно представляло собой множество шипов, колючей проволоки и подвижных элементов, которые готовы сбросить любого в болотистую дурнопахнущую жижу. Проще говоря, первый день я провалил с треском, застряв в скрытом капкане где-то на середине этой полосы. Только к вечеру меня нашли и вытащили тренер на пару с искавшим меня командиром. Рану на руке зашили, вкололи кучу ампул, накормили в общей столовке и отправили спать.
Я решил, что на второй день буду умнее. Перед перекличкой я подробнее рассмотрел плацдарм: восемь ровных отдельных квадратов со странными иероглифами, значит, всего восемь разных групп. Вспомнив, в какую я попал первый раз, во второй день тренировок я выбрал другую, всё так же, не понимая слов и выкриков главного. Я надеялся не промахнуться, и я попал.
Начало тренировки не предвещало ничего плохого: обычная разминка, силовые упражнения и бег где-то на восемьсот метров. В конце пробежки мы оказались у одной из стен крепости. Именно в этот момент я понял, что язык учить мне всё-таки придётся, ибо без знания приказов я могу не только предстать перед собеседником в глупом виде, но и попасть в смертельно опасную ситуацию. Вот как сейчас. Озираясь по сторонам, я стоял на площадке стены крепости и наблюдал огромнейшие просторы за её пределом. Парни и девушки моей группы стянули с себя майки и по команде выпустили разных видов и размеров крылья. Вот тут я осел. Причём офигел я не от увиденного мною, а от безысходности и глупости ситуации.
Громкий рык тренера, и все они ринулись вниз, извиваясь в воздушном потоке. Остался только я с бледным лицом и удивлёнными глазами. Тренер оценил меня одним лишь взглядом и, неодобрительно помотав головой, показал рукой на пол. Всю тренировку я отжимался и приседал, с трудом наблюдая за изящными полётами моей группы и восхитительным видом со стены крепости. К вечеру я свалился без сил.
На третий день я уже рассматривал существ вокруг. Я решил, чем меньше странностей во внешнем виде, тем больше вероятность попасть в мою подгруппу. Снова рёв командира, суетливый бег и вновь промах. Отряд со сверхспособностями. Кто бы знал… укрощение огненных сгустков, кислотные плевки, стальные шипы из тела. Все тренировались, а я снова отжимался и приседал с перерывом на поход в общую столовую.
Последующие дни, вспоминая свои ошибки, я пытался попасть хоть в какую-нибудь группу, где я смогу делать нечто иное, чем усиленная разминка на весь день. Я пытался сортировать по тренерам, зонам на плацу, по внешности и даже наугад. Но к моему огорчению, оказывался в одних и тех же группах. Чаще всего мне попадались адская полоса препятствий, проходя которую я с трудом добирался до середины, и полёты.
