Здание Адмиралтейства представляло собой неприглядную гору стекла и стали, оставшуюся со времен основания Альтанской колонии. Дрейк и Уилсон вышли из лимузина перед главным входом Адмиралтейства, ответили на приветствие охранников и через двери армированного стекла вошли в просторный вестибюль. Центральное правительство Земли предназначало это здание для представительства и резиденции посла, в мраморной мозаике на полу еще можно было различить знакомые очертания континентов Матери Человечества.
Охранник в вестибюле, сидящий в кабине из армированного стекла, с гостями особо не церемонился. Он попросил их опустить диски-идентификаторы в специальное отверстие в стене кабины. Компьютер в подвале обратился к файлам, подтвердил, что гости - те, за кого себя выдают, и зажег на пульте зеленый огонек. Охранник козырнул и вернул им идентификаторы. Уилсон отвел Дрейка к старинному лифту, нажал кнопку последнего этажа, и вскоре они уже шли по тихому коридору под портретами предыдущих адмиралов. Уилсон остановился перед тяжелой дверью, сделанной из цельного куска ониксового дерева, постучал и получил приглашение войти.
Адмирал Дардан сидел за громадным рабочим столом и внимал маленькому седовласому человеку, стоящему у голографического экрана. Когда вошел коммодор Уилсон, адмирал поднялся из-за стола поприветствовать гостей. Седовласый лектор рассерженно замолчал.
- Спасибо, Ричард, что так быстро приехали. Позвольте вам представить профессор Михаил Планович, председатель Астрономического общества Университета Хоумпорта. - Дардан подвел Дрейка к лектору. - Профессор рассказывал нам об Антаресской сверхновой.
- Рад познакомиться, профессор Планович. - Дрейк пожал ему руку.
- Я тоже, капитан.
Затем Дардан подвел Дрейка к человеку, что развалился на кушетке напротив стола со стаканом в руке.
- Полагаю, вы знаете Стэна Барретта, уполномоченного премьер-министра.
- Да, сэр. Я встречал мистера Барретта два года назад, когда служил представителем флота в Парламенте. Но, думаю, он меня не помнит.
- Конечно, я помню вас, Дрейк. - Барретт пожал ему руку, не вставая с кушетки. - Ведь именно вы делали пятилетний прогноз по стоимости обслуживания флота. Мы тогда чуть не вогнали Старикана Джона в гроб!
- Но нам выделили деньги, - ответил Дрейк. "Старикан Джон", о котором говорил Барретт, - Джонатан Карстерс, лидер консерваторов, не жаловал флот ассигнованиями.
Барретт рассмеялся.
- Какой талантливый и скромный! Капитан, вы мне нравитесь. Луис подобрал нам подходящего человека.
- Об этом - после, - сказал адмирал Луис Дардан. - Присядьте, капитан Дрейк, и послушаем профессора Плановича.
- Да, сэр.
Планович вернулся к экрану и указал на ярко-красную звезду и бело-голубую искорку рядом с ней.
- Я уже говорил, адмирал, что Антарес, известный также как Альфа Скорпиона, - звезда-сверхгигант с массой в двадцать раз большей, чем у Валерии, и в четыреста раз больше ее по диаметру. Антарес... - Планович поднял глаза от бумаг и глуповато улыбнулся. - Антарес был двойной звездой класса МО и A3. Вы видите их на экране. Звезды класса М имеют красный либо красно-оранжевый цвет за счет поверхностной температуры в 2600-3500 градусов Кельвина. "Антарес" по-гречески - "противник Ареса".
- Что еще за Арес? - поинтересовался Барретт.
- Полагаю, сэр, - ответил Планович, - это четвертая планета Солнечной системы, она тоже красного цвета.
- По-моему, она называется Марс.
- Греки называли ее Арес, как своего бога войны. Марс - римское имя. Если позволите, сэр, я продолжу...
- Простите. - Барретт явно не чувствовал себя виноватым.
- Два месяца назад Антарес резко изменился. - Картинка на экране поменялась. Вместо красной звезды с бело-голубой искоркой он теперь показывал режущее глаз сияние, которое Дрейк и Уилсон видели над холмами десять минут назад. - Это результат того, что сто двадцать лет назад Антарес стал сверхновой. Расстояние от Антареса до Вэл - 125 световых лет, до нас только начал доходить волновой фронт. Мы еще не закончили анализ, но может оказаться, что Антарес - величайшая сверхновая в истории.
- А как же сверхновая в созвездии Краба в 1054 году? - спросил Уилсон.
- Эта звезда взорвалась в 4000 году до новой эры, коммодор. 4 июля 1054 года ее видели на Земле китайские астрономы. Двадцать три дня ее можно было наблюдать при солнечном свете и два года после этого - ночью. Да, Антарес гораздо крупнее.
- Спасибо за исправление, - проворчал Уилсон.
- Я поправил вас не из педантизма, сэр, - холодно заметил Планович. Такая "задержка" наблюдаемого взрыва обусловлена скоростью света. Мы знаем расстояние между Вэл и Антаресом, а также точное время, когда увидели сверхновую, а значит, можем вычислить, когда она взорвалась. Это произошло 3 августа 2512 года.
- Тогда же, когда исчезла наша точка перехода, - задумчиво произнес адмирал.
- Да, сэр, - ответил Планович. - Хотя мы можем указать момент ее исчезновения только с точностью плюс-минус шестнадцать часов. Мы давно подозревали, что в этот день произошла катастрофа достаточно серьезная, чтобы сместить складку и нарушить сообщение Вэл - Напье. Теперь ясно, что дело в сверхновой.
- Значит, задело не только нас? - подал голос Барретт.
Планович повернулся к нему. Голографический экран освещал половину его лица, вторая оставалась в тени.
- Не беспокойтесь, сэр, нас покарал не Божий гнев. И нам повезло больше, чем некоторым. Меня беспокоит судьба нашего "материнского" мира.
- Почему? - спросил адмирал.
- Вы знаете, сэр, что Нью-Провиденс отстоит от сверхновой на пятнадцать световых лет.
- И что?
- Еще до взрыва поэты Нью-Провиденс писали о "злобном взгляде одноглазого воина, сверкающем среди снегов". Имелось в виду яркое свечение Антареса в южном полушарии перед зимним солнцестоянием. - Планович подошел к окну и раздвинул шторы. Серебристое сияние заполнило комнату. Представляете, каково наблюдать звезду в шестьдесят четыре раза ярче?
- Вы полагаете, что сверхновая могла повредить Нью-Провиденс? - спросил адмирал.
