— А-а-а-а! Уберите это чудовище! — кричит она, забираясь на рядом стоявший комод. Эх, никаких манер… И где-то я уже слышала подобную просьбу-требование… Не день, а сплошное дежавю.

Баба Тома удивленно смотрит на фейшн-кота, но реагирует адекватно.

— Киса, ты откуда взялась такая необычная? — с мягкостью в голосе спрашивает она и берет на руки. Вот в кого Катька такая добрая!

— Ба, ты чего — это же Живаншишечка! — услужливо подсказывает «добрая» внучка.

— Да? — изумляется она. — Ларочка, ты что так перепугалась — твой же котик.

— Не-ет, — мотает она головой, все также стоя на комоде. — Моя Живаншишишечка — красотка с гладкой черной бархатистой кожей, а это какой-то разукрашенный урод с вырванной шерстью! — уверено вынесла вердикт блонди. Вот и что это за хозяйка такая — ценит за внешнюю красоту, а не внутренний мир питомца… Небольшое изменение и сразу отказалась от животины — обидно стало за сфинкса. — И моя Жижи воспитанная — когда я говорю «присядь», она садится подобно статуэтке! — с гордостью в голосе произнесла она, а кошечка приступила к исполнению ее слов — изящно (насколько это было возможно в новом образе) спрыгнула с рук бабы Тома и села. Реально красотка!

— Жижи? — изумленно, не веря глазам, спросила блонди, на что котик жалобно мяукнул. Ааааааа! Я не могу! Если бы это была мелодрама, сцена бы называлась так: «… девушка, уже отчаявшись найти потерянного друга, наконец признала его в неузнаваемом после многих скитаний и лишений новом облике…» Плак-плак…

Мы с Катькой пытались сдержать из последних сил (слезы… от смеха!), но быстро поняв, что это проблематично, предпочли сбежать в ее комнату. Когда до двери остался шаг, послышался мерзкий голос Ларочки:

— Что вы с ней сделали?

Катя не растерялась и сразу же ответила:

— Оказали бесплатную услугу по смене имиджа!

И закрылись в комнате, дав волю рвущемуся хохоту!

*Донат — это типа пожертвование автору видео, оплата за его труд.

— Ну что за ребячество, ей богу! Вроде взрослые девушки, а такое вытворяете, — отчитывала нас как маленьких баба Тома. Именно она спасла нас от праведного гнева блонди, но по этой же причине сейчас мы сидим, понурив с Катькой головы, за кухонным столом. Естественно и Лариска тут как тут. На ее лице отражалось торжество, которое порой сменялось жалостью и отчаянием при случайном взгляде на Живано. Котика она признала, но после безуспешных попыток его «спасти», как она выразилась от «чудовищной шерсти, которая вообще не сочетается с его прелестными зелеными глазками», оставила в покое, так и не взяв на руки.

— Ба, мы больше так не будем, — первой поняла суть морали Катька. Я же уверенно закивала головой.

— Еще бы вы повторили. И вообще — три молодые девушки, почти ровесницы — общайтесь, дружите — к чему вот это все! — искренне недоумевала она, но говорила не зло. Скажу больше — я больше чем уверена, ей тоже пришелся новый «лук» котика по душе. Об этом как минимум говорили веселые глаза бабы Томы, которые противоречили ее показному строгому тону.

— Мы почти сдружились, — как можно милее улыбнулась в сторону блонди. — Думали, что Ларисочка оценит наше старание и желание стать лучшими подружками! — воодушевлено понесло меня…

— Да что ты говоришь, — ни капли не поверила мне блонди, грозно сверкнув на меня своими глазищами, цвет которых оставался загадкой вследствие чересчур пучковатых «искусственных кустиков».

— А зря, — подключилась и Катька. — Ведь раньше твой кот был как и все из их породы — без шерсти и черный. Ничего необычного, скажи ба? — и ее бабушка к нашему изумлению согласно закивала. Подхватила нашу игру, что ли? — А теперь ты только взгляни на него!

Речь Катьки была такой убеждающей, что Лариска реально посмотрела в сторону своего котика, причем уже совершенно другим заинтересованным взглядом.

— Много ты таких сфинксов видела? — подключилась и я. — Мы ему такой образ воссоздали, которого нет ни у кого! — не менее убедительно, чем консультанты некоторых магазинов подтвердила я.

Еще какое-то время мы по очереди приводили плюсы Живано «после» по сравнению с «до». И что в итоге? Лариска реально поверила во все наши доводы, оскалилась, то есть улыбнулась своему счастью. Какая внушаемая особа! Этим она зацепила Владика?

Бесит!

— Действительно, — еле слышно промолвила Лариска и на радостях чуть не разгромила стол, с таким рвением помчалась к Живано. А затем тааак стала его тискать, что всем присутствующим (даже котику) стало его жалко.

— Жижишечка, какая ты стала красавицей! — умилялась Лариочка, быстро позабыв, как несколько минут назад визжала из-за его вида. — Какие у тебя пятна интересные.

— Да-да! — влезла Катька. — Мы нарисовали леопардовые как показатель его дикого и сильного предка; полоски зебры, олицетворяющие…

— Мартина, — усмехнулась и вставила я, вспомнив «Мадагаскар», но подруга не подала вида, что оценила. Шикнула на меня, одними губами проговорив «не мешай» и продолжила:

— …белую и черную сторону жизни…

Даже я до такого не додумалась… Чего?! Чем там накурилась подруга? Недоуменно слушала ее чушь, которая делала Ларку все более сияющей, а бабу Тому все более близкой к открытому смеху.

— Инь и янь прям, — вновь не удержалась от едкого, но тихого комментария.

— … а сочетание шерсти двух цветов дополняет весь ансамбль, соединяя силу и мощь с хрупкостью и незащищенностью. Именно поэтому костюмчик облегает не все туловище модели, а лишь местами!

Ансамбль? Модели? Ахаха! Что за чепуха?

— Кать, — вдруг обратилась Ларка к подруге, умиляясь своему питомчику. — А эта краска смоется после купания?

— Да — краска неводостойкая, — правдиво ответила она.

— Жаль, — грустно вдохнув, оглядела котейку еще раз.

Э, что? Я что-то не поняла? Ей жаль, что это уродство смоется? Простите, конечно, но я привыкла адекватно оценивать свои художественные способности.

— Спасибо девчонки! — неожиданно поблагодарила нас блонди и покинула кухню, на ходу вытащив откуда-то селфи-палку… — Сделаем пару себяшечек пока ты в образе! — послышался ее уходящий голос.

Сначала воцарилось молчание — буквально на несколько секунд — а потом начался дикий ржач у всех оставшихся. Мы держались за животы, слезы брызгали из глаз, а щеки уже начинали болеть.

С трудом успокоившись, разошлись — бабе Томе надо было готовить (жаль только, что она нам все равно не призналась в том, что мы сделали котику с хозяйкой добро), а нам обдумать дальнейшие действия.

— Кать, может уберем этот шампунь с краской, а? — засомневалась в удачности идеи. Перед бабой Томой снова выставим себя в не очень хорошем свете, а потом придется также убеждать блонди в шикарности нового цвета ее волос… И какой в этом толк?

— Знаешь, только хотела предложить! А то боюсь, в следующий раз моей фантазии хватит лишь на то, чтобы сказать, что ее цвет сделает ее самой красивой среди болотных чудовищ и кикимор! — засмеялась после своих слов она, а я вместе с ней.

— Вообще-то кикимора тоже болотная, а цвет мы другой выбрали — тот отсекли, — исправила ее, подняв указательный палец вверх.

— И очень даже зря, — печально выдохнула Катька.

— Но согласись, что этот насыщеннее и ярче! — не обнаружив ответного восторга, махнула рукой. — По барабану! Давай уже выкинем эту бутылку! Тем более ее слова благодарности затронули какие-то струны моей души… — приложила ладонь к области сердца.

— Да не чеши! — не поверила мне Катька.

— Пошли уже, — подтолкнула ее в нужную сторону.

И мы направились к душевой. Но нас ждало разочарование — она была закрыта. Чееерт — неужели она уже купается? А как же фотосессия? Чееерт… Что же сейчас начнется, а?

— Чему быть, того не миновать, — глубокомысленно поведала Катька, будто услышав мои мысли.

Мда… Может ей понравится ее новый цвет, и она на нас не накинется со своими длинными когтищами как в прошлый раз? Ее и так жизнь наказала отсутствием достаточной массы СВ (серого вещества), но взамен наградила Владиком…