Звонок в дверь раздаётся неожиданно. Буквально подпрыгиваю на месте и сердце отбивает бешеный ритм. Андрей пришёл за вещами? Девочки тут же бегут за мной к двери, проверять кто пришёл. В глазок вижу Алекса. Чувствую, ничего хорошего сейчас не случится. Вдыхаю поглубже и открываю. Встаю так, чтобы он не смог бесцеремонно ввалиться в квартиру.

– Здравствуй, Ясмина. Привет, девчонки, – мужчина улыбается нам всем. Его счастье вызывает непроизвольное раздражение с моей стороны.

– Пливет, – машет ему Ника.

– Здхаствуй, дядя Саша.

Алексу не нравится, когда его называют Сашей и поэтому сейчас он старательно не показывает ребенку своё недовольство. Хотя всё равно замечаю, как на доли секунды меняется выражение его лица.

– Я по делу. Можно войти?

– Нет, – прямо сейчас я не готова к борьбе. У меня пока нет идей, есть только планы. Наполовину провалившиеся планы, так как подруги наотрез отказались помочь, а сама я в интернете нашла несколько юристов, но ещё не успела хоть куда-то позвонить.

– Не можем же мы разговаривать о разводе в дверях, – он вальяжно опирается о косяк.

– Ну, почему же? Ты можешь оставить документы и уйти. Ты же их принёс?

– Да. И, как уполномоченный представитель твоего мужа, обязан тебе всё разъяснить, – смотрит на документы, а потом снова на меня. Небрежность в каждом его жесте напрягает. Он ведёт себя так, словно уже выиграл.

– Ты мне ничего не обязан, – говорю резче, чем хотелось бы, чем выдаю своё волнение.

– Подготовилась? – Улыбается, как чеширский кот, которому вместо молока перепало сливок.

– Нет, но погуглила. Нашла много интересного, и для начала хочу проконсультироваться, – чувствую себя сконфуженно. Кто я такая, чтобы переть с гуглом наперевес против матёрого волка юриспруденции?

– Могу помочь, – играет бровями, осматривая при этом мою фигуру. Его липкий похотливый взгляд ещё больше вгоняет меня в краску.

– Ты не на моей стороне. Забыл? – Да уйди ты уже!

– Это ты забыла. Я на своей стороне, – его уверенностью в себе можно разрезать айсберги. Ни один целым не останется.

– Мама, а что такое хазвод? – Девчонки большими наивными глазками смотрят на меня. Я снова вздыхаю. Поднимаю взгляд к потолку. И мысленно считаю до пяти.

– Проходи. Не забудь снять обувь и помыть руки. Ванна и кухня ты знаешь где. Девочки, за мной, – вот же гадство. Стоит ему прийти, как моё самообладание сваливает в дальние края, не оставляя ни одной, даже крошечной, прощальной записки.

Ухожу в детскую. Вероника и Настя топают за мной, хотя им интереснее погреть ушки и подоставать Алекса.

– Давайте договоримся. Я поговорю с дядей Алексом, а вы поиграете. У нас серьёзный разговор, – всё равно они уже знают. Поэтому решаю не врать до конца.

– О хазводе? – Проницательная Настенька будет требовать объяснений, пока их не получит.

– Да, – коротко отвечаю.

– Что это? – Не отступает дочь.

– Потом объясню, когда дядя Алекс уйдет, – чем быстрее поговорю с Риверсом, тем быстрее избавлюсь от него.

– Ну, мы хотеи поигать с дядей Сасей, – Ника строит невинную мордашку.

– Милые, я понимаю, вам любопытно, но у нас серьёзный разговор. Ну, очень-очень серьёзный, – складываю руки перед собой в умоляющем жесте.

– Ладно, – сдаётся старшая. – Поигхаем тут.

– Или, – меня осеняет. – Можем включить мультик.

– Да-а-а-а, – в два голоса и слишком радостно. Может разрешать им мультики больше, чем раз в два – три дня?

Эти редкие полтора часа, пока идет полнометражный мультик, я обычно посвящаю себе. Тут же приходится чем-то жертвовать ради спокойного разговора. Спокойного ли?

– Приятного аппетита, – когда я вхожу на кухню, Алекс уже доедает мой голубец.

– Спасибо, очень вкусно. Не удержался. Обед пришлось пропустить, а на завтрак успел перехватить только кофе. Слишком много работы.

И такое у него выражение лица, что я не могу оставить его голодным. Молча забираю тарелку и кладу в неё три голубца. Ставлю рядом баночку сметаны и хлеб.

– Кофе? Чай? – Спрашиваю из вежливости.

– Чай, – во мне просыпается бабушка. Иначе это умиление тем, как кушает «внучок» не объяснить.

– Ешь, не смотри на меня так, во мне играет материнский инстинкт, я бы даже сказала, инстинкт бабушки. Из этого дома ещё никто не уходил голодным. И ругаться у меня просто нет сил, – тихо признаюсь.

Некоторое время мы сидим молча. Я волнуюсь. Больше из-за его присутствия, нежели из-за развода. Смотрю, как Саша практически вылизывает тарелку. А когда переключается на чай, то ставлю перед ним пиалку с облепиховым вареньем и печенье.

– Как ты это делаешь?

– Что? – Не понимаю его лукавого взгляда.

– Это божественно вкусно.

Мне приятно. Любой станет приятно, когда похвалят её готовку.

– Это секрет, – улыбаюсь ему.

– И всё же?

Наклоняюсь к нему, одновременно подманивая пальчиком, чтобы и он придвинулся ближе ко мне. И когда он это делает, шепчу ему на ушко свой «секрет»:

– Плюю туда, – Алекс с сомнением смотрит на пустую тарелку. – Что? Вот такой у меня секретный ингредиент, – выпрямляюсь на стуле и не могу сдержаться от мерзкого хихиканья. – Теперь ты в полной моей власти. Я тебя приворожила.

– Шутишь? – Вид у него такой, словно и правда приворожила.

– Да какие там шутки? – Отмахиваюсь от предрассудков. – Я серьёзна, как никогда, – из меня снова вырывается смешок. Тру глаза руками и снова вздыхаю. – А если серьёзно, то ничего не делаю, просто готовлю с удовольствием. Мне нравится готовить. Нравится заботиться о своих родных. Не всем быть эгоистичными стервами, бизнес-леди или крутыми специалистами. Будешь ещё?

– Нет, спасибо. Я наелся. Ты сегодня другая, – внимательно смотрит на меня, когда убираю со стола. Так, словно впитывает в себя мой образ. Снова этот взгляд. Ласкающий, осязаемый. От него мурашки по телу. И не всегда понятно: от удовольствия, что привлекаю его, как мужчину, или от ужаса, что снова начнёт распускать руки.

– Домашней «клушей» не нравлюсь? Так я не заставляю тебя петь мне серенады. Показывай документы и свободен, – огрызаюсь на мужчину. Просто больше не знаю, чем отгородиться от его глаз.

– Нравишься. Очень. Ты не клуша, просто другая, и я привык, что ты меня отталкиваешь, а тут такая забота, – признаётся он.

– Будем считать, что это минутная слабость.

– Хорошо, – он тут же достаёт из портфеля оставшиеся бумаги. – Это ваше соглашение о разделе имущества после развода. Это соглашение о том, что дети останутся с тобой. Тебе надо всё это прочитать, а подписывать их мы с тобой поедем завтра утром. Я уже записался к нотариусу. Потом ты распишешься в уведомлении о вручении копий всех документов, и они отправятся в суд. Так мы сможем оформить развод в кратчайшие сроки.

– Подожди. Я не понимаю, – меня сбивает с толку быстрый переход на деловой тон.

– Что тут понимать? Дети с тобой. Машина и половина квартиры твоя. Вместо алиментов тебе вручается одно кафе. Претензии? Нет? Вот и прекрасно, – расплывается в коварной улыбке победителя.

– Половина квартиры? Кафе? – Я растеряна. Претензии? Есть. Конечно, они есть.

– Вторая половина моя и да, кафе. Если сможешь справиться, то это лучше, чем мизерные ежемесячные выплаты, – в его словах есть логика.

– Твоя? А если я не согласна? – Меня клинит. Как жить в половине квартиры? И одно кафе? У нас их было восемь! Хорошо, два существовали до брака, но шесть появились после. Плюс офис и несколько помещений, которые сдавались в аренду.

Я, откровенно говоря, рассчитываю на денежную компенсацию, а не на одно кафе. Да и каким Андрей решил пожертвовать? Листаю соглашение. Смешно. То самое кафе, которое не приносит прибыль и требует капитального ремонта. Сам же жаловался на убытки и хотел его продать, а тут на тебе. Держи, родная, не обляпайся.

– Ваша квартира куплена в браке, но оформлена в долевую собственность, поэтому при дарении твоё согласие не требуется, – начинает юрист Комарова свои объяснения. И вот именно сейчас мне хочется плюнуть Алексу в тарелку.