Тахонд начал привыкать к инопланетному существу и подходил уже довольно близко, но гладить себя не позволял. Он часто ложился на пороге комнаты, отчего длинные уши свешивались на пол, и в его трёх глазах, кажется, появлялось какое-то своеобразное сочувствие. Узнав об обряде, Линн хотел всё бросить и прилететь на Дельсарен, но Тикси запретил даже думать об этом: по древнему обычаю, перед сириоло полагалось жить вдали от семьи и привычной обстановки, а личное общение разрешалось только с врачом и жрецом.

  Потом Тикси потребовал, чтобы я вовсе отказалась от каркаса. Ходить всё же стало немного легче, но мысль представать перед другими инвалидом вызывала у меня отвращение, и доктор смягчился. Металлические ленты легли на дно сумки только тогда, когда я смогла перейти с костылей на трость.

  Князь Ардан взялся за организацию моих попыток плавать: в окрестностях Тавврии у него был загородный дворец, а рядом - небольшое озеро. Памятуя советы Криса, я приняла приглашение сестры Ардана Диты и провела один из вечеров в обществе кузенов Государя. Потом Ардан вызвался лично проводить меня до машины, и мы долго шли по вечернему лесопарку, полному тихих шорохов позднего лета.

  -Скажите, князь, а ваша сестра тоже телепат?

  -О нет, это досталось только мне.

  -И в роду не было ликсов, умевших читать мысли?

  -Конечно, нет: в противном случае ни мой дед, ни дядя, ни двоюродный брат не занимали бы трон.

  -Странно. Ведь телепатия - это проявление способностей к владению Силой, которые передаются из поколение в поколение. Правда, не всегда есть условия развивать это.

  -У нас считается, что такой дар - следствие проклятия. Бывали такие отчаянные головы, которые пытались выяснить, кто и за что проклял их в прошлых жизнях, чтобы как-то избавиться от этого клейма.

  -Но каким образом можно узнать подобные вещи?

  -Говорят, если позволить себя загипнотизировать, можно в случае удачи вспомнить предыдущие воплощения.

  -И что, получалось? - удивилась я.

  -Обычно нет. В худшем случае ликс не мог больше вернуться к нормальному состоянию, а если имя гипнотизёра становилось известно властям, его ждала смерть. Телепата - обряд сириоло.

  -А в лучшем?

  -История с гипнозом оставалась тайной, а телепат - телепатом. Похоже, для очищения от проклятия нужно провести целую жизнь с умением читать мысли.

  -И среди народа, который таких существ не любит.

  Ардан с интересом взглянул на меня.

  -Это новая идея. Возможно, ты права, - мало ли на каких планетах приходилось рождаться... Кстати, о планетах: звонила твоя подруга. У неё длинные волосы цвета солнца на закате.

  -Раина!

  -Она спросила, есть ли у ликсов предания об одарённых Силой, которых люди называют богами. Мы почитаем не богов, а Круг Живого Пламени, но у нас есть эпос о сиппардах. Кажется, Раина искала именно это.

  -Крис не рассказывал о ликской литературе.

  -За все годы, проведённые здесь, он ни разу не проявил интереса к нашей культуре: его волновала только техника, то есть шанс починить звездолёт... Скарвин? У вас там - живой сиппард?! Ох, прости. Проклятая способность... Я не хотел подслушивать твои мысли, порой это получается само собой...

  Ардан ужасно расстроился, мне пришлось долго успокаивать его. Всё это страшно тревожило: предания родственных людям народов Раине понадобились, ясное дело, из-за Скарвина. Что-то там происходит... А я торчу здесь и не могу ничего сделать...

  До обряда оставались считанные дни, но я всё ещё ходила очень медленно, в воде же представляла собой жуткое зрелище, хотя опасность утонуть мне не грозила. Тикси в последний раз обследовал меня, велел Корсаку и Варлоку решить, кто повезёт гостью на Сендан, и уехал на озеро - готовить обряд сириоло.

  7.

  Назначенный день оказался рабочим, и Корсаку пришлось остаться в Тавврии. Гордый и взволнованный Варлок уселся рядом со мной в машину, и нас повезли на вокзал. В последний момент я вспомнила, что аккумуляторы в имплантантах вот-вот сядут, но понадеялась: вернусь - перезаряжу.

  Нам предоставили лучший вагон, в каких ездили ликские дипломаты. Едва поезд тронулся, я приклеилась к окну: впервые за время жизни на Дельсарене я покидала столицу. Мимо пронеслись городские кварталы, мосты, окраина города, - и раскинулась степь. Зрелище дикой, нетронутой земли завораживало: зелёная трава сменялась золотистой, внезапно возникали целые поляны цветов, то алых, как кровь, то ярко-голубых, - словно сияющее небо поделилось с землёй своей лазурью. Колёса отстукивали на стыках свой чёткий ритм - и вдруг из него родилась песня.

  Конечно, это включилось радио в вагоне, но мне не хотелось разрушать волшебство мгновения банальными объяснениями. Мелодия звала в неведомую даль, в ней не было веселья, но была вечная, неистребимая надежда, что живёт в сердце каждого существа на любой планете... К музыке сами собой просились слова, - но к маленькому ансамблю голос так и не присоединился. Варлок следил за мной, улыбаясь во весь свой щербатый рот.

  -Нравится?

  -О, ещё как.

  -Это песни дальнего пути. Когда появилось радио, тогдашний Государь Уванароно Шестнадцатый повелел сочинять их и заводить в поездах.

  Он умолк, а музыка возникла снова. Она пела о том, что какие-то тревоги уже позади, что прекрасны земля и свобода... Иногда к одинокой колее присоединялась параллельная, и мимо с шумом проносился встречный поезд.

  От лучей закатного солнца по стенам пролегли оранжевые дорожки, и Варлок задёрнул занавеску. Бедный ликс всё время прикрывал ладонями стёкла очков-маски: для его глаз свет был слишком ярким Он вздохнул с облегчением только после ужина, когда солнце село, но даже при неярком электрическом освещении не мог снять очки-маску. Мне стало его жалко.