Они могли лишь слегка сгибаться в суставах. Всего лишь - и всё же это не была полная неподвижность. Тогда нахлынула ярость, отчаянная, но не бессильная: она превратилась в хлёсткую плеть и стала терзать упражнениями вышедшие из повиновения конечности. Я знала: эта ярость не сдастся, не уймётся и победит. И неважно, что не сама я додумалась до того, чтобы включить её в борьбу, - досадовать, считать свои и чужие заслуги надо потом, после победы. А пока - изматывающие, на ходу изобретаемые упражнения и никаких поблажек...
Корсак ушёл на работу, над Тавврией поднималось солнце. Стоило остановиться на несколько секунд, - как усталость и бессонная ночь взяли своё, окутав меня тяжёлым сном без сновидений.
...Открыв глаза, я взглянула на часы: время приближалось к полудню. Пальцы ухватились за край стола, - только так можно подтянуться и встать. Не падаешь лишь потому, что намертво вцепилась в стол... Н-да, при таком способе передвижения не скоро доберёшься до завтрака, а есть уже ой как охота. Но Тикси сказал: как можно больше ходить без каркаса... Внезапно стены качнулись, земное притяжение стало чересчур ощутимым, - и я очутилась на полу. Слёзы брызнули из глаз не столько от боли, сколько от злости.
-"Я очень, очень извиняюсь за вторжение в твои мысли, - раздался вдруг телепатический голос князя Ардана. - Пытался поговорить раньше, но ты спала."
-"Ну?" - мне было не до вежливости.
-"Видишь ли, у нас есть такие костыли, ими пользуются, если сломаешь ногу. Они ни в коем случае не заменят каркас, - так Крис назвал, да?"
-"Да, да, верно."
-"Тикси сказал, что с ними тебе будет легче. Я распорядился, чтобы их доставили. Всего хорошего, и - ещё раз извиняюсь."
Голос умолк. Я попыталась дотянуться до каркаса, - нельзя же встречать посланцев князя, сидя на полу.
А надев каркас, уже не хотелось его снимать, лишаться свободы движения, ощущения полноценности, - пусть оно мнимое, пусть это обман, дарованный галактической медициной... Принесённые ликсами костыли выглядели такими грубыми по сравнению со сплетением тонких лент серебристого цвета...
От звука захлопнувшейся входной двери я вздрогнула и пришла в себя. Решила сдаться? Так, несомненно, проще, и нечего себя мучить, чему-то учиться. Пользоваться Силой, например. Не знаешь, что делать с этой способностью, - ну и не надо, так?.. И снова взметнулось в душе чёрное пламя ярости, заставляя снять каркас, швырнуть его в сторону и тяжело повиснуть на ликских костылях... Да, ни Корсак, ни кто-либо другой не должны видеть меня такой, но от себя-то не убежишь...
...Вернувшийся домой Корсак пришёл в ужас оттого, что его гостья целый день просидела взаперти, и повёл меня любоваться Тавврией-над-Итилью. Чтобы добраться до центра города, мы сели на рельсовик, - в красный вагон, двигавшийся по рельсам благодаря электричеству. Остальные пассажиры, переговариваясь, не сводили глаз с человека, а мои телохранители усердно оглядывались по сторонам.
А потом рельсовик остановился, - и старинные постройки Тавврии явили человеческому глазу свою непривычную для галактийца красоту. Несмотря на маленький рост, ликсы любили строить высокие здания с украшениями, столь же изящными, как и их создатели, - можно было часами стоять возле одного дома, любуясь творениями изобретательных серых зверушек Дельсарена, а с каждым шагом открывалось всё новое и новое... Через несколько кварталов мы повернули к Итили.
От величественного простора огромной реки веяло нерушимым покоем. Город казался пришельцем, временно обосновавшимся на этом высоком берегу, - пройдут века, может быть, тысячелетия, и он исчезнет, а река останется, и ей так же, как сейчас, не будет дела до того, каким именем назовут её снующие по земле маленькие существа...
Солнце разливало живое тепло, я словно купалась в нём, всей кожей ощущая лето. Зелёные ярусы набережной перечёркивала широкая лестница из белого камня, - она спускалась к воде, которая отражала ярчайшую синеву безоблачного неба. Каждый ярус украшали клумбы невиданных цветов: вот алые, белые, а вот необычайной формы мохнатые чёрные теснятся, как подданные вокруг королевы - огромного ярко-фиолетового цветка, с сознанием своей красоты греющегося на солнце...
Волны покрывали нижние ступени лестницы, - их прохлада была приятна руке, а на камнях в глубине виднелась путаница зелёных водорослей, похожих на густую длинную шерсть какого-то зверя. Правее, выше по течению, в порту Тавврии теснились корабли, - так странно было видеть эти приземистые, неуклюжие сооружения, которые ликсы изо всех сил пытались украсить. Время летело незаметно, уходить отсюда не хотелось, - но пришлось.
Возле дома Корсак радостно приветствовал ликса, чьи глаза скрывались за плотно прилегающими чёрными очками-маской, а одежда была самой простой из всех, что я успела увидеть в Тавврии. Охрана не стала ни настораживаться по его поводу, ни, тем более, чинить препятствий: Корсак и Варлок были старыми друзьями. Очки-маска придавали ему несколько гангстерский вид, а улыбка была не слишком приятной из-за отсутствия передних зубов. По-галактически он говорил сносно и даже весьма вежливо, а за всеми его чувствами скрывалось постоянное внутреннее напряжение.
Варлок взялся помочь другу приготовить ужин, а Корсак поставил в углу миску для тахонда - и щёлкнул внезапно возникшими когтями. Я вздрогнула: когти появились на мгновение и тут же спрятались в подушечках пальцев.
-Когти выпускаем, когда хотим, - объяснил Варлок, - но при виде врага они появляются без нашего желания. Поэтому так важно рукопожатие: раз можешь пожать руку, значит, нет вражды.
Корсак пригласил всех к столу. В тарелках была тёмно-бурая маслянистая масса, оказавшаяся необыкновенно вкусной.
-Доктор Тикси звонил сюда, но вас не было дома. Поэтому он попросил меня передать: Кэт обязательно нужно быть завтра на молении.
-Но я же не знаю ликских обрядов, - встревожилась я. - Ещё нарушу что-нибудь...
-Не беспокойся, в Храме всё просто, - улыбнулся Корсак. - Вот Крис тоже бывал там...
-Крис и сам не знает, как сильно изменил нашу жизнь, - Варлок отодвинул тарелку. - Когда мы узнали от него о других мирах и Силе, многое прояснилось.
-Что именно?
