От окончания полёта оставалось ощущение потери, а в душе что-то тревожно заныло, возвращаться к работе страшно не хотелось. Я взглянула на Линна: он чувствовал то же самое.
Правитель выбрал для аудиенции один из чудесных садов Хури-Хольдэ высоко в ночном небе, мы уселись в креслах посреди огромных кустов с алыми цветами, а где-то в зелени неподалёку, не обращая внимания на людей, вдохновенно пели птицы. Один из них был таким громким, что нам пришлось пересесть.
Линн подробно рассказал о том, что удалось узнать, и чего не удалось. Правитель помрачнел.
- Стало быть, они давно начали... И никто не догадался, никаких следов, никакой подозрительной активности, пока не произошла эта серия диких убийств возле Источника две недели назад...
- Должен выразить вам признательность, - с искренним уважением сказал Линн. - Никто, кроме вас, не связал убийства с Силой. Я читал материалы следствия, - в предполагаемых мотивах сплошь земные дела.
- Но мы всё прошляпили! - заслуженный комплимент правителя, похоже, совсем не обрадовал. - А ведь у нас научный народ, все интересы к познанию мира на виду и очень приветствуются, изучение владения Силой тоже никто бы не порицал...
- Значит, у них были поводы скрываться, - сказала я. - И я даже догадываюсь, какие именно.
- Какие? - тревожно спросил правитель. - Они боятся, что вы их деятельность не одобрите? Этот переход в Белые Крылья через смерть? Я так понимаю, они выбрали тот единственный вариант, который был хорошо известен у нас, - то, что видела Эллера когда-то, и о чём можно было относительно легко добыть сведения на Астлане... И долго, годами шли к своей цели, потому что никто толком не знает, как эти сведения применять...
Я посмотрела на Линна. Начали давно, да...
- Не в этом дело, а в первопричине, из-за чего они вообще затеялись. Точнее, из-за кого.
- Дело Дарта Вейдера? - сразу понял правитель.
- Да. Оправдание лорда Эльснера и оставление его при Центре по изучению Силы под эгидой властей Галактики их явно не убедило и заставило принять меры - не согласуясь с официальным правительством. Вы тогда уже были на своём посту?
- Нет, - с сожалением отозвался правитель. - Но что вы посоветуете делать? Если всё так, как вы говорите, то на контакт и на сотрудничество они не пойдут.
- С вами - точно нет, - согласился Линн. - Как однажды правильно заметил корреталь Артоса Даниель Озен, никто из простых людей не хочет подпасть под неубедительное, но Силовое управление, поэтому вы и ваша команда для них не только неавторитетны, но, вполне возможно, враждебны. И это как раз наша работа.
Правитель напряжённо смотрел в одну точку.
- Они могут нас загипнотизировать, заставить работать на себя и думать, что так правильно и так было всегда, - с тревогой сказал он. - Вы же знаете, здесь в системе три колонизированные планеты, одна из них - потомки нашей давнишней экспедиции. Они так попались. Это был кошмар. Пришлось изобретать прибор, разбивающий блоки в памяти.
Линн был предельно серьёзен.
- Хорошо, что у вас есть опыт. Приведите все ваши службы в повышенную готовность. И ещё. Защита от чтения мыслей, "защита Йаллера". Вы должны держать её постоянно. Надеюсь, от наших инструкций здесь не отмахивались в прошедшие годы под предлогом, что у вас нет Владеющих Силой.
- Я прослежу. Но как проверить, что наши люди умеют пользоваться этой вашей защитой? Вы бы поучаствовали в учениях, так сказать, тогда можно было бы быть в чём-то уверенными.
- Я подумаю, как это организовать, - сказал Линн. - Точнее, мы все подумаем, эта задачка не для одного человека. Но могу точно обещать, что мы вас не бросим.
Назад мы возвращались в глубокой ночи на флайере, любезно предоставленном главой Ореанты. Чем дальше, тем труднее изображать беспечность отпуска, чтоб им тут всем...
После ужина я случайно глянула в сторону моря - и больше не могла отвести взгляд: ночное море сияло. Набегавшие на берег волны, брызги от движений людей, - всё пронизывало бело-синее сияние, море жило, двигалось и горело, и от этого враз слетел сон.
На самом берегу было слишком много народу, мы отошли подальше, к заливу, чтобы всё-таки подобраться к воде, и тут внезапно из чёрных скал раздался громкий и требовательный свист, перешедший в заливистые трели и откровенное кваканье. Мы переглянулись: на человеческий голос это походило мало. За поворотом дорожки скалы расступились, и на самом берегу, у кромки синего свечения, мы увидели, кто это был. Маленький дракончик переливался всеми цветами, кроме синего, поодаль вокруг него собралась аудитория из его сородичей, гораздо менее ярких, и внимательно его слушала. Людей он не заметил, набрал воздуху и начал сначала. На горле вздувался и опадал алый мешок, а к чёрным небесам вздымался такой же алый гребень, чешуйки на теле сверкали желтым и зелёным. Подумалось: наверняка при Великом Путешествии одной из самых тяжёлых задач было сохранение животного мира, зверей же трудно загнать в подземные убежища, а вот этот ящер уцелел, живёт и процветает, какие же они тут всё-таки молодцы...
Ящер временно прервался. Издалека послышались похожие трели: пресмыкающихся тут собралось много, и человеческое поселение их нисколько не смущало. Он несколько секунд прислушивался к голосам конкурентов и снова запел, явно пытаясь их переорать. Мы устроились на песке, ближайшие ящерицы расцветкой попроще стояли буквально в пяти шагах и совсем не боялись, кто-то даже с любопытством двинулся в нашу сторону. Передвигались они смешно, одновременно переставляли переднюю правую и заднюю левую ногу, а потом переднюю левую и заднюю правую, отчего происходило вихляние всем телом. В далёких отсветах гостиничных огней отчётливо виднелись когти на лапах, приспособленные для того, чтобы удерживаться на скользких скалах. Одна из ящериц деловито проследовала совсем близко в направлении цветастого певца: у неё были на него виды. Над головой неспешно поворачивался ночной небосвод, звёзды меняли расположение, меж ними проносились яркие точки - звездолёты, станции слежения Ореанты, спутники... Мир жил своей жизнью, и в этой жизни прямо перед носом пели красочные маленькие драконы.
Наконец ящер напелся и горделиво направился к скалам - видимо, довольный произведённым впечатлением. Ряды слушателей стали редеть, на сияющем море поднялось волнение: приближался самый глухой ночной час. Надо было вставать и идти в гостиницу, ноги затекли и не слушались. На коже и на волосах чувствовалась морская соль, волосы становились жёсткими, и их требовалось постоянно отмывать.
