– «Десятку» кидай! – азартно подсказывает Леха, сидящий прямо у меня за плечом.

В этот кон он остался не у дел, поэтому предпочел сунуть нос в мои карты. Я сомневаюсь: у Семы, с которым мы остались вдвоем, наверняка есть, чем отбить, а бубновая десятка – мой единственный козырь. На кону стоит желание, поэтому рисковать я не хочу, но Леха, как змей-искуситель, стоит на своем. В итоге я уступаю.

– Если что, ты пойдешь вместе со мной кукарекать, – недовольно шиплю я советчику, все-таки кидая на покрывало «десятку».

Но Семен вдруг забирает карты на руки. Я не верю своим глазам, а Леха выхватывает из моих рук две оставшиеся «шестерки» и с победным кличем вешает «погоны» на плечи другу. Я визжу от восторга и бросаюсь Дыму на шею. Тот с готовностью ловит меня и притискивает к себе.

«Он – хороший парень, он – хороший парень» – мысленно повторяю я слова Кира, когда чувствую, как из-за чужих объятий мне начинает не хватать воздуха. Внутри все словно цепенеет. «Спокойно» – убеждаю я себя. – «Это всего лишь приятельские объятия».

Не знаю, срабатывает ли моя мантра, но как только мужские руки оставляют мою талию, я снова могу дышать. Приклеиваю к губам улыбку, чтобы никто не заподозрил во мне странностей, и продолжаю смирно сидеть, когда Леха по-хозяйски снова закидывает мне руку на плечи. Теперь мы играем вдвоем. Ловлю взгляд Кирилла, но прочесть его не могу, надеюсь только, что моя улыбка смогла и его обмануть.

Домой возвращаемся уже под вечер. Расставаться друг с другом неохота, как и заканчивать этот чудесный день, поэтому мы переодеваемся и идем гулять на набережную. Летний вечер упоителен, река веет свежей прохладой и блестит в свете уже зажегшихся фонарей. Вокруг люди, они, как и мы, наслаждаются временем, отпущенным природой. Неспешно двигаются парочки, держащиеся за руки, снуют вокруг дети на самокатах и велосипедах, встречаются даже лихачи на электросамокатах и прочей лабуде. Лето радует всех, выгоняет в поздний час из дома и заставляет наслаждаться жизнью. Наша компания занимает одну из освободившихся лавочек, хотя на всех мест и не хватает. Я, как пострадавшая, сижу по центру и грызу початок вареной кукурузы.

– Кирюха, совсем скоро двадцать пятое, – многозначительно играет бровями Сема.

– Да, кстати, Кир! – вскидывается сидящая на коленях у Матвея Мила. – Как в этом году праздновать будем?

Я заинтересованно смотрю на соседа, пытаясь разгадать, о чем речь идет.

– Нет особо настроения праздновать, – отвечает Кирилл, темнея лицом.

– Это естественно, – мягко соглашается Юлька. – Но и оставаться одному в собственный день рождения – тоже не дело. Мы же все равно придем поздравить.

– Двадцать пятое – это же пятница? – подхватывает Леха. – Предлагаю выезд с палатками на выходные. Мы в этом году еще не ездили.

Все радостно поддерживают инициативу, а я молчу. Чувствую себя чужачкой на этом празднике жизни, хотя мысленно делаю себе заметку – не забыть поздравить соседа в ближайшую пятницу. Меня ехать не зовут, но у меня и спальника даже нет, я уж молчу про палатку. Ем кукурузу и стараюсь радоваться за приятелей, пока до моих ушей не доносится Лехино:

– Янка, чур, в моем спальнике спит!

Чувствую, как маленькое зернышко залетает не в то горло, и пытаюсь откашляться. Машу беспорядочно руками и вращаю глазами, а Юлька, сидящая рядом, радостно долбит меня по спине.

– Никакого разврата в мой день рождения! – делано строго говорит Кир. – Вон, Янке от одних твоих слов поплохело. Так что положим ее в палатку к девчонкам. Ты же поедешь с нами? – обращается он уже ко мне.

Я теряюсь. Старательно считаю в уме смены, хотя до выходных остается всего три дня, но мозг отказывается работать в штатном режиме, и два плюс один никак не складываются.

– Не знаю, если на работе смогу поменяться, – наконец выдаю и добавляю растерянно: – Но у меня тут нет совершенно ничего для похода…

– Для похода! – повторяет Леха и начитает уморительно ржать. – Кажется, для девчонки из большого города обыкновенная ночевка на природе видится как настоящий поход.

– Оу, смотрю, у нас тут кое-кто опытный и близкий к природе, – язвительно огрызаюсь я. – Чисто пещерный человек.

Леха рычит и бьет себя кулаком в грудь, и мы смеемся. Дальше все с упоением обсуждают детали будущей поездки, мне же остается только слушать и одновременно придумывать подарок Кириллу. Что-то дорогостоящее я все равно купить не смогу, но хочется сделать приятное человеку, который продолжает с успехом латать мою душу, пусть сам даже и не догадывается об этом.

В кафе мне с легкостью идут на встречу, и я отпрашиваюсь у бабушки. Говорю, что поеду с девчонками и с соседом с четвертого этажа.

– Это с Кириллом что ли? – уточняет ба. По ее интонации непонятно, нравится он ей или нет.

– Да, это как раз его день рождения, – признаюсь. – Ребята очень хотят Кирилла поддержать и поздравить.

– Езжай, дочка, – вздыхает бабуля. – Только будь осторожнее, не простудись. А Кирилл – хороший мальчик, давно я его знаю. И жену его… – многозначительно добавляет, но я никак не реагирую.

Мы еще немного болтаем, бабушка рассказывает о посадках, о том, что сегодня делала, я говорю о работе и немного о том, как съездила на озеро. Мы прощаемся, но такого тягостного ощущения как после разговора с мамой в душе не остается.

Три дня в кафе тянутся неимоверно долго, хорошо хоть поврежденная нога особо не беспокоит. Ноет еще, конечно, но вполне терпимо. На улице стоит жуткая жара, и нет ничего странного в том, что народ предпочитает более интересные места городскому кафе. Я в основном скучаю возле барной стойки и вяло переписываюсь с Милой, она тоже на работе, но, в отличие от меня, едва успевает отбиваться от клиентов. Хорошо хоть у нас есть кондиционер, и мне не приходится плавиться от жары в джинсах и закрытой обуви. Наше заведение без особых претензий, но голые ноги для официанта в любом случае не допустимы.

В четверг в обеденный перерыв я бегу в пункт выдачи, чтобы забрать подарок для Кирилла. Его идея мне пришла в голову неожиданно, и я уже предвкушаю момент, когда смогу вручить его соседу. Почему-то делать это на виду у всей компании не хочется, но как лучше поступить я так и не решила. Лучшим вариантом было бы подловить Кирилла где-нибудь еще до начала поездки.

А вечером, когда я после работы залипаю в телефоне и смотрю смешные видосики, закинув гудящие ноги на подлокотник дивана, неожиданно приходит короткое сообщение.

«Приходи на балкон:)» – три простых слова заставляют подскочить резко, а мое сердце – забиться в удвоенном темпе. Только сейчас я осознаю, как соскучилась по нашим вечерним посиделкам, и как же мне их не хватает.

Рысью несусь к холодильнику, вытаскиваю торт и беру маленький аккуратный пакетик с подарком. Потом зачем-то подхожу к зеркалу в коридоре, приглаживаю волосы и отмечаю, что шорты и простая футболка без принта, к счастью, не измялись. Сую ноги во вьетнамки и выхожу на лестницу. Волнуюсь, как будто не поздравлять соседа с днем рождения иду, а главный экзамен в жизни сдавать. Даже самой смешно немного.

Из-за двери балкона уже доносится гитарный перебор. На руках автоматически выступают мурашки, и я точно знаю, что сейчас мне станет хорошо. Толкаю локтем дверь и вижу склоненную светлую макушку. Кирилл извлекает что-то грустное, светло-печальное и пока не замечает меня, а я дарю себе несколько мгновений и откровенно любуюсь сильным духом молодым мужчиной, который не дает отчаянию сломить себя, а еще вдобавок вытаскивает и меня из черной бездны, что обещала поглотить с потрохами.

– Привет, – я подхожу ближе и протягиваю коробку с тортом. – С наступающим! – под серьезным взглядом голубых глаз я отчего-то робею и пускаюсь в объяснения. Получается путанно: – Скоро двенадцать, а значит, уже почти твой день рождения, вот я и решила… В общем, поздравляю! Я заказала его специально для тебя в кафе. Ты сам, наверное, не купишь, а ведь у каждого в день рождения должен быть торт… – я вязну в своих словах, как муха в сиропе, и беспомощно смотрю на Кирилла. Как же все это нелепо! Кажется, поздравлять его – было дурацкой затеей…