– Насколько мы поняли, многие из тех, кто раньше служил ей, плохо помнят, как жили у неё.

Себастьян густо краснеет. Грусть щемит мне сердце. Оба наших дара неоднозначны. Хотя Себастьян может забрать чужие воспоминания, на нём лежит проклятие не забывать ни одного из своих.

Джемма откладывает вилку:

– Себастьян, ты не обязан.

Но он выпрямляет спину.

– Это я виноват, – говорит он. – Мой дар – похищение памяти. Они не помнят, потому что время от времени леди заставляла меня забирать их воспоминания. А иногда они молили меня помочь им забыть то, что они сделали.

Библиотекари обмениваются удивлёнными взглядами.

– Ну, это и правда многое объясняет, – Рэйчел касается бумаги, которая лежит у неё на коленях, и строчки сами появляются на ней.

Я с удивлением понимаю, что она книжница. Люди с таким даром умеют переносить слова на бумагу с помощью магии. Насколько мне известно, многие древние книги были написаны подобным способом.

– А ты, Симона? – спрашивает младшая библиотекарь. – Какой у тебя дар?

Я смотрю на еду в тарелке с таким видом, будто хочу сквозь землю провалиться; мне нужна хоть какая-то зацепка, чтобы не потерять нить беседы. Я должна оставаться сосредоточенной и попросить их о помощи. Я не могу допустить, чтобы мои мысли, как обычно, куда-то уплыли.

– Чтение мыслей.

Они вдруг очень сильно мной заинтересовались.

«А вот это уже полезный дар», – думает Рэйчел.

Голос хриплым комом застревает у меня в горле. Мне не нравится, с какой интонацией эти люди мыслят. Но достаточно одного взгляда на Себастьяна, чтобы я осталась на своём месте. Он думает только о многообещающих надеждах и возможностях.

– Я мало что помню о том времени, когда леди держала меня у себя. Только обрывки. Я знаю, что по-прежнему была где-то в теле, когда она контролировала меня. Она просто подавляла меня и управляла мной. – Меня пробирает дрожь. – Это было ужасно.

В комнате растекается разочарование.

– Ты не помнишь ничего интересного? – спрашивает Ида. «Зачем леди Эшлинг понадобились эти дети?»

Я пожимаю плечами, позволяя пальцам рисовать странные фигуры на своих коленях. У меня в горле бурлит неуместный приступ смеха, но я усмиряю его.

– Она часто отправляла меня вместе со своими охотниками на поиски других одарённых детей. Я чувствую чужой разум. Это была моя задача: находить тех, кто прячется. – Слова трудно произносить, а глотать ещё труднее. – Её главным сообщником был лорд Тейт, пока с ним не случилось несчастье. Тогда его место занял его племянник Алден.

Приспешники леди Эшлинг были не намного лучше её самой. К счастью, магии у них не было – только жажда власти. И им нравилось с помощью нас, вернее, нашей магии подчинять себе мир.

– А как насчёт вашей обычной жизни? Как она обращалась с вами в Циннии?

Себастян под столом берёт меня за руку:

– Когда мы были ей не нужны, мы жили в маленьких комнатах на нижнем уровне особняка, – Себастьян часто моргает. – Это была практически тюрьма.

Только не для меня. Я была её любимицей. Мне позволялось бродить по дому, в то время как остальным это было запрещено. Я в любое время могла ходить по саду или исследовать особняк. Я не знаю, почему я была особенной, но глубоко в той части сознания, куда я предпочитаю не заглядывать, хранятся воспоминания о крупицах доброты, которые я видела от леди.

– Ужасно, хотя, возможно, другим пришлось ещё хуже. Вы когда-нибудь пытались сбежать? – Глаза Иды вспыхивают пронзительным светом, и я не уверена, что он мне нравится. «Интересно: а вдруг они могут…»

Я встряхиваю головой, с каждой секундой мне становится всё тревожнее.

– Нет, на нас были чары. То же самое заклятие леди Эшлинг накладывала на родителей похищенных детей, чтобы они не бросились их спасать.

Библиотекари всё сильнее недоумевают. Их тарелки уже почти пусты. Времени у меня всё меньше.

– Вы можете мне помочь? – вырывается у меня, отчего они вздрагивают.

– О чём ты? – спрашивает Рэйчел.

– Сеть пыталась найти мою семью, но они не смогли их обнаружить. – Я сжимаю руку Себастьяна, чтобы чувствовать себя увереннее. – Мы подумали, что в ваших Архивах могут быть записи о деревне, где они жили.

– Что тебе известно об этой деревне? – спрашивает Ида.

– Только название – Рен. Она должна быть где-то в Парилле. Но никто ничего о ней не слышал.

– Название мне ни о чём не говорит, – качает головой Ида. – Нужно будет попросить кого-нибудь из наших библиотекарей проштудировать архивные записи, а прямо сейчас нам некому это поручить. Все наши библиотекари на данный момент решают другие, более неотложные задачи. – Она садится прямее и складывает руки на коленях. – Разве что мы придём к выводу, что нужные вам изыскания являются приоритетными.

Я готова закричать, что для меня эти изыскания приоритетнее всего на свете, но Джемма вмешивается раньше. Её лицо приобретает суровое выражение.

– Вы имеете в виду – если мы вам заплатим?

Ида склоняет голову набок:

– Видите ли, без соответствующей мотивации мы не можем приостановить другие наши проекты.

Рэйчел сидит не поднимая глаз, и я заглядываю к ней в голову прежде, чем успеваю себя одёрнуть. «Бедная девочка. Мы должны помочь ей». У Рэйчел глаза лезут на лоб, когда она замечает, что я смотрю на неё в упор.

– Вы не поможете девочке, которую лишили всего что только можно?! – Джемма поднимается на ноги, разгневанные мысли вылетают у неё изо рта раньше слов. – Неужели в вас нет ни капли сочувствия?!

Ида вскидывает брови:

– Разумеется, есть. Но ещё у нас есть нужды, которые необходимо удовлетворять. Наши услуги должны быть оплачены.

Джемма вздыхает:

– И кто-то финансирует это ваше исследование, чтобы узнать больше о Саде леди Эшлинг, как я понимаю.

– Естественно.

– Но это нечестно! – возмущается Себастьян.

Джемма шикает на него. Разочарование разливается по моим венам и тянет вниз.

– Думаю, вам пора, – говорит Джемма.

– Понимаю, – говорит Ида и встаёт из-за стола. – Спасибо за ужин и за ваши рассказы. Премного благодарны. – Сказав это, она стремительно выходит из комнаты.

Рэйчел уходит вслед за ней, но перед этим успевает метнуть на меня извиняющийся взгляд.

– Мне жаль, Симона, – говорит Джемма, тяжело опустившись на стул. – Я полагала, они будут рады помочь. Мне стоило подумать, прежде чем обнадёживать тебя.

– Что теперь? – спрашивает Себастьян.

Мне на ум вновь приходит причина, по которой я опоздала к ужину. Я хватаю его за руку.

– Я должна сказать тебе кое-что важное. – Мой голос звучит хрипло и пискляво. – Помнишь, как леди контролировала нас? Как она пользовалась даром контролёра?

Себастьян замирает на месте, а Джемма выпрямляется, прислушиваясь к моим словам.

– Теперь, когда Сада больше нет, владелец этого дара свободен. И… – Я с трудом сглатываю, накручивая волосы на палец другой руки, – он был здесь. Сегодня на рынке я почуяла его. Я слышала, как разум того, чьё тело захватили, молил о помощи. – Я изучаю свои грязные ботинки. – Я убежала. Я не могла там находиться ни секунды дольше. Я не хочу переживать это снова.

Себастьяна начинает трясти, Джемма притягивает его к себе и обнимает. Выражение её лица смягчается, как и её мысли.

– Теперь вы оба в безопасности. Вы под защитой. И мы найдём какой-нибудь другой способ отыскать твою семью, Симона. «Но кто защитит меня, если кто-нибудь придёт за ними?» – думает она.

Если за этим стоит леди Эшлинг, то мы все в страшной опасности – и те, кто владеет магией, и те, у кого её нет.

Я качаю головой, пряди моих белых волос мотаются по лицу.

– Контролёр использовал людей. А оборотень, о котором упомянули библиотекари? Наверняка это тоже был контролёр. Либо леди Эшлинг не так беспомощна, как нам рассказывали. Мы не в безопасности. – Я начинаю нервно ходить взад-вперёд. – Мне лучше уйти отсюда.