– Что это за руны, Алан? – спросила я.

– Местные племена, вроде тех, что тебя чуть не съели, почитают их за идолы некоего Дракона. Там записаны священные тексты, Легенда о Драконе.

Я сама не заметила, что Алан не просто шел рядом, но что мы держались за руки.

* * *

А ты тоже добрый, такой же хороший, как Валентин. С тобой спокойно рядом! – убаюкивала себя я мыслями об Алане.

Вот только почему ты не Валентин? А тогда кто? В этом странном, чуждом для меня мире.

Мы шли вдвоем, и это был мир не наш, не людской. Здесь обитали только опасные существа, вроде местных кровожадных племен, дикой растительности и каменных древних изваяний.

Казалось, само присутствие наше здесь было невозможным. Но мы шли, шли по степи, разговаривали, пока не достигли следующего спуска, снова оказавшись на крутом берегу, и опять мы по крутому склону осторожно, небольшими шагами идем вниз.

Там, в тени кустарника, у размытого водой изгиба крутого берега, был припрятан плот, собранный из бревен, переплетенных лианой, волокнистой и грубой, как толстая веревка. Алан помог мне забраться, а затем оттолкнулся шестом от берега. И мы поплыли. Достала из рюкзака и постелила на доски покрывало, чтобы было удобно присесть и расслабленно наблюдать сменяющиеся пейзажи.

* * *

Плыли мы долго. Стемнело. Земля голубым шаром отражалась в реке.

– Если хочешь, поспи. – Сказал Алан.

– Хорошо, как устанешь следить за плотом, разбуди. Сменю вахту. – Предложила я. Немного поворочилась и уснула.

Снился мне Валентин. Я снова была в его музыкальном домике и слушала музыку. Возлюбленный мастерски умел изобразить шум ветра и плеск воды.

Проснулась я с первыми лучами солнца.

Алан также неутомимо стоял на краю плота, наблюдая окрестности.

– Чего не разбудил? Утомился, наверное, всю ночь на посту быть?

– Ты дороги не знаешь. А я не устал.

Это какие же нечеловеческие силы нужно иметь, чтобы выстоять всю ночь, удивилась я. Но ничего не сказала.

* * *

Плот мерно двигался по реке, степные берега постепенно сменялись деревьями. Кроны ракит и ольхи свешивались к самой воде. Мы плыли в тени этой влаголюбивой растительности. Жизнерадостно розовели кусты сакуры.

Я подошла к краю плота. В воде отражалась листва и разглядеть дно не удавалось. Лишь стаи рыбок мельтешили у поверхности. Я обернулась. Алан загадочно разглядывал меня. Подошла ближе. Спутник неловко попытался обнять меня и чмокнуть в щеку.

– Ну Алан, ну подожди. Не надо ко мне приставать с объятиями и поцелуями. Надо еще научиться быть друзьями… для начала – сказала ему я.

Неудачливый соблазнитель отшатнулся, и, похоже, обиделся. Опустился на покрывало и задумчиво глядел вдаль.

Я села напротив.

– Ну чего ты?

Алан молчал.

– Так Валентин ты или нет. – Думала я про себя. – С одной стороны, да, обаятельный, даже обходительный, знает толк в музыке. А с другой стороны… что-то да нет. И ничего, ничего не помнит из того, что Валентин не мог забыть. Вот Тенебриус, он ли, не он, так у него были общие с Флорентиной воспоминания. А этот… не знает ничего. Может вспомнит.

– Ну не сердись. На, возьми! Для хорошего человека. – Нацепила на его шею медальон, подаренный водяным. Бирюзовый скарабей в серебряной оправе. – Тебе идет!

– Зачем? – Удивился Алан.

– На удачу. И может, все у нас получится.

А про себя подумала: как там говорил водяной? Поможет открыть истину? Вот и узнаем, Валентин ли, просто хороший человек, или кто ты на самом деле? Подождем, посмотрим.

* * *

Река утопала в прохладе ветвей склонившихся над руслом деревьев. Местами берега было сложно рассмотреть, так как мангровые заросли утопали в лиманах, образованных разливами реки.

И опять чувство тревоги бросало семена беспокойства в мою душу. Мне казалось, что кто-то преследует нас, следуя за плотом, вдоль реки, прячась в листве.

Этот опасный мир приучил меня к бдительности. Я смотрела по сторонам и все чаще замечала, что вдруг одна ветвь едва зашевелится, что с другой кроны внезапно осыплются все капли, где-то промелькнет еле уловимая тень.

Быть может, это те пигмеи, что пытались заполучить меня на ужин?

– Алан, как ты думаешь, это вновь они?

– Я не знаю. Да, здесь полно хищников. Но есть и безвредные, но очень любопытные создания.

– Они не нападут на нас?

– Я думаю, пока мы на плоту, опасаться нечего, но бдительности терять не стоит.

Река совсем разлилась, что, похоже, это уже не болотные берега, покрытые древостоем, окружали нас, но сами деревья росли в воде. Мы заплыли в рощу. Течения здесь не было, и Алан принялся править наш плот шестом. Вода была чистая, но спокойная. Местами водоем порос ряской, кое-где водорослями. Я села у самого края плота и смотрела в воду. Мы плыли среди кубышек и кувшинок, которые на моей родине называли водяными лилиями. Где-то под водой были затоплены коряги.

Чаще посреди этого лимана нам стали попадаться островки, пока, наконец, граница суши не предстала перед нами четко-определенной.

Мы вышли на берег. Перешагнули через быстро текущий ручей. Поток промыл песок, что он был кристально-белым. В воде извивались длинные черные черви.

– Фу… пиявки – воскликнула я.

– Не-е-ет. Это миноги. Хочешь наловим и зажарим? – предложил Алан.

Я вежливо отказалась.

* * *

– Вот мы и у подножия Зеленой горы. Как ты и хотела. Дальше – путь к Черной горе.

Как же здесь красиво!

Наша дорога огибала водоем. Земля под крутым углом уходила под воду, которая была так прозрачна, что я могла легко разглядеть рыбок и мальков, плавающих на глубине, соизмеримой с моим ростом. Но дна видно не было, лишь бирюзовая синева внизу. Столь глубокое озеро. По ту сторону водоема возвышалась утопающая в зелени гора. Тысячи водопадов падали с нее, чередуясь, образуя каскады. На каждом ярусе било по двадцать-тридцать водных потоков. Самые нижние водопады питали озеро.

Алан стоял рядом со мной. В полный рост, и улыбался. Улыбка. Где же такую видела? Солнце светило за его головой, превращая в сияющего ангела.

То ли светило ослепило меня, то ли наконец показало настоящий облик спутника. Передо мной стоял Валентин. Та же улыбка, тот же добрый взгляд. Только цвет волос другой. Значит, вот ты кто на самом деле!

– Как же я рада, что тебя встретила! – воскликнула я.

Неистово, жадно прильнула к нему, наши губы сомкнулись. Как же я не хотела его отпускать.

– Ты моя зая! – ответил он, когда долгий поцелуй закончился.

– Зая?! – Удивилась я. – Валентин не называл меня так!

– Валентин? Забудь о нем. Ведь у тебя есть я.

Видение рассеялось. Это был совсем-совсем не Валентин. Медальон на его шее вспыхнул и засветился красноватым. Передо мной стоял Алан, ничего общего с моим возлюбленным не было.

Я оттолкнула его.

Алан обескураженно смотрел на меня.

– Ты тоже хороший, прости! – попыталась я оправдаться. В конце концов, Алан не виноват, что он – не тот, кого я искала.

* * *

Дорога лежала среди древних руин. Остатки выложенных из камня стен, поросшие мхом и даже местами венчаемые кустами, растущими на таком странном субстрате с попеременным успехом. В центре красовалась проросшая травами и лишайниками каменная площадь, в углу которой, стоял дольмен, с дыркой-летком, словно у улья. За мегалитом клокотал шум горного ручья, скрытый камнями и увесистыми лианами.

Еще пара каменных строений, поменьше.  Если тот был монолитный, вырезанный из огромного выступа скалы, эти были собраны из отдельных плит песчаника. Точнее, один из них и сейчас был собран, а второй, если так можно выразиться, лежал в разобранном состоянии.  Даже разрушенном. У летка каждого из этих каменных ульев красовался вырезанный орнамент – круглый знак, насколько мне известно, изображавший солнце. Солярный символ.

Кто и когда их стоил?