– С ними будет все хорошо. Еще наведаются к нам в гости. И до замка доберешься, коли до нас дошла. Но это не нужда. Что за печаль тебя тревожит?

– Есть одна печаль. Вы поможете? Я найду Валентина?

– Это кто такой, милок твой?

– Его стрела козлорога сразила.

– А… думаю найдешь.

– А как?

– Нужно искать.

– Он был у вас?

– Возможно. Здесь нет ни прошлого, не будущего. Быть может он пил из твоей чашки. Или будет пить.

– А я могу прямо отсюда попасть к нему?

– Нет. Уйти можно только туда, откуда попала сюда. Безвременье может оказаться по соседству с любым местом. Но оно не позволит попасть из одного места в другое.

– Так как же быть? Как найти его?

– Найти может только твое сердце. Но попробую помочь. Пойдем.

Мы зашли в комнатку. Старушка открыла сундук.

– Когда-том умер попугай, и внучок очень сильно расстроился. Малой еще был. Потом жизнь рассказала ему, что бывают и более серьезные расстройства. Вот, смотри. Старик мой, когда был моряком, привез из дальних странствий. Старушка достала четыре статуэтки попугая.

– Так здесь же нет ни прошлого, ни будущего?

– Это было до того, как мы ушли в Безвременье.

Старушка подумала, и протянула мне самую крупную статуэтку.

– Держи. Пусть поможет тебе.

– Но как?

– Не знаю. Просто держи и все.

– Спасибо, бабушка. Как теперь мне вернуться на дорогу?

– Пойдем на улицу.

Мы вышли во двор, и старушка провела на конюшню.

– Садись. Рысак отвезет тебя туда, откуда пришла.

Я поблагодарили бабушку за гостеприимство и помощь.

Конь не стал кружить, как кот. Деревья разомкнулись перед ним, и рыск помчался через просеку наружу.

По ту сторону леса конь остановился. Я спешилась. Рыск нырнул в заросли и след его простыл. Там, где только что была просека, теперь лежали непроходимые заросли причудливых стволов, свисающих с ветвей воздушных корней и лиан.

* * *

Пышные заросли остались позади, и теперь местность походила то ли на степь, то ли на пустыню. Полевые травы, ковыль, пески, иногда встречались колючие кустарники.

Чаще стали попадаться кактусовые группки. У меня дома, на подоконнике росли похожие, но поменьше. Эти же были огромными. Зеленые, с колючками, приземистые как кубышки, и, наоборот, вытянутые в высоту цилиндрами, они тесно ютились друг к другу.

Помимо зарослей кактусов встречались гигантские камни. Валуны, когда-то принесенные сюда льдами, а может разрушенные водой и ветром выходы скальной породы наружу. Что не сильно меня радовало: обзор сильно сужался. Вдруг там, за песчаными дюнами и скальными выступами кто-то притаился… и уже ждет меня.

На всякий случай держу арбалет наготове.

Предчувствия не прошли даром. Из-за гряды камней по воздуху прямо навстречу плыла какая-то дрянь. Несколько зеленых шаров, сцепленных вместе. В центре самого крупного из них зиял глаз. Штука явно интересовалась мной, но, к сожалению, не как уникальной личностью, носителем высокой культуры, а всего лишь, как аппетитным обедом. Печально это.

Выстрелила в летающего монстра. Оказалось, одного заряда недостаточно. Только когда я поражала хотя бы два-три воздухоплавательных пузыря, монстр падал на землю. Собрала заряды, благо никакой гнусной жижи внутри чудовища не оказалось. Его остатки больше напоминали полое растение, вроде тыкв или тех же дурных огурцов.

Все бы ничего, но из-за каменного утеса выплыла еще одна такая же тварь. Расправилась и с ней. Эти летающие зеленые шары не казались такими опасными, как шершне-пираньи. Но то, что они не показали своих острозаточенных зубов, вовсе не значит, что у них не было способа быстро и эффективно со мной расправиться.

Когда я обогнула скалу, впереди раскинулась, не побоюсь этого слова, целая плантация зеленых кактусов. И тут я заметила: вокруг одного из них, с пышным цветком на макушке, кактусы-детки стали набухать, и вся эта конструкция взлетела вверх. Она повисела в воздухе, затем накренилась, и на месте цветка раскрылся глаз.

Понятно – подумала я. И, уже по отработанной схеме.

После того, как я собрала стрелы, подумала, а не взять ли с собой еще и этих пузырей? Вдруг тоже, помогут… взлететь, когда надо. Благо этот сорт оказался почти без колючек. Я осторожно срезала кинжалом маленькие шары с крупных цветковых кактусов. Решила две задачи: не дала монстру улететь раньше времени, а воздухоплавательные пузыри сложила в рюкзак. Проскользнула мысль, а не обернутся ли они монстром прямо в сумке? Но, я подумала и решила, что без цветка эти кактусы безопасны.

Песчаное поле стало перемежеваться елями. Вскоре я уже брела среди приятно пахнущей хвои.

Странно, почему я не слышу пения птиц? В таком густом лесу, где ели и дубы, березы и осины, почему не слышно ни стука, ни трелей?

Тур-р-р-руру-руруру, – раздалось где-то среди верхушек деревьев.

Хотя, нет, значит все же птицы в этом лесу есть.

Тур-р-р-руру-руруру, – так звучит трель дятлов, когда они долбят старую древесину в поисках личинок и жуков.

По ту сторону пролеска, когда я выбралась, под ногами расстилалась привычная по земной жизни зеленая-зеленая трава. Но камни-валуны попадались не реже. И, даже напротив, они стали встречаться группами, образуя эдакие созвездия. Такое вот каменное поле.

Я остановилась у одного из валунов, прислонилась к его холодной поверхности. И тут мне показалось, что я слышу чью-то речь. Может я слишком перегрелась на солнце, пока безуспешно пыталась найти в пустыне верблюда? Заглянула за угол камня и быстро нырнула обратно.

Там, среди мегалитов, сборище козлорогов. Откуда они тут?

Я еще раз аккуратно высунулась из-за укрытия и разглядела этих тварей. Но это были не козлороги. Краснокожие, без признаков шерсти (кроме чубов на макушках), эти приземистые негодяи совсем не походили на тех рогатых, что я видела ранее. С козлами их роднили, разве что рога (да и то, не такие большие, как у тех гадов, что убили моего Валентина), да копыта. Мелкие бесенята. Маленькие, но очень опасные, как и все здесь.

Я постаралась вслушаться в их разговор. Сначала не могла ничего понять. Но прислушалась и поняла, что речь их на привычном мне языке, хотя и не очень разборчива.

– Архш, брашчи. Жлушшайте.

– Жлушшаем! Жлушшаем! Жлушшаем жажно!

– Архш?!

– Архш!!

– О, брашчи! По жемле ужш брожич человеч, жаж мы и жжали.

– Штош этуш? Опашнич?

– Не этуш, шш, аш эта.

– Штош, шшш, эта?

– Воллшшебнича.

– Воллшшебнича?

– Жнаеч мажию стиший, ожона, малании.

– Мы боимшша ожона?

– Не боимшша.  Стишии, ожона и малании не боимшша мы, архш.

– Мы боимшша холоднича оружжа.

– Холоднича оружжа не штанеч. Штанеч малания, штанеч ожон, штанеч штишия.

Я, кажется, поняла, о чем они говорили. Ведь Флорентина планировала отправиться сюда. Стало быть, они в курсе. И готовы к ее приходу. И окажись Фло в этих краях, не ушла бы живой.

Стало быть, Тенебриус, соврал ты мне, что Флорентина не собиралась на Орбус. Именно сюда она и направлялась.

Ох, Флора! На верную погибель ты шла.

Спас тебя твой возлюбленный.

А я все же счастлива, что здесь я, а не ты, Фло. Не далеко бы ты здесь ушла! – Обращала я ей свои речи, хотя и знала, что не слышит она меня.

А ведь здешние обитатели, как там, демоны? Специально подготовили тех, кому не страшны ее чары. Так что они говорят? Боятся холодного оружия. Вот и хорошо.

Но все же я не спешила с ними тягаться. Потихоньку, без лишнего шороха, покидаю укрытие.  Совершив довольно внушительный крюк, обошла их лагерь по периферии. Незачем искать лишних приключений на свою попу.

* * *

Местность изобиловала небольшими кустарниками и отдельно стоящими деревьями. Колосились дикие травы.

Показалось? Или шаги за мной. Оглянулась. Никого нет. Наверное, просто усталость. Иду дальше.