И снова трио повторило несколько раз, словно действительно звучали заунывные голоса плакальщиц на похоронах:

Джеи Маха Кали, Джеи Ма Калика

Кали Мата, намо нама

Кали Мата, намо нама

Закончил это торжество Тенебриус хриплым голосом, восклицая:

Джей Калика! Джей Кали!

В твоей левой руке ключ к бесконечной победе

Маха Кали, к нам прииди!

Джей Калика! Джей Кали!

Махапралайя освободит наши души

Маха Кали, к нам прииди!

Эфтан зачехлил скрипку.

Ну вот, немного и подготовились к сегодняшней ночи Йултада.

– Сейчас найду некоторые наши заклинания и молитвы, и мы направимся к Фотинне.

Он отнес футляр с инструментом в кладовку, затем удалился в свою комнату.

* * *

– Нашел. Собираемся.

Мы оделись, взяли снаряжение.

Зухра поцеловала Эфтана в щечку, грустно посетовав: Опять на ночь нас покидаешь. Хоть завтра вернись домой.

– Не грусти, дорогая! Завтра как штык буду и больше не уйду. И помни! Все мои гимны и стихи – посвящены тебе.

Зухра, вытерла слезу с щеки и закрыла за нами дверь.

* * *

– А Вальдемарт так и не пришел. Интересно к Фотинне придет? – спросила Лайма, – она же ждет гостей.

– Кто его знает. Но что не пришел правильно, – ответил Тетра.

– Я точно видела. Они хотели сожрать его душу. Просто принести в жертву душу и нет человека, – произнесла Лайма.

– Тогда других жертв не было бы. – Сообщил Тетрахромбиул. И добавил, – наверное.

Воцарилась небольшая пауза. Мы молча шли, протаптывая тонкий слой снега.

Эфтан абд Тетрахромбиул еще что-то пытался с присущей ему жизнерадостностью рассказывать про архетипические образы города Хувал, древних божков этой местности, фаллические и физические (старательно выговаривая «ф» как «пф» в немецком говоре) символы оных, но дальнейшая часть рассказов его мне уже не запомнилась.

Мы ехали подземными дорогами, трамваями, извозчиками. В середине пути Лайма нас покинула, обещав, что все-таки еще встретится с нами завтра.

– Ты разве не поедешь с нами? – удивилась я.

– Нет, мне совсем в другую сторону.

Тем не менее, она дождалась, пока подъедет наш вагончик. Мы быстро взобрались по лесенке в салон. Лайма помахала нам рукой, после чего направилась к противоположной платформе.

Смутно помню, как мы добирались. Вот уже идем по сельской местности. Покрытые снегом крыши одноэтажных домов с верандами, заборы, где-то лают собаки, за изгородями – обнаженные стволы садовых деревьев, убеленные снегом, кое-где ели.

Знакомая, милая моему сердцу обстановка. В отличие от высоких зданий города.

– Деревня? – спрашиваю я. – Как в Зниче.

– Нет, это тоже Хувал. Удаленный закуток, где сейчас обитает Фотинна. Впрочем, знаешь, Знич тоже не всегда считался деревней. Такой же древний город, скажем, как Хувал или Черноград.

Дверь открыла незнакомая девушка.

– Вы к Фотинне?

– Да.

– Проходите, пожалуйста.

За прихожей следовала кухня, из которой дверь вела в зал, который тоже был проходным. Его Фотинна и занимала.

– Рада, что пришли. – Поприветствовала она нас.

И мне показалась, что она была более теплой, более человечной что ли (несмотря на все отрицание ими такой вещи, как «человечность»). В отличие от общения с Алайнной и Диндрой я не чувствовала от нее холода и пустоты.

– Садитесь, отдохните, или можно на кухню пойти, перекусить.

Я присела на диван, он был разложен, сняла рюкзак. Прилегла, раскинув руки. Хорошо. В комнате царил приятный полумрак. Зал оказался весьма просторным: диван у стены, напротив него, на достаточном отдалении стол, как раз между двумя окнами. В торцевых стенах – двери. Одна – на кухню, другая – в соседнюю комнату.

– Готовы к ритуалу? – Спросил Тетрахромбиул Фотинну.

– Да, жду, когда мои ребята придут. А вы?

– Тоже. Гимн вспомнили. Жаль нет скрипки, сыграл бы.

– Ну ничего, потом покажешь.

– Какие еще новости?

– Хорст умер.

– Самлаэль таки дотянулся до него?

– Выходит, да.

– Он ехал поездом в Лемберг. Даже далеко от Хувала отъехать не смог. Скончался прямо в поезде – схватило сердце. Его жена побежала к проводникам, но что они могли сделать. Доехали до следующей остановки, там позвали фельдшеров. Но те могут лечить, а не воскрешать.

– Прискорбно! Земля пухом, – посочувствовал Эфтан.

– Но у нас еще одна жертва, ходит пока, – сказала Фотинна.

– Тело одного Тенебриус взял, а вот второй – он как призрак. Сегодня придет. Попробуем душу вернуть. А иначе, боюсь, постигнет его судьба Хорста.

– Мне кажется, так и будет. Чужую-то душу можно вселить. А собственная – в плену у демонов.

И тут у меня появилась мысль. Может все-таки надо воскресить Валентина. Не пойти на ритуал Эфтана, а присоединиться к Фотинне.

Но что, если Валентин не желает, чтобы я его вернула. Может быть он не хочет, чтобы я воскресила его таким, темным образом? Или ждет, когда я сама к нему приду? А быть может, вернется сам, без моей помощи, а сейчас просто просит ему не мешать…

С кем бы посоветоваться?

С Флорентиной не хочу. Она Тенебриуса вернула, а мне запретила строго-настрого. С Тенебриусом тем более. К Эфтану тоже сердце как-то не лежит. Вот с Зухрой бы я посоветовалась. Но поздно. Здесь ее нет. Может поговорить с самой Фотинной? Если единственный способ вернуть таким способом – именно сейчас. Но надо встретиться с ней наедине.

Как назло, все были здесь. Пришли и ученики Фотинны. Бормут, Фруцирон, Имуботт. Как-раз кто-то из них был сам не свой, но я не могла вспомнить кто. Да они вообще все казались мне сейчас на одно лицо.

Эфтан как всегда болтал. Говорил о новом гимне, о древних богах, о силе города и стечениях звезд.

Вскоре Фотинна со своими учениками ушла.

– Они на ритуал? – тревожно спросила я.

– Нет, пока только место искать. Рано еще. Скоро вернутся

– А мы будем место искать? – спросила я.

– Я не думаю, что отойдем далеко от дома. Мы – непритязательные, – ухмыльнулся он.

Тенебриус захотел поесть, Флорентина поддержала. Эфтан, как я понял, вообще всегда был не против поесть, и они отправились на кухню.

– Элина, ты с нами? – спросила Флорентина.

– Что-то нет аппетита, – ответила им.

Они вышли и закрыли за собой дверь.

Я бродила по комнате. Смотрела на шкафчики, на книги в темных толстых обложках, черные свечи. Нашла колоду карт, такую же, как раскладывала мне Алайнна. Фиолетовые мутные знаки на черном-черном фоне. Пара кристаллов. Маятник.  Подошла к другому шкафу. Тоже книги в обложках и твердых переплетах. Взяла книгу, которая оказалась зачем-то Библией, положила назад. Дверь открылась и из нее вышла та самая девушка, которая нас встретила. Сей раз на ней красовались только маечка и короткие шортики. Повезло, что я успела положить книгу, а то не хорошо получилось бы. Комната Фотинны была проходной.  Не очень-то удобно, если захочется уединиться.

Наконец, в комнату вошла та, кого я ждала.

– Фотинна, у меня есть вопрос.

– Ко мне?

– Да.

– Неожиданно! Я слушаю.

– Вы будете проводить ритуал. С теми ребятами, что и вчера. Один из них пострадал.

– Да.

– Ты знала, что Флорентина на ритуал пришла, чтобы призвать Тенебриуса?

– Да.

– И что жертвы будут?

– Жертвы неизбежны. Еще в древних писаниях об этом написано. Иаваль, Ицхак, Поликсена, Ифигения, оставшаяся безвестной дочь Ифтаха, сын Мешы, которого тот принес Хамосу ради победы над израильтянами.

– А вот Флорентина не знала. Думала, что Тенебриус временно воспользовался телом, как медиумом. Ан не так!

– Может быть. Все знать невозможно.

– А Лайма считает, что Алайнна вместе с Диндрой хотели принести в жертву Вальдемарта.

– Не знаю. Не уверена. Тем более что, Самлаэль сам выбрал себе жертв.