* * *

За ручьем, пройдя лесок, мы вышли на небольшую поляну. Там, где опушка леса делала острый угол, стоял вигвам. Стены были сотканы из материала, похожего то ли на разукрашенную кожу, то ли на ткань, покрытую цветным замысловатым рисунком. Это был пестрый орнамент, который можно было бы рассматривать бесконечно. Сколько мыслей родилось в моей голове в детстве, когда я бессонными ночами, ворочаясь в кровати, разглядывала странные ромбические узоры висящего на стене ковра. Загадочные звери, деревья, чумы, чудища, зайцы, олени.

Поодаль девушка в черном плаще разжигала костер, в центре круга из жердей, увенчанных рогатыми черепами, колокольчиками, и вязаными мешочками. Она подошла к пламени и зажгла лучину, обожгла по кругу, зажигая лучиной свечи, расставленные по внутреннему радиусу, громко и выразительно читая слова:

Кто войдет в этот круг,

Где пылает очаг,

К духам мудрым как друг,

Духам древним не враг.

Круг – священный наш храм

Видит знающий взор.

Я духовным вратам

Открываю простор.

Затем она подошла к пламени костра и скороговоркой произнесла:

Здесь и сейчас, в этом месте и в этот час, мир духов и этот мир, в очерченном месте едины: врата открыты.

Огонь костра вспыхнул, взметнулся вверх, посыпались искры. По земле побежала огненная дорожка, по часовой стрелке очертив горящей линией круг, в узлах которого пылали свечи. Линия двигалась медленно, прожигая себе путь, огибая кругами восковые цилиндры свечей, вырисовывая по контуру окружности загадочные символы. Когда линия настигала очередную свечу, синее сияние поднималось от нее ввысь. Блики парили над кругом, над ним как будто поднималась прозрачная стена, лишь едва видимая человеческому глазу и сотканная из призрачного света.

– Давай подождем здесь, пока Флорентина не закончит, – предложила Наталия. Я кивнула головой. Мы не стали приближаться, оставаясь поодаль. Когда, наконец, Флорентина закончила, Наталия сказала: все, иди.

* * *

Я подошла к девушке.

– Флорентина, добрый день! Меня зовут Элина.

– Здравствуй, – ответила таинственная незнакомка, не оборачиваясь, и продолжая колдовать с костром. – Подожди немного, и мы посмотрим твою судьбу.

Я стояла в ожидании.

Пока Флорентина совершала непонятные мне действия, я смогла разглядеть ее. Пожалуй, у нее были самые аристократичные черты лица из всех, что я видела. Одно только не поняла. Зачем же так мрачно краситься? Черные губы, черная подводка, черные волосы так контрастировали с ее белой кожей. Одеяние ее было столь же необычным. Черный плащ, капюшон, черно-белые полосатые чулки и туфли с пряжками, – я думала, что так одеваются только ведьмы.

Волшебница сняла с шеста черный бархатный мешочек, развязала и сказала: сложи ладони так, словно хочешь зачерпнуть пригоршню воды. Я сделала, как она хотела. Флорентина высыпала порошок мне в пригоршни.

– Распыли над костром.

Я сделала, как она просила, пылинки воспламенились и запылали разноцветной фигурой. Мне не понятны были эти манипуляции, но я не решилась что-либо спросить.

Волшебница сняла еще один мешочек, в черно-зелено-малиново-черно-голубую-оранжево-черную полосу и, развязав его, зачерпнула пригоршню порошка, что-то прошептала и распылила, на этот раз сама.  Костер заклокотал, огонь засветился фиолетовым пламенем, над ним заполыхали мерцающие искры.

Флорентина сосредоточенно смотрела на пламя костра. Что она там видит?

– Пошли со мной, – неожиданно пригласила она в свою хижину.

Волшебница открыла дверь-занавеску, и холодный порыв ветра, вместе со снежинками затянуло в теплое помещение. Заиграли колокольчики-подвески, вывешенные у входа. Это было похоже на самоиграющий музыкальный инструмент, который я видела у Валентина.

Внутри было расстелено покрывало, рядом стояла чугунная пузатая печурка с трубой, уходящей под купол шатра, где также висели необычные предметы: колокольчики, кольца из бамбука, с натянутой на них паутиной нитей, с подвешенными на шнурах пушистыми перьями, монетками и бусинами, блистающие перламутрам ракушки, другие, не виденные мной прежде, ритуальные вещи и инструменты.

– Подожди чуть-чуть, – сказала Флорентина и вышла.

В углу стояли барабаны. Как у Валентина. Большой, средний и маленький. Я подошла постучала по одному, он разразился глухим звуком. Звук второго же был на удивление металлическим.

Рядом с барабанами стояли длинные предметы, похожие на изогнутые посохи. Я дотронулась до одного, попытался его взять. Внутри что-то зашевелилось, послышался звук, похожий на шум ливня. Видимо в полость была засыпана какая-то крупа или семена, как в той груше-погремуше.

На столиках находились статуэтки, камни и ракушки. Мое внимание привлекли несколько медных чашек с деревянными пестиками. Такую же мне в руки давал Валентин. Иначе бы я подумала, что это просто ступки. Три из них, также разных размеров, как и барабаны, были ровными, словно литыми. А одна, крупная, грубо сделанная, выглядела выкованной вручную. Что-то мне показалось, как раз эта чаша для хозяйки и была наиболее ценной.

Через пять минут Флорентина вернулась, держа в руках маленький дымящийся чайничек.

– Надеюсь, ничего не трогала? – строго спросила она.

Я ничего не ответила и боялась, как бы растерянный взгляд не выдал меня. Вроде обошлось. Среди множества занимательных вещей Флорентина нашла и разложила миниатюрный столик и поставила на него две чашки.

– Небольшая чайная церемония позволит нам сосредоточиться – сказала хозяйка, и заварила неведомые мне травы кипятком.

– Пока чай заваривается, можно провести время с пользой. Давай сделаем картину еще более ясной?

На чем же еще нам погадать? На таящем воске? С помощью маятника-кварца? Посмотреть в хрустальном шаре или на поверхности тонкой пластинки из мориона? А давай на таро.

Я молчала в ответ, не зная, что и сказать.

Флорентина тем временем взяла в руки резную деревянную шкатулку, из которой извлекла небольшой толщины колоду. Перемешала карты, достала по очереди четыре, положив их в ряд рубашкой вверх, не раскрывая. Замысловатая фигура-орнамент из тонких красных линий скрывала, что было по ту сторону листа. Флорентина по очереди раскрыла карты, объясняя их значения.

– Прошлое. Чистое и неискушенное сердце.

– Видимо, это о моих внезапно случившихся переменах в жизни, – подумала я.

– Настоящее. Верный друг, или любовь рядом.

– Ах, Валентин, подумала я. – Неужели о нем?

А Флорентина взяла и перевернула следующую карту.

– Будущее.  Двоякий и сложный знак. Может означать счастье, неожиданную помощь. А может и крах, разочарование, судьбу. Давай посмотрим, что скажет следующий аркан, которая и должна дать совет. – С этими словами Флорентина раскрыла последнюю, четвертую карту.

– Опять сложный аркан. – почти прошептала Флорентина

На фоне гнетущего, лилового неба, зеленым хвостом обвивая камень, русалка смотрела в темную гладь воды. Морской бриз растрепал ее волосы, красные, как у Джалитты. Отражение луны в воде казалось зеленоватым.

– Беспокойство, бессонница, ночные кошмары. Иллюзии и кривые зеркала. – прокомментировала волшебница. – Карта говорит, что надо опасаться иллюзий.

– Эх… – только и вырвалось у меня.

– Ну ладно, не переживай. Время тяжелое, да. И у нас всех – сложная судьба, – сказала волшебница. – На то мы все и даны друг другу, чтобы поддерживать и держаться.

– Ага, – поддакнула я.

Чай уже заварился, волшебница разлила его по чашкам. Я пригубила дымящийся напиток.

– Мы живем в такое тревожное время, – сказала Флорентина, отпивая чай. – В любой момент можно внезапно потерять все. Власть забрал жестокий Морринг, готовый унижать и превращать людей в рабов. А те, кто не согласны, жестоко караются. Но мы свободные люди!

– И что делать? – непроизвольно спросила я.

– Не позволять втоптать себя в грязь. Нам очень тяжело. Но мы привыкли. Кто-то находит спасение в стоицизме и твердости, кто-то в чувстве юмора, не покидающем даже в трудную минуту, в умении видеть смешное даже в тяжелых ситуациях. И никто не уделяет внимания тому, что нужно уметь расслабляться, отдаваться созерцанию. Ведь Темный Пастырь не смог уничтожить все. Посмотри на снежинки, на серебряный лес, на звезды. Кстати о звездах…