В этом исследовании будет последовательно представлена общая оценка влияния Русско-японской войны на центры региона, где она происходила, то есть на Восточную Азию; на колониальный мир, а именно Индию; на европейскую сторону конфликта – царскую Россию; на занимающие положение посредника США и, в частности, Теодора Рузвельта; а также на нейтральных наблюдателей в Берлине, на которых события на мировой периферии оказали огромное влияние в политической и военной сфере.

Ян Ниш точно описал причину начала Русско-японской войны: «…[ее] истоки лежали в двух слабых странах: Китае и Корее» [Nish 2005а: 45]. Это, по сути, была «преимущественно империалистическая война» [Goldfrank2005: 88], поскольку к столкновению в Восточной Азии привели в большей степени экспансионистские цели. Когда начались бои за влияние в Корее и Маньчжурии, невозможно было предсказать, насколько значительны окажутся последствия этой войны [Steinberg 2005: 105]. Однако ее глубинные причины кроются в более ранней истории взаимоотношений между двумя странами. Майкл Р. Ослин, определяя геополитические и стратегические корни конфликта между Россией и Японией, обращается к 1792 году [Auslin 2005: 3]. В конце XVIII века Российская империя впервые попыталась установить торговые отношения с сёгунатом Токугава. В ответ на амбиции российского правительства в 1802 году Япония усилила контроль над Хоккайдо. Это привело к повторным попыткам России установить торговые отношения в 1804 и 1813–1821 годах[29].

Во второй половине XIX века, в особенности после поражения России в Крымской войне (1853–1856), российские правители – в частности, Николай II (1868–1918) после 1894 года – изменили приоритеты во внешней политике, обратив более пристальное внимание на Дальний Восток [Snow 1998: 44]. В 1853 году российские войска заняли Сахалин, а мореплаватель и дипломат Е. В. Путятин (1804–1883) впервые достиг берегов Японии всего за месяц до коммодора Мэттью К. Перри (1794–1858). 2 февраля 1855 года был заключен первый договор между двумя странами. Конечно, договор был на неравных условиях. Амбиции России в Азии также иллюстрирует экспансия в Амурском регионе, которой руководил Н. Н. Муравьев (1809–1881). В 1861 году Россия также пыталась аннексировать остров Цусиму, чему с трудом помешало вмешательство Великобритании, но это явно продемонстрировало угрозу жизненно важным интересам Японии в регионе [Auslin 2005: 13–14]. В 1875 году Япония и Россия договорились о том, что Россия получает Сахалин и в обмен передает Японской империи Курильские острова. Хотя японское правительство уже обсуждало в 1873 году захват Кореи [Jacob 20146: 17–24], действий против своего соседа Япония не предпринимала до 1876 года, когда был подписан Канагавский договор, открывший для нее возможность внешней торговли. Японское правительство быстро разобралось в методах западного империализма и, переняв их, вынудило другую азиатскую страну подписать с собой неравное соглашение.

Однако угроза со стороны России не исчезла. В конце 1880-х годов в России обсуждались планы по строительству Транссибирской магистрали, а в 1891 году ее строительство было начато, что поставило под прямую угрозу интересы Японии в континентальной Азии, поскольку магистраль позволила бы перебрасывать людей и материалы в азиатскую часть России [Cloman 1906: 53]. В это время в Японии проходил процесс быстрой модернизации, поэтому благодаря Реставрации Мэйдзи[30] у нее тоже появились ресурсы для экспансии. Японо-китайская война 1894–1895 годов, ставшая «водоразделом в истории Азии и во всемирной истории» [Auslin 2005: 20], показала военное превосходство Японии над Китаем. Согласно Симоносекскому договору 1895 года Китай передал Японии Ляодунский полуостров и был обязан выплатить значительную контрибуцию. Приобретение Ляодунского полуострова позволило бы Японии расположить укрепления в континентальной Азии, при помощи которых она могла бы с легкостью угрожать Китайской империи в дальнейшем. Россия была против этого и при поддержке Франции и Германии вмешалась посредством Тройственной интервенции 23 апреля 1895 года[31]. Власти Японии стремились получить в свое владение Порт-Артур [Lone 1994: 173–175], но под международным давлением и после внутренних обсуждений они пришли к выводу, что неспособны противостоять союзу нескольких западных великих держав. Япония оказалась в изоляции и признала этот факт, однако опыт Тройственной интервенции положил начало будущей конфронтации с Россией[32].

Деньги, полученные японским правительством от Китая, были инвестированы в вооружение, расходы на которое увеличились с 49,2 % государственного бюджета до 81,8 % в 1904 году [Kreiner 20056:57][33]. Россия, со своей стороны, использовала Тройственную интервенцию и поражение Китая для укрепления своего влияния в регионе. Министр финансов С. Ю. Витте (1849–1915) [Wcislo 2011] предположил, что поддержка Китая в борьбе с Японией поможет установить дружественные отношения между Китаем и Российской империей [Schimmelpenninck van der Оуе 2005: 29]. Россия передала Китаю французские займы, а для уплаты контрибуции Японии был учрежден Русско-Китайский банк. В ответ на это Китай позволил построить Транссибирскую магистраль напрямую по китайской территории в Маньчжурии. В 1896 году между Китаем и Россией было подписано секретное соглашение о взаимопомощи при возможном будущем нападении Японии. В дополнение к Транссибирской магистрали были построены Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), соединяющая Харбин и Владивосток, а также Южно-Маньчжурская железная дорога (ЮМЖД), соединяющая Харбин и Порт-Артур. Император Николай II хотел создать в Азии империю, покрывающую территорию от пролива Дарданеллы до Кореи. Когда Германия присоединилась к борьбе за Китай, заняв бухту Цзяочжоувань в провинции Шаньдун и потребовав для себя особых прав в этой провинции, Россия, также из-за империалистических амбиций, в 1898 году арендовала у китайского правительства Порт-Артур. Таким образом, Россия стала пожинать плоды победы, украденной у Японии тремя годами ранее. Кроме того, Российская империя получила в пользование гавань Порт-Артура, несмотря на ее стратегические недостатки, для будущей экспансии в регионе [Schimmelpenninck van der Оуе 2005: 23–32; Sisemore 2003: 5–6][34].

Вскоре представился шанс для подобной рискованной затеи. В качестве реакции на Боксерское восстание (1899–1901) была осуществлена интервенция международных сил, и Россия воспользовалась возможностью захватить Маньчжурию с севера. Несмотря на то что российское правительство сначала колебалось, оно все же решило не упускать шанс на расширение своих владений в Китае, воспользовавшись боксерским движением в качества предлога. 8 апреля 1902 года был подписан Пекинский договор, по которому Россия должна была отвести войска в три этапа в течение 18 месяцев. Однако была выполнена только первая фаза, в ходе которой 8 октября 1902 года войска были выведены из Мукдена, но на следующий год он был снова оккупирован. Вторая фаза в апреле 1903 года и третья в октябре 1903 года осуществлены не были. Российское правительство ответило на международные протесты утверждением, что отношения между Россией и Китаем являются двусторонними и эксклюзивными, а дальнейшая судьба Маньчжурии будет обсуждаться только с представителями Китая [Goldfrank 2005: 91; Nish 2005а: 51; Schimmelpennick van der Оуе 2005: 38]. В результате Российская империя изолировала себя, тогда как Япония предпринимала дипломатические шаги во избежание международной интервенции против ее будущих амбиций в Восточной Азии: цель англо-японского союза 1902 года состояла в том, чтобы предотвратить международное вмешательство и сделать посильной будущую войну с Россией [Kennedy 1924: 300–301][35].