Револьвер Кольта породил массу подражаний и усовершенствованных конструкций. Наиболее заметными его европейскими конкурентами стали «Лефоше» во Франции и «Роберт Адамс» в Англии. Это оружие, как и менее известные американские модели револьверов того времени, имело ударно-спусковой механизм одинарного (простого) действия, то есть после каждого выстрела стрелок должен пальцем отвести курок назад; при этом он встанет на боевой взвод и барабан повернется на одно деление. Английские оружейники совместили это действие с нажатием на спусковой крючок. Адамс разработал усовершенствованный вариант самовзводного механизма, в котором при одном нажатии на спусковой крючок происходили взвод курка и выстрел. Так называемое двойное действие представляет собой сочетание одинарного действия и самовзвода. Благодаря этому усовершенствованию курок можно либо взвести рукой, либо взвести и спустить нажимом на спуск, что увеличивает скорострельность. Вопрос о том, увеличиваются ли благодаря этому меткость, дальнобойность и проникающая способность пули, оставался спорным. Испытания, проведенные в Английском арсенале в Вулидже, давали противоречивые результаты, но все же говорили в пользу револьвера Адамса. Однако револьвер Кольта был хоть и тяжелее, но надежнее[33]. Модель Адамса не могла соперничать с ним также ни по известности, ни по массовости выпуска. В статье в официальном английском военном журнале отмечалось: «Никто так много не сделал для изменения характера войны и стиля нашего оружия, как американский полковник. Именно он первым дал нам револьвер, и именно он с тех пор усовершенствовал этот принцип и применял его к каждому варианту огнестрельного оружия» [Firearms 1859: 51][34].

После Гражданской войны модели револьверов Кольта, где все еще использовались бумажные патроны и отдельные капсюли, технически устарели. Более того, после истечения срока патентной монополии Кольт не смог справиться с растущей конкуренцией. Смерть Кольта в 1862 году и главного инженера компании Илайи Рута в 1865 году лишили ее умелого управления. Хотя компания продолжала активно продвигать револьвер на зарубежных рынках, относительно устаревшая продукция продавалась неважно. По словам европейского агента одного из конкурентов Кольта, револьверы одинарного действия с порохом и пулей не пользовались спросом в Европе [Fries 1972: 171–172, 175,184, 373; Rosa 1976: 129].

Наибольшая угроза исходила от компании Smith and Wesson, основанной в 1857 году. В 1856 году Хорэс Смит (1808–1893) и Дэниел Бэрд Вессон (1825–1906) изготовили первый практичный унитарный металлический патрон и револьвер для него. Хотя во время Гражданской войны револьверы с металлическими патронами не принимали на вооружение, преимущества этого оружия были настолько очевидны, что их покупали тысячи офицеров армии и флота. Кроме того, Смит и Вессон разработали патрон центрального боя, более совершенный по сравнению с патронами шпилечного и кольцевого воспламенения. Согласно современным авторитетам в области стрелкового оружия, револьверы калибра.22 и.32 отличались «гораздо лучшими показателями, чем любой револьвер, изобретенный ранее», и были более автоматизированы, чем любой предыдущий револьвер. В 1860-х годах револьвер смит-вессон с металлическими патронами серьезно подорвал бизнес Кольта, а в 1869 году Smith and Wesson продали револьверов на сумму 180 000 долларов – на треть больше, чем у Кольта. В конце Гражданской войны спрос на револьверы.22 и.32 калибра был настолько велик, что Смит и Вессон получили заказы на два года вперед[35].

После Наполеоновских войн до солдат доходили немногие из нововведений, за исключением ударного замка, и во всех странах, кроме Пруссии, к середине века стандартным оружием пехоты все еще оставался гладкоствольный мушкет с дульной зарядкой, стреляющий круглой пулей. Армии только начинали принимать на вооружение нарезные винтовки, а револьвер был еще слишком новым оружием для практического использования в военных целях. До середины XIX века винтовки были дорогими, а процесс их заряжания был длительным, поэтому ими снабжали только избранных стрелков.

Эволюция тактики пехоты XIX века хорошо иллюстрирует взаимосвязь между оружием и армией. Тактика первой половины века предусматривала максимальное использование возможностей гладкоствольного мушкета. Пехота двигалась колоннами и выстраивалась к бою в замкнутый строй, подходящий для залпового огня, или близким к квадрату строем для защиты от штыковой или кавалерийской атаки. Со временем подразделения застрельщиков (солдат передового охранения, действовавших в рассыпном строю) стали вооружать быстро заряжающимися игольчатыми ружьями или дальнобойными винтовками Минье. Однако тактическая роль застрельщиков ограничивалась лишь подготовкой к атаке пехотными колоннами и вступлению в штыковой бой [Beaver 1975: 79–80; Luvaas 1959: 2–4].

Постепенное улучшение огневой мощи стрелкового оружия, связанное с появлением игольчатого ружья, винтовки Минье и казнозарядных устройств, усложнило тактический баланс между стрелковым боем и штыковой атакой, между пехотой, кавалерией и артиллерией и между атакой и обороной. Быстрое развертывание массового производства оружия еще больше усложнило тактические правила и требования к подготовке пехоты [Wintringham 1943:136; McNeil 1982:236]. Взять, например, преимущества и недостатки казнозарядных винтовок. Изначально такие ружья давали преимущество обороне, которая получила возможность активно обстреливать передовую линию наступающих. В 1866 году прусские солдаты, использовавшие казнозарядное оружие, могли делать почти в шесть раз больше выстрелов, чем их противники австрийцы, вооруженные дульнозарядными ружьями. Позицию, защищаемую воинами с современными ружьями, не могли атаковать в лоб ни пехота, ни кавалерия. Но для того, чтобы пользоваться преимуществами нового оружия при наступлении, требовались определенные изменения в тактике. В условиях скорострельного огня обороняющихся, вооруженных казнозарядными ружьями, пришлось отказаться от сомкнутого строя и заменить его подвижными подразделениями в рассредоточенном порядке. Кроме того, поскольку лобовые атаки на пехоту были очень опасны (хотя их все еще практиковали, например, во время Гражданской войны в США), повысилось значение маневров и фланговых атак. Внедрение винтовки было особенно ценно для передового охранения и легкой пехоты, и сторонники казнозарядного оружия, скажем Вильгельм фон Плоеннис и Цезарь Рюстов в Германии, утверждали, что падение боевого духа врага, вызванное скорострельным огнем, сделает новое оружие высокоэффективным в руках хорошо обученных войск. Иными словами, усиление огневой мощи должно было оказать на противника большее воздействие, чем самые смелые штыковые атаки. Передовые застрельщики, чьи функции прежде ограничивались в основном подготовкой атаки, все больше и больше превращались в основные боевые силы, что продемонстрировала Франко-прусская война. Это, в свою очередь, повышало роль командиров низшего звена, индивидуальной инициативы, интеллекта, скорости и ловкости. Поскольку пехота получила возможность противостоять кавалерии и отражать атаку на больших расстояниях с высокой меткостью стрельбы, кавалерийские операции сделались менее масштабными, конники же стали все чаще и эффективнее действовать в пешем строю, используя огнестрельное оружие[36]. Кроме того, снизилась даже эффективность артиллерийской обороны от стрелков с новыми винтовками, поскольку снайперы могли прицельно стрелять в артиллеристов. Некий британский офицер говорил: