Однако мне нужно было решать, что делать дальше. Приехать на объект хотя бы с часовым опозданием уже не получалось, опоздание как минимум удваивалось и вставал вопрос о целесообразности собственно моей заброски на объект. Ещё, в связи с опозданием, мне становилось труднее договориться об авансе. От мысли, что подрядчик может меня обмануть, меня замутило, но муть как-то странно быстро прошла. Почему-то я понял, что не испытываю ни малейшего дискомфорта в связи с предстоящим звонком этому жуку (а в том, что он жук, я уже почти и не сомневался). Я ощущал покой, которого не чувствовал уже давно.

– Сергей, здравствуйте ещё раз. Похоже, я увяз, электричка встала на Депо.

– А какого ты на электричке поехал?! Я же говорил, езжай на автобусе! Бляха-муха, Вася, это … Слов нет!

– Автобус в пробке увязнет.

– А электричка увязла на этом грёбаном Депо! Ты что, не знаешь, что там бермудский треугольник?

– Нет, я первый раз тут.

– Ладно, выберешься оттуда – звони. Смотри только от пути не отклоняйся. А то не вылезешь оттуда!

– Ладно, пойду на Перерву.

– Давай.

Я уже собрался идти по деревянному настилу до Перервы, как… Я увидел ещё один настил, который шёл чётко по перпендикуляру от моего пути. Настил был не такой ровный, как «Депо-Перерва», но вполне сносный, чтобы прокатить по нему тележку. Почему-то мне очень захотелось пойти туда, а не туда, куда все. Впрочем, оно было и понятно – настил шёл в зелёную зону.

– Там тоже можно пройти. Там вообще клёво, там магазин с пирожками есть…

Это помощник машиниста заметил мои колебания.

– А почему другие там не ходят?

– Ну… тут всё время вдоль путей, а там повернуть надо. И собаки живут там.

– Ну, собаки – не волки. А что, не злые собаки-то?

– Да нет, вообще не злые. Просто не все любят собак. Некоторые собак боятся.

– Бояться нечего людям – пробормотал я – обезьян вот никто не боится, а надо бы…. Как там, налево надо повернуть, да?

– Ну да, налево. То есть, там вообще-то прямо надо, но будет поворот направо, и на него – не надо. Ладно, давай, иди уже, а то совсем никуда не попадёшь. А мне ещё этого, – он кивнул на машиниста, – в чувство приводить.

И я пошёл по настилу в «зелёнку». Сначала тележка катилась нормально, а потом всё больше и больше стала затыкаться. Я понял, что устал и на объект не хочу. Но это было моё нормальное состояние, и я не придал ему особого значения. Я собрал волю в кулак и пошёл дальше. Как и говорил мне помощник машиниста, я прошёл мимо поворота направо и… упёрся в котлован. Ну как упёрся, настил-то лежал, но лежал он по самому краю котлована (оставленному явно полутонной бомбой со «штуки») и даже частично нависал над ним. По самому краешку настила (подальше от котлована) можно было бы пройти, но с тележкой…. Тележку по краю не прокатишь. И с настила не сойти было никак – тележка не проехала бы по такой грязи. Взвалить рюкзак на спину? От такой перспективы моё настроение начало портиться, и я решил не доводить его до уныния и попробовать пройти в обход. То есть, вернуться назад и повернуть-таки направо, а там поискать уже левый поворот. Я ещё раз посмотрел на настил. Было ощущение, что этот настил сколочен не прямыми человечьими руками, растущими из плеч, а чьими-то корявыми лапами, страшно подумать откуда растущими.

Итак я вернулся к правому отвороту и покатил свою тележку по нему. На душе моей опять стало легко и я начал припоминать, как выглядят эти места на яндекс-карте. И с удивлением вспомнил, что никакой «зелёнки» тут быть не должно, но не обманывают же меня глаза? Вскоре я опять упёрся в котлован, по краю которого проходил теми же корявыми лапами сколоченный настил. Я не раздумывая пошёл по нему. И вот, когда я прошёл уже середину котлована, вдруг случилось непредвиденное. Под настилом внезапно просела земля и со смачным чавканьем обвалилась в густую чёрно коричневую жижу, стоящую в котловане. Настил же, лишившись, в буквальном смысле, почвы под собой, затрещал и начал обваливаться в котлован.

– Эх, ё!!!…

Я рывком швырнул тележку с рюкзаком с настила, от котлована, отчего скрепы настила разорвались, и настил превратился в горку над пропастью в грязную жижу. Я в ужасе начал карабкаться по бывшему настилу вверх, отчего настил оторвался окончательно, и с плеском грохнулся вслед за земляным оползнем.

– Какого?!!!…

Я судорожно засучил ногами по земле, которая каким-то непонятным образом успела превратиться в скользкую грязь. В результате грязь выскользнула у меня из под ног, и я растянулся прямо в ней, плашмя.

– Да что это за?!!…

Я с ужасом понял, что мои злоключения не закончились, и моё упавшее в грязь тело начало неумолимый дрейф. Вниз. В яму. В жижу. Я взвыл и завизжал одновременно (впоследствии я пытался сымитировать этот звук, но безуспешно) и со всей скорости, уже на четвереньках, замешивая и взбивая грязь под собою, почти в отчаянии рванул вверх. Но мои конечности не нашли сцепления с землёй, а сделали классический юз, и на этом самом юзе я благополучно соскользнул вниз, и с торжественным всплеском плюхнулся в яму. Я перестал выть, я даже не скулил, я был за гранью отчаяния. Я уже безо всяких эмоций наблюдал, как прямо на меня ползёт тележка с моим рюкзаком… Всё шло своим чередом, как всегда.

Я плескался в яме с грязью, а рядом плавал мой рюкзак. Позвонить на объект и сказать, что не приду, я уже не мог, телефон был, конечно, залит. Я не мог даже выковырять грязь, которая залепила мне глаза, так как руки мои были тоже в грязи. И платок, хотя и остался, скорее всего, чистым в кармане штанов, конечно, станет грязным, если я его в этой грязи буду доставать. Надо было как-то выбираться из ямы и вытащить оттуда рюкзак со снаряжением. Подумав немного, я понял, что это невозможно. Невозможно так зацепить рюкзак, чтобы не грохнуться в яму опять. Надо было как-то выкинуть рюкзак на берег, а потом уже выползать самому. Если двигаться плавно, а кисти и стопы забурять поглубже в склоны, то теоретически это было возможно. Я отстегнул тележку от рюкзака, пристегнул к ней троса и зашвырнул её на берег. Пока всё шло неплохо. А вот с рюкзаком дело обстояло сложнее. Опоры под ногами не было и при каждой попытке дать рюкзаку толчок я уходил в жижу по самую макушку. Поняв, что сейчас мне грязь зальёт не только глаза, но и уши, я оставил эти бесплодные попытки и начал уныло созерцать ландшафт, окружающий яму.

Ландшафт был, в общем-то, живописным. Даже каким-то сказочным. Над моей ямой не было такого сплошного потолка ветвей, как в других местах этой зоны. Ветви расступались очень красиво, ажурно, как будто специально образовав такой прогал, чтобы упавший в яму человек мог насладиться красотой композиции. В этом окошке я видел небо немыслимой глубины тонов. В небе плыли полупрозрачные облака, подсвеченные солнцем и оттого немного отливающие желтизной. От этого вида даже захватывало дух, несмотря на моё неудобное положение. Мне на миг показалось, что в небе надо мной пролетела какая-то неимоверных размеров птица….

Будь я в нормальном состоянии (хотя бы выспавшись), я конечно, принял бы верное решение, и повыкидывал на берег снаряжение по отдельности, но я был усталым, и настроение моё было хуже некуда из-за моего положения. Хотя, если честно, где-то в глубине души я был даже рад этой яме, так как объекты бывают гораздо хуже этих ям. И, конечно, я предпочёл бы падать в ямы с грязью, чем попадать на кидалово.

И тут я заметил две фигуры, идущие в моём направлении. Одна из этих фигур была собакой, но собакой какой-то странной. Видно было, что на четвереньках ей бежать не очень удобно, и время от времени она встаёт на задние лапы и идёт на них. Человек тоже шёл как-то странно, то и дело зачем-то поджимая руки к груди. Шли они явно ко мне, это было понятно, хотя бы потому, что в руке у человека был длинный багор. Видимо, они увидели мою беду, проходя здесь, и специально сходили за багром, чтобы вытащить меня отсюда. Я почему-то сразу подумал, что, пожалуй, такому человеку было бы труднее вылезти из ямы, чем мне. Конечности коротковаты. Когда они подошли к краю ямы, я увидел, как изменился взгляд собаки – собака явно была напугана моим видом. Она отскочила от края ямы и то ли проскулила, то ли пролаяла: