– Ты ведь пришла сюда, потому что тебя терзает чувство вины. Ты думала, что я уволил твою подругу, потому что у меня раздутое эго нарцисса, которое ты задела словом «задница». Не пойму логику. Ведь в таком случае я бы уволил тебя, а не человека, которого в глаза не видел. Я же говорил, что нет смысла переживать о том, что от тебя не зависит. Я не увольняю людей без веской причины. Тема закрыта. Можешь идти.

Собираясь с мыслями там в коридоре, я запланировала речь, в которой обязательно хотела упомянуть о наличии у Юли четырехлетнего ребенка, о её финансовых обязательствах перед банком, и вообще дать понять, что поступать так с человеком, проработавшим в компании не один год, просто бесчеловечно! Но тяжелый взгляд Абрама не позволял мне шевельнуть даже кончиком языка. Он взглянул на свои часы и терпеливо вздохнул, очевидно намекая мне поскорее убраться.

– Незнакомцем ты был намного приятнее, – сказала я полушепотом и покинула мрачный кабинет в состоянии слишком паршивом, чтобы оставшиеся четыре часа посвятить всю себя плодотворной работе.

– И что он тебе на это ответил? – смотрела на меня Ева, потягивая коктейль из узкой красной трубочки.

– Ничего, – пожала я плечами. – Я ведь ушла.

– А ты не созванивалась с Юлей? – поинтересовалась Мила, поглаживая кончиками пальцев ободок белой кружки, в которой остывал крепкий кофе. – Как она вообще?

– Нет. Не думаю, что сегодня ей захочется говорить о работе. Бывшей работе, – уточнила я и втянула последние остатки вишневого коктейля на основе сливочного ликера.

– Послушай, ты ни в чем не виновата. В ином случае твой новый босс избавился бы от тебя, а не от Юли, – сказала Мила. – Думаю, у него и впрямь были веские причины для её увольнения. И тут он прав, Николь, тебе о них знать совсем необязательно. Так же, как и Кристина, и другие сотрудники, Юля найдет работу. Такое, увы, случается.

– А кто он такой? – подалась вперед Ева. – В Интернете нет ничего об Абраме Грозном. А это странно, – глянула она на нас. – В наше-то время!

Я ничего не хотела о нем знать, потому что за этот слишком продолжительный и паршивый день информации было и без того предостаточно. Но подруги, разделившие со мной неприятности уходящего дня, явно желали узнать моего нового босса получше.

– С одной стороны, это даже хорошо, – кивнула Мила, печатая текст в телефоне. – Когда мужчина активно ведет свою страничку в соцсетях, демонстрируя свои завтраки, обеды и ужины, разбавляя разнообразную пищу собственными фотографиями из спортзала, а-ля случайное фото, когда проходил мимо зеркала в полотенце на бедрах, это как минимум мерзко. Но с другой стороны, когда о нем нет вообще ничего, – Мила издала продолжительный вздох, смахивая одну ссылку за другой, – уже подозрительно.

– Он точно не похож на того, кто станет постить свои полуголые фотографии, – усмехнулась я нелепости подобных суждений. – И ещё я думаю, что никто в здравом уме не рискнет напроситься к нему на интервью.

– Одну минуточку! – Мила выставила вперед указательный палец и повернула к нам с Евой свой сотовый. – Это он?

На фотографии, которую в неведомых дебрях отыскала-таки моя подруга, действительно был Абрам Грозный. Он стоял за черной глянцевой кафедрой в белой рубашке и темном костюме, а его застывший в угрожающем настроении взгляд стрелял в сторону зрителей. Я молча кивнула, прочитав на заднем плане слово «форум».

– А он ничего так, – улыбнулась Ева, разглядывая его лицо с разных ракурсов. – Кого-то мне напоминает…

– Я знаю! – Пухлые губы Милы расползись в самоуверенной улыбке. – Вылитый Том Харди. Фотосессия в журнале ARENA HOMME+. Умопомрачительный красавец!

Мы с Евой переглянулись, понятия не имея, о каком именно издании и фотосессии наша всезнающая подруга говорила. Ну, по крайней мере, мы знали, кто такой Том Харди.

– Надо посмотреть! – заинтересовалась Ева и снова уткнулась в свой телефон.

– Так и кто теперь руководит вашим отделом? – спросила меня Мила.

– Понятия не имею. Сегодня был какой-то неопределенный день в плане работы. Для меня уж точно. Я вообще не знала, за что браться, что нужно делать. Сегодня на нашем этаже впервые было тихо и почти безлюдно. Думаю, на других творится то же самое.

Мила опустила ладонь на мою руку и по-дружески сжала её, давая понять, что всё будет хорошо, всё обязательно наладится и этот тяжелый день очень скоро прекратит свое существование.

– Ладно, сменим тему, – улыбнулась она. – У меня есть для вас, девочки, отличная новость!

– Этого нам-таки и не хватало! – прильнула я к столу. – Что у тебя?

Мила полезла в свою сумочку и достала два золотых конверта.

– Билеты на Шоколадную фабрику? – посмеялась я.

– Намного круче и интереснее, – интригующе заиграла Мила бровками. – Это пригласительные на маскарад в честь Нового года, который устраивает наше издание. Событие обещает быть грандиозным!

– Надеюсь, это будет не двадцать седьмого? – с сомнением уточнила Ева.

– Вообще-то двадцать седьмого. А что такое?

– Двадцать седьмого мы с Игорем едем за город! – простонала подруга. – К его родителям…

– Ого! Так у вас уже знакомство с родителями запланировано? – улыбнулась я.

– Так пора бы уже. Второй год вместе, а родителей в глаза не видели. Может Игорь, наконец, созрел для женитьбы?

– Типун тебе! – фыркнула Ева, и мы с Милой засмеялись. – Я ещё не готова ни к какой свадьбе, предложению и муженьку под боком! Я хочу быть сама себе хозяйкой!

– Но ты уже два года живешь с парнем.

– И что? Мы просто парочка и всё.

– Ева просто расстроилась, что не сможет присутствовать на грандиозной вечеринке года! – издевалась я. Забрав золотой конверт, я отправила Миле воздушный поцелуй в знак благодарности. – А вот я обязательно приду!

– Дресс-код: яркий наряд и обязательно маскарадная маска!

– Обожаю маскарады! Вот эти новости подняли мне настроение до небес!

Ева выхватила свой конверт, поджав губы от напускного недовольства.

– Может мне удастся прикинуться больной? Игорь поедет к родителям, а я убегу на праздник! – хохотнула Ева. – А теперь скажи, твой новый босс похож на него? – повернула она к нам с Милой свой телефон.

На экране был красавчик Том Харди, с которым Абрам Грозный не шел ни в какое сравнение. Разве что прическа была похожа: коротко состриженные виски, а на верхушке темно-русые волосы были значительно длиннее. У Абрама щетина отличалась густотой и должным уходом, а у Харди… И у Харди.

– Они совсем не похожи, – бросила я скептический взгляд на подруг. – Нашли с кем сравнивать.

– Я, конечно, Грозного своими глазами не видела, но на этой фотке он очень даже ничего, – продолжала разглядывать его Мила. – Но что-то жесткое в нем, разумеется, есть. Хищнический взгляд, да?

– Ага, – согласилась с ней Ева. – А ещё нос смотри какой. Прямой и острый!

– Прошу прощения, – вмешалась я, – но мы, кажется, закрыли тему с моей работой и внезапными в ней переменами.

– Прости, – улыбнулась мне Мила. – Просто он и впрямь похож на Харди.

– Да не похож он на него!

– Ладно! Твоя взяла! Не похож, – сдалась Мила. – А теперь давайте решать, когда прошвырнемся по магазинам? Нам нужно найти себе яркие наряды!

– У меня полный гардероб платьев, которые я надевала один раз в жизни. Теперь они самое то для маскарадов!

– Если бы я была такой же миниатюрной, как ты, то с удовольствием позаимствовала бы одно из них, – процедила Ева.

– Ты уезжаешь знакомиться с родителями Игоря, – напомнила я с улыбкой.

– У меня ещё есть достаточно времени, чтобы что-нибудь придумать. Так что не сбрасывайте меня со счетов!

Ева и Мила были моими лучшими и единственными подругами, которые знали меня от и до. Мы могли позвонить друг другу в любое время дня и ночи, встретиться и просто прогуляться по бульвару. Мы жили в одном доме, но в разных подъездах и мы всегда считали это необъяснимое совпадением знаком свыше: нам определенно суждено быть подругами на веки вечные.