- Удивил! Хорошо, что понимаешь.
Окончание их разговора слушал вошедший комиссар
- Ну как?
- Как и предполагали.
- Там группа Попова вернулась. Потеряли один самолёт, лётчик ранен. Встретили группу Ю-87 под прикрытием восьми мессеров, отработать не дали, а твой Лёшка (уже мой?!) -кивнул на Сашка, - двоих завалил и еще двоих подранил так, что те вышли из боя. И Попов одного завалил. Твои моторы (уже и моторы мои?) отработали выше всяких похвал, вообще если бы не звено Строгого, неизвестно как бы все получилось. Командир приказал так же подготовить всю эскадрилью Попова.
- Ты с ним, если всё, - особисту, - отпускай.
- Ты, - парню, - иди на обед, полковой инженер знает, после поработаешь под его руководством. Или он под твоим, - добавил он так, что услышал только лейтенант НКВД и оба усмехнулись.
После обеда два звена из второй ушли на охрану моста, а в первой вылеты больше не планировали. Инженер полка перехватил Александра на выходе из столовой, и они вместе пошли на стоянку самолётов.
- Как у тебя так получается, -поинтересовался старший.
- Чувствую, что так надо, а как это объяснить я не могу.
- Ладно. Посмотрим.
Но на стоянке дело не заладилось. Мотористы, с которыми работал Сашко, честно, пытались выполнять его команды. Попробовал и инженер, но толку практически не было. Пришлось послать за Гришей и всё получилось. Комариное крылышко, комариный носик и мотор радостно поёт, и все это понимают. Даже, командир полка, пришедший посмотреть на это действо (ему, конечно доложили о возникших трудностях), оценил. Дал команду провести занятия с лётным составом по новому поведению боевых машин, и забрал команду настройщиков на свой самолет.
- А что не получилось с другими механиками?
- Да они меня не понимают, они стараются, но не чувствуют. Вот Григорий Иванович чувствует, ему и говорить почти ничего не надо. Настройка командирской машины много времени не заняла. Самолет был готов к вылету, поэтому командир сразу решил проверить результаты новшества. На взлёте он испытал те же чувства что и Смирнов, и Строгий, и Штерн -значительно возросшую тягу. В полёте - тяга и приёмистость, в пилотировании -чуть большую устойчивость, а управляемость, как прежде - отличная. Крутнул несколько фигур и полез на высоту. Скороподъёмность порадовала. Когда он собрался уже переходить в пикирование, увидел, что возвращаются четыре самолета группы второй АЭ. А их преследуют две пары мессеров. - разгоняются на пикировании, атакуют и вновь на высоту. Атака повторяется. Наши маневром уходят, но сами сделать ничего не могут. На землю пошел приказ на взлёт дежурного звена (благо самолет был с рацией). А сам имея значительное превышение атаковал набирающую высоту, а потому теряющую скорость пару фашистов. Солнце прикрыло заход, так что появление нового действующего лица для всех стало неожиданным, особенно удивился немец, у которого очередью полностью развалило заднее оперение, лететь так невозможно и ему срочно пришлось покинуть остатки самолета. Вот и работа для роты охраны и особиста. Охотники превратились в дичь. Ведущий, лишившись напарника, решил резким маневром уйти с разгоном в низ, но не тут-то было. Запас по скорости и тяге позволил русскому пилоту быстро настичь врага. В небе дополнительно к белому одуванчику парашюта, добавилась огненная комета. Отсюда никто не выпрыгнул. Вторая пара немедленно вышла из боя.
Облёт получился боевой. Радость победы омрачало отсутствие двух бортов из второй. Причина выяснилась на земле. В заданном квадрате шли колонной звеньев, немцы двумя парами ударили сверху "соколиным ударом", видимо "охотники". Тройки лишённые главного преимущества И-16, - манёвра, стали лёгкой добычей. Первой же атакой были сбиты оба ведомых второго звена. Один выпрыгнул с парашютом, его судьба не известна. Второй погиб. Не вольно пришлось перестроиться в пары, стало легче маневрировать. Могли только уклоняться. Хоть бомберов не было. Уже на возвращении были атакованы другой четверкой, наверно навели. Бензина в обрез, могли и не долететь.
Итог дня - пять побед, три самолета - минус, один пилот погиб, один ранен, один не известно. Правда прыгал над своей территорией, если жив объявится. Вроде баланс положительный, а настроение мрачное. И не в том дело, что потери, а в том, что потеряли все три бездарно. И что с этим делать? Полк, на начало войны, базировался не так близко к границе и несколько в стороне от основных направлений ударов. Пострадал меньше других, тем не менее, за эти две недели понес значительные потери. Из 70 предвоенных осталось 37. По 12 в первой и второй, 6 в третьей АЭ, 3 полковых и, чудо, 3 связных ПО-2. Тренировочные спарки отдали в учебный полк. Одну не взяли -слишком убитая. Боевой работой занимаются в основном 1ая и 2ая. В третьей звенья по очереди несут боевое дежурство. Сегодня во второй осталось 10, в первой 11. Надо ли пополнять? Чем? Третью расформировать? А тут еще приказ о подготовке к перебазированию, день два и подальше на восток откатимся. Не много компенсировали настроение результаты облета и воздушного боя. Как и говорили лётчики, после работы пары Киселёв - Смушкевич, самолёт как будто подменили, -тяга, приёмистость, скороподъёмность. Более устойчив, стрелять стало легче, двух стервятников снял в две очереди, а маневренность осталась на уровне. Надо бы распространить опыт, но там какие-то сложности. Ладно вечером обсудим со штабом.
Все на аэродроме видели бой. Радость от сбитых на глазах фрицев (обычно бои для техников происходят где-то там за горизонтом) покрыла, пока, горечь от потери своих. Сашко же обратил внимание на то, что остальные не заметили. От попаданий мессеры развалились в клочья, особенно второй. Вспомнились слова Алексея про взрыв боекомплекта и бомбы в им подбитых. Подумалось что это неспроста. Надо это обдумать и еще почему не получилось с другими механиками, результат был, но ни в какое сравнение как при работе с Гришей. Опыт Василия посеял смутные сомнения. Ладно, это надо загрызть и переспать. Поужинали. Спать положили у лётчиков на место убывшего пилота первого звена. Столько произошло за этот долгий день, казалось не уснуть. Нет, только прикрыл глаза, уже трясут за плечо. Оказалось, аэродром уже давно проснулся, лётчики ушли на предполетные, будить посчитали не обязательным, завтрак проспал. Прислали посыльного из штаба, срочно вызывают (интересно в армии бывает не срочно). Подскочил, кое как привел себя в божеский вид. У штабной палатки пришлось подождать пока закончится совещание командиров, минут через десять, откинулся полог тамбура и некоторые из них отправились выполнять поставленные задачи. За ними выглянул инженер:
-Молодого нашли? -спросил он у дневального на выходе.
-Так точно, - и громко крикнул, -Смушкевич, к командиру!
Сашко тут же появился из-за угла палатки.
-Давай! - пропустили его в перед.
-По вашему приказанию прибыл! - моторика Василия дёрнула руку к виску, но остановился, и голова пуста, и вообще не военный. Почти все обратили внимание на этот жест, а особист с комиссаром многозначительно переглянулись.
- Так, молодой человек, вашу вчерашнюю работу и я, и лётчики 1ой, оценили в полной мере. По вам тоже, более менее ясно, теперь хотелось бы знать, что вы об этом думаете? - в официальном стиле задал вопрос старший полковой начальник.
- Товарищ командир, я уверен, что могу быть полезен вашей части, если можно, оставьте у себя, вроде как юнгой на корабле. В моторах я разбираюсь и приложу все силы, вы не пожалеете. Хочу бить фашистов, пока они не кончатся!
- Хорошо, Сашко. Мы тоже считаем, что будешь полезен. Тогда так: первая сегодня работает, вторая в резерве, тебе задача - подготовить их как вчера мой! Ясно?
- Так точно! Только Григорий Иванович нужен.
- Уж куда без него.
- Может поищем во второй напарника? - вмешался инженер.
-Нет, экспериментировать будем потом, Киселёва замени на своё усмотрение, этим помощь организуй, если нужно. Да еще форму какую и комбез по размеру пусть старшина подберёт. Всё давайте.
