И всё бы ничего, я уже была готова смириться с тем фактом, что Адам, похоже, нравится ещё и моей звериной сущности, но вот стоило мне понять, что когда я обратилась обратно в человека, то предстала перед ним в чём мать родила, как это здорово меня смутило. И я понимала, что в той ситуации, в которой я оказалась, было глупо смущаться как подросток, но я не смогла ничего с этим сделать. Даже хуже того, я почувствовала, как лицо обожгло румянцем, нагло выдавая моё смущение перед сидящим так близко ко мне мужчиной. А тот, как специально, всё заметил. Видно опыта у него много и он уже знает, какой румянец появляется у девушки, когда она о нём думает. Но вместо того, чтобы сделать вид, что он ничего не заметил, Адам хищно улыбнулся, чуть наклонившись ко мне и нагло смотря прямо в мои глаза.

– Мне кажется, что я знаю, о чём ты сейчас думаешь и почему у тебя покраснели щёчки.

– Да о всякой ерунде, – нервно усмехнулась, отодвигаясь от мужчины подальше.

Адам удивлённо приподнял брови и недовольно нахмурился, правда сделал это слишком наиграно, как для натурального недовольства.

– То есть, я теперь для тебя всякая ерунда? Вот так и спасай после этого женщин от клыков безумного зверя. Никакой благодарности!

– Да нет же… То есть… Да к чему ты вообще начал этот разговор? Какая разница, о чём я сейчас думаю? И вообще… а ты моим лечением сам занимался, да?

Адам улыбнулся ещё шире, и, чуть склонив голову, немного подумал и спросил:

– Ну хочешь, чтобы тебя так не смущало, что я там что-то увидел, то я уравняю наши шансы и тоже перед тобой разденусь? Могу даже разрешить пощупать и потрогать.

– Адам… ты дурак, – возмущённо выдохнула, но фантазия, словно насмехаясь, уже стала рисовать обнажённый мужской торс и… всё прочее. А главное, она так детально отнеслась к этому делу, что я покраснела ещё сильнее, почувствовав, как щёки буквально вспыхнули от жара.

– А я это и не отрицаю. Ну так что, хочешь?

– Конечно же нет! – Я резко дёрнулась в сторону, чуть не слетев с кровати, и то благодаря Адаму, который вовремя успел меня придержать.

– Боже, Ев-ва, я же шучу, что ж ты ещё больше смущаешься? Или это я на тебя так странно действую? Моя близость тебя волнует?

– Адам! Давай закончим эти шутки, пожалуйста. А то я, похоже, ещё не до конца пришла в себя. Да и вообще, у меня, по-моему, немного кружится голова.

Я аккуратно высвободилась из его рук, почти не дыша и чувствуя, как предательски забилось сердце, и правда выдавая моё волнение. А ведь чуткому слуху оборотня не составит труда услышать его бешеный темп. Но Адам ничего не сказал, вместо этого он встал с кровати, и предложил мне уже знакомый махровый халат, тёмно-синего цвета, в котором я с удовольствием утонула.

Больше таких неловких моментов в этот день не было, не считая моего разыгравшегося голода, который я всё никак не могла утолить, и который уже начал сильно меня раздражать, а вот Адама, напротив, мой аппетит веселил, так что он с готовностью демонстрировал мне на кухне своё мастерство. Разговаривая ни о чём, мы закончили вечер просмотром фильма, и я, почему-то безумно уставшая, но наконец-то сытая, поднялась в свою комнату, заснув почти сразу же, как только моя голова коснулась подушки.

– Мне как-то неловко, – тихо прошептала Адаму, пытаясь дотянуться до его уха, что с его ростом было для меня почти невыполнимо, и это при том, что длина моего каблука была довольно внушающей.

Мы только вышли из салона спортивной машины, такой же ярко-оранжевой, как и зачёсанные назад волосы Адама, которые уже пытались выбиться из-под давления геля, чтобы продемонстрировать свою неукротимую суть. И, если честно, я бы с большим удовольствием снова бы села в машину и уехала отсюда куда подальше. И вот зачем я на всё это подписалась?

– Да брось, ты здесь уже почти своя. А после того, как твоего якобы жениха растерзал на части багряный волк, никто не посмеет как-то косо на тебя посмотреть. Но даже если и посмотрят, то знай, это всё из-за меня. Не понимаю почему, но почти все меня сильно недолюбливают. А ведь я такой милый и общительный. – Адам с улыбкой посмотрел на меня, нагло пытаясь перевести тему. А ведь он прекрасно понимал, что я имела в виду, и в чём именно крылась причина моей неловкости.

– Адам, прекрати юлить. Я даже не знаю, когда смогу вернуть тебе деньги за этот наряд и туфли. Всё-таки не надо было тебе срезать бирки.

– Ев-ва, с чего ты взяла, что я позволю тебе вернуть мой подарок? – Адам вмиг недовольно нахмурился, посмотрев на меня с неподдельным возмущением, словно я его как-то оскорбила.

– Он очень дорогой…

– А я выгляжу как мужчина, который не в состоянии оплатить такие покупки? Знаешь, я могу и обидеться.

– Но украшения…

– А их я тем более не буду принимать. Ев-ва, ты за кого меня держишь? Ещё раз скажешь что-то о деньгах или о том, чтобы сдать одежду и украшения в магазин, и я не буду с тобой разговаривать как минимум целый час. Хотя нет, я уже обижен, прямо до глубины души. Не знаю даже, как ты будешь заглаживать свою вину, чтобы очиститься в моих глазах. Но я обязательно что-нибудь придумаю. – Адам рассмеялся своим же словами, и, взяв меня под руку, повёл к особняку.

И я разнервничалась ещё сильнее, смотря на красивое здание, казавшееся каким-то другим. А ведь я почти весь день настраивала и подготавливала себя к этому вечеру, но что-то, как видно, мне так и не удалось сделать это до конца. При виде трёхэтажного особняка, с колоннами и статуями каменных волков, в груди шевельнулся холодный страх, толкающий меня назад, а перед глазами снова замелькали не самые лицеприятные эпизоды, связанные с этим местом. Воспоминания оказались настолько яркими, что в ушах зазвенел отдалённый, словно чем-то приглушённый, женский крик, а следом за ним раздалось рычание волков. Хотя всё это неудивительно, прошло не так уж много времени, чтобы я смогла отойти от пережитого кошмара.

– Эй, – Адам крепче сжал мою руку, – дыши, Ев-ва, просто дыши. Слушай мой голос и думай о чём-то хорошем. Ну чего ты сразу так хмуришься? Я ни за что не поверю, что у тебя в жизни не было ничего настолько хорошего, что могло бы перебороть плохие воспоминания.

– Я даже не могу себе представить, что вообще может затмить собой раздирание людей и волков на части, брызгающую во все стороны кровь и предсмертный крик и вой. Если у тебя есть такие воспоминания, то я тебе искренне завидую.

– А хочешь, я займу твои мысли кое-чем другим?

– И чем же? Что-то я сомневаюсь, что у тебя получится…

Уже говоря всё это, я вдруг поняла, что он хочет сделать, вспомнив про два его метода, с помощью которых он поднимает девушкам настроение – сладости и ласка. Да и его потемневший взгляд только подтвердил мои опасения.

Не дав мне договорить, Адам резко развернул меня к себе, сжав моё лицо руками, видно для, чтобы я не отстранилась, и поцеловал. И мне в ту же секунду буквально снесло голову, а тепло его губ стёрло все мои сомнения. Я забыла, что должна держать его на расстоянии, забыла, что ещё после того раза, когда его губы впервые коснулись моих, я сама же просила его не нарушать черту дружеских отношений, я забыла даже о том, как видела его в клубе в компании девушек, ластящихся к нему словно кошки. Забыла обо всё и просто отдалась вспыхнувшей в груди страсти, с непонятным мне упоением отвечая на поцелуй.

Мне было так хорошо с Адамом, как не было ни с кем другим. Я буквально таяла от его близости, от исходящего от него тепла, и от дурманящего запаха его тела. Обхватив его за плечи, я сильнее прижала его к себе, и от удовольствия закрыла глаза. Но когда я захотела зарыться пальцами в его густую рыжую шевелюру, Адам отстранился от меня, хитро подмигнув, этим вдребезги разбив только зародившуюся во мне надежду, что он испытывает ко мне что-то серьёзное.

– Но вот, милашка, теперь ты будешь думать о том, какая я сволочь. А может быть, и наоборот, твоя головка будет занята мыслями, что это был лучший поцелуй в твоей жизни. – Он звонко рассмеялся и снова взял меня под руку, выглядя так, словно поцелуй со мной его особо не встревожил. – Ну что, пошли на приём?