Он шагнул ко мне, оказавшись так же близко, как Олег.

– Иди к папочке, – усмешка была злой, а ослепительно белые зубы сверкнули в полутьме клуба. – Папочка тебя накажет за то, что ходишь по ночам.

Его пальцы сжались на моем запястье, он дернул меня к себе, впечатывая в твердую грудь. Пахнуло дорогим одеколоном и дорогим алкоголем. Запах опасности.

– Нет, пожалуйста… – я попыталась вывернуться, но мне не удалось.

– Ты же сама пришла за приключениями на свою славную попку, – прошелестел голос на ухо. – Так чего ерепенишься?

– Сань, – прозвучало из-за его спины. – Тебе одному, что ли?

– Сначала мне, потом посмотрим… – в голосе была опасность, от которой заледенели легкие. Я попыталась сделать вдох, но горло было будто забито его запахом, который я не хотела вдыхать.

– Так. Все. Разошлись.

Короткие слова прозвучали резко, как удар хлыста. Такое же короткое движение, миг головокружения, и я сменила хозяина. Олег больно выкрутил мне запястье, задвигая себе за спину.

– Эй! – Возмутились там.

– Она моя, – сообщил он. – Кто хочет поспорить, можем встретиться на улице.

Олег обвел собравшуюся свору мрачным взглядом, и они, ворча, стали разбредаться. Только с тем, кого назвали Саней, они еще несколько секунд мерялись взглядами.

– Ты охуевшая тварь, Олег, я это запомню.

– Запомни, – отозвался тот спокойно. – И Яну не забудь передать, что ты девочек принуждаешь.

– Не забуду… – пообещал Саня. – Не забуду.

Но отступил, не поворачиваясь спиной, словно ждал удара в нее.

Только после этого Олег повернулся ко мне, ладонью проводя по спине и внезапно сдавливая мою шею сзади. Четким резким движением пригнул к себе и сразу атаковал мой рот, с налета забираясь языком по самые гланды, смачно присваивая себе.

Страх, расползавшийся по венам от такого поцелуя вспыхнул весь разом, перерождаясь в нечто иное. Самый сильный самец защитил мне от своры хищников и берет себе. Мгновенно включились древние инстинкты, и ноги подкосились, роняя меня в его объятия.

Твердые руки, горячая кожа под распахнутой темной рубашкой и сила. То, перед чем не может устоять ни одна женщина.

Я с трудом стояла на ногах, пока он вел меня куда-то, из-за кружащейся головы даже не понимала, куда именно. Только хлопнула дверь, закрываясь за спиной, и жесткие пальцы освободили меня от себя, подталкивая в центр комнаты.

Олег прислонился к двери спиной, скрещивая руки на груди. Темная рубашка натянулась на напрягшихся мускулах, чуть не лопаясь. А ниже… ниже так же туго натянулись брюки.

Ведомая тем чувством, что родилось после страха, я шагнула вперед, но меня остановил взгляд.

Холодный.

Брезгливый.

Контраст был слишком силен.

– Хорошо, – тяжело уронил Олег. – Ксюша… Хорошо. Теперь расскажи мне, что ты тут забыла.

Я растерянно отступила.

– Тебя? – Ответила неловко.

– Не думаю, что мне это интересно, – отозвался он, хотя я видела, что какой-то его части было очень интересно, очень!

– Но почему?

– Не люблю, когда на меня девки вешаются.

– Но я же тебе понравилась!

– И что? – Он вздернул вверх бровь.

От него разило холодом и равнодушием. У него стояло, но почему-то это не было причиной для того, чтобы посмотреть на меня чуть мягче.

– Почему бы нет? – Продолжала я бессмысленные атаки.

Я уже сама не понимала делаю это для мамы или для себя. Оправдывала свою настойчивость мамой, чтобы не было так стыдно. И продолжала настаивать, надеясь, что когда он сдастся, я смогу забыть этот позорный момент, когда я стою перед мужчиной со стояком, а он отказывается от меня.

– Ксюша… – мое мягкое, бесхарактерное, как мне всегда казалось, имя, произнесенное его голосом, звучало ядовито и зло. Даже издевательски. Словно меня назвали специально, чтобы этим именем унижать. – Оглянись.

Я сделала шаг назад и подражая Сане, не повернувшись к Олегу спиной, осмотрела комнату, куда он меня привел.

Бетонные стены, нарочито грубо измазанные кое-где штукатуркой.

Серо-черная плитка на полу.

Вмурованные в стены кольца и цепи.

Я ожидала такое увидеть после того, что было в клубе.

Но не ожидала, что тут вообще не будет кровати. Ведь БДСМ это про секс, правда? Правда?

И не ожидала странной деревянной конструкции, которую я даже не смогла понять. Большое отверстие в доске для головы. Маленькие для рук. Скамья. Еще какие-то перекладины, палки, противовесы, цепи… Даже присмотревшись, я не улавливала, как ею пользуются.

И все это было освещено яркими лампами, направленными именно на эту конструкцию, оставляя во тьме все остальное помещение.

– Ты понимаешь, что это за место?

Я вздрогнула. Пока я гадала и прикидывала, как можно разместить человека среди этих переплетений, Олег приблизился вплотную. Холодок пробежал по спине.

– Понимаю, – кивнула я, потирая браслет на запястье, мигающий успокаивающим зеленым огоньком. Если б я знала, что этот зеленый огонек не про спокойствие!

– Понимала, когда шла?

– Нет.

– Так уходи. Я провожу.

– Не хочу! – Я развернулась к нему, оставшись вплотную и почему-то уцепилась пальцами за ворот рубашки, словно боялась быть унесенной ветром. – Хочу… с тобой. Я… могла бы.

– Что ты могла бы?

Он не трогал меня, не убирал мои руки. Так и стоял, глядя огненными глазами своими сверху вниз и ничуть не помогая.

– Могла бы… подчиняться. Или что вы тут делаете?

Я тряхнула головой.

– Ксюша… Что мы тут делаем? – В голосе Олега мелькнуло веселье.

– Ну… – я сглотнула. – Трахаетесь. Я могла бы говорить тебе «Хозяин» или как там правильно. Я…

– Нет.

Руки Олега легли на мои вцепившиеся в него пальцы и слегка сжали. Совсем слегка. Просто под таким углом, что я взвыла от какой-то пронзительной нервной боли! И отскочила от него сама, рефлекторно.

Пульсирующая боль мигнула пару раз и сгинула, как не было. Это что он сделал?!

Я подняла потрясенный взгляд на Олега и увидела, как изменился его взгляд.

Теперь вместо равнодушия в нем был прежний огонь. Только очень голодный.

– Я, Ксюша, не люблю, когда меня называют Хозяин. Или Господин. Я сразу тебе это сказал. Я плохой хозяин.

– А что ты любишь? – Спросила я пересохшими губами, примагниченная к его глазам, в которых бушевало что-то темное.

– Я люблю причинять боль. Женщинам.

– Как… Как ты делал, когда мы… в машине? Волосы и вот это все?.. – С надеждой спросила я, уже понимая, что нет.

Он даже не ответил.

Просто сделал шаг ко мне с такой угрозой, что я ойкнула и отскочила. Мое тело сделало это само, какими-то неведомыми путями поняв, что сейчас ему снова будет больно.

– Вот именно, – кивнул Олег. – Мне нравится настоящая боль. А ты боишься даже эти крохи.

Я погладила костяшки пальцев, переживая воспоминание о том, что он сделал.

Он мне нравился. Правда. Чем-то этим мужским неуловимым, своей силой, своей властью.

Но зачатки того чувства, что он мог бы вызвать, сейчас таяли как снег весной.

Ну и хорошо.

– Я поняла, – сказала я, опустив глаза. – Правда поняла, Олег. Но ведь там, в машине, ты обошелся без этого?

Холодный смешок. Шаг вперед, и мне пришлось сделать усилие, чтобы не отскочить от него. Рука провела по моей щеке, пальцы приподняли подбородок, заставляя взглянуть в глаза:

– Ты просто пришла за сексом, маленькая глупая девочка?

Если честно, я…

В конце концов, мне неважно, что там будет нравиться отцу моего ребенка. Лишь бы по наследству не передавалось.

– Ты мне понравился… – мои слезы были почти настоящие. – Очень, правда.

Я потянулась к его ширинке и положила ладонь на горячую выпуклость под брюками.

Ого, как он дернулся, а дыхание Олега еле слышно изменилось.

– Твое упорство заслуживает награды, – голос Олега тоже изменился. Пальцы легли на мою челюсть и чуть резковато нажали так, что рот приоткрылся, а большой палец тут же проник между губ. – Или наказания.