Шуршание бумагой и громкой звук застёгивающейся молнии на сумке не смогли скрыть от меня клацанье дверной ручки.

Кто-то проверял, не заперт ли номер.

На часах было чуть больше полуночи, то есть, для тех, кто промышляет грабежами – детское время.

Я затаила дыхание и на цыпочках подошла к двери. За тонким листом ДСП стояла тишина. Потом раздалось пиканье электронного замка и ручка вновь повернулась. Лёгкое покалывание в пальцах подсказало, что пережитый годами ранее ужас всё ещё не стёрся из памяти. Но сейчас я была готова к возможному столкновению, ведь кроме меня в этой маленькой и дешёвой комнате на самом краю города, был ещё один человек.

Я подставила ногу под дверь и потянулась к тумбочке. Пришлось попыхтеть, чтобы сдвинуть её из такого положения, но я ведь упрямая. Так что спустя несколько минут, вместо меня покой и тишину Робина хранила кровать. Да-да, та самая, на которой должна была бы спать я.

Фух.

Я вытерла пот и только убедившись, что дверь так просто не открыть, вновь пошла в душ. Кто к нам приходил? Да мало ли кто. Может, та самая Кара. И если бы она застала нас в таком пикантном положении, то Робин бы ни за что не отмылся от слухов и домыслов. А так… на нет – суда и спроса нет.

Утром, если этот необычный гость всё ещё будет на месте, мы с Робином обязательно что-нибудь придумаем.

Так я думала пока наскоро мылась в душе.

И эти мысли всё ещё грели мне душу, пока я ложилась спать.

А вот когда наступило утро, и вместо бодрого друга я увидела на другом конце комнаты взъерошенного и побитого жизнью воробья, от мыслей прошлого вечера пришлось быстренько избавиться.

Рин выглядел откровенно плохо. Под глазами парня залегли чёрные тени, которые не смог спрятать загар, лицо осунулось и пробивающаяся щетина только усугубила общее впечатление.

– Не фонтан, – вслух сказала я, стараясь не ржать.

– Злыдня, – простонал Рин, держась за голову. – Ты чем тут занималась пока я дрых?

– Спасала наши пожитки от любопытных и загребущих лап, – с готовностью ответила я, идя в ванную. – Ты лучше скажи, как будешь добираться до мамы. Неужто мотоцикл здесь бросишь?

С похмелья Робин не заметил оговорки, но уже через несколько долгих минут поднял голову, смотря на меня изумлённым взглядом.

– Я?

– Ты. – Я протянула другу мокрое полотенце и уселась напротив. – Думаю, здесь нам стоит разойтись.

– Почему? – вскинулся он и тут же снова застонал. – Ди, мы же договорились. Да и мама ждёт.

– Сказать честно?

Я переплела пальцы в замок и выдохнула. Дискриминация, как она есть, но другого предлога я придумать так и не смогла.

– Да уж пожалуйста, – съехидничал он, растирая лицо полотенцем. – Какая блоха тебя укусила?

Я поморщилась, но всё же ответила:

– Ты Фледж.

– И?

– И ты Фледж.

– Это вся причина? Моя фамилия?

– Н-нет, хотя скорее да, – тяжело согласилась я. – У меня весьма непростые отношения с твоей семьёй. Не хотелось бы углублять их ещё больше.

– То есть… – протянул он. – Чтобы с тобой дружить я не должен быть Фледжем?

– Ну что-то вроде того, – с облегчением кивнула я. Всё-таки Робин умный парень.

– Тогда всё нормально. – Он встал и бросил полотенце на столик. – Я не Фледж.

– Как это? – опешила я. – Ты не сын Грегори?

– Сын, но не Фледж, – он хитро подмигнул и рассмеялся. – У меня другая фамилия. Так что формально я выполнил требование на вхождение в круг посвящённых. Теперь не отвертишься.

Тьфу.

Пока я судорожно искала новое оправдание для побега, телефон Рина зазвонил. Высветившееся имя ему не понравилось. Даже скорее напугало, чем не понравилось. Эта эмоция была новой, так что я с большим удовольствием наблюдала за сменой его настроения по мере того, как к нам приближался капец.

– Ч-чёрт. – Робин дождался пока звонок не сбросится и заходил по комнате. – Адам меня убьёт. Вот мы попали.

– Не знаю, кто такой Адам, но попал только ты. – Я улыбнулась и начала собирать вещи. – Извини, Робин, но мнение своё относительно твоей несемьи я менять не собираюсь.

– Так. – Он схватился голову и вытянул вперёд одну руку с раскрытой ладонью. – Подожди. Сначала надо разобраться с Адамом.

– Ла-адно. Тогда давай так. Я сейчас пойду в ванную, приведу себя в порядок, а ты звони своему другу.

На том и разошлись.

Правда, на всякий случай, я решила принять душ, ведь неизвестно когда ещё раз можно будет помыться. С этим путешествием всё было не так, как надо с самого начала.

Через полчаса, почистив зубы и забрав волосы в высокий хвост я вернулась в комнату, но Робина там уже не было. Как и его сумки. Вообще, ни одного знака, который бы говорил о том, что со мной в номере ночевал мужчина. Баррикаду из мебели он разобрал, кровати аккуратно застелил, а столик с посудой выкатил, судя по всему, в коридор.

На единственном кресле сиротливо лежала моя сумка с ноутбуком.

Звать друга было бесполезно. Он явно вышел на улицу, и это для простого звонка. Странновато, конечно, но не мне судить о чужих странностях.

Так как вчера мы приехали поздним вечером, когда уже стемнело, я не смогла как следует рассмотреть окружающий мотель пейзаж, но сейчас решила с ним ознакомиться, чтобы иметь представление о том, в какую сторону бежать и где, чёрт возьми, можно укрыться от тяжёлого и обиженного взора друга.

Я подошла к окну и взялась за занавеску. Но прежде, чем я успела отдёрнуть ткань, с правой стороны, закрытой для меня выступом стены, послышался недовольный голос, и человек, которому он принадлежал, даже не пытался скрыть грубость:

– Опять нарываешься.

Тонкое стекло плохо глушило звуки, так что мне даже не пришлось открывать окно для подслушивания разговора.

– Адам, я уехал и жил инкогнито. Кроме отца и брата никто не знает, где я жил. Ты можешь просто сделать то, что я прошу и не пилить? У меня и так башка раскалывается. Эти черти наверняка дрянное вино продали.

– Ещё и бухал, – брезгливо ответил оппонент Робина. – Мало тебе девки несовершеннолетней, так ещё и выпивка. В то время, как врач категорически её запретил. Небось ещё и бутылку всю приговорил в одиночку, да? Тоже мне, рыцарь благородной интрижки.

– Адам!

– Кто она? Сколько ей надо заплатить, чтобы это не утекло в сеть?

Судя по шуршанию, этот грубый и очень неадекватный человек открыл блокнот, ну или ежедневник.

– Адам, хватит. – В голосе Рина прорезался металл, но его собеседника это не впечатлило. Наоборот, он лишь начал распаляться ещё больше, переходя на откровенно мерзкие обвинения в мою сторону.

– Мелкая прошмандовка захотела известности, а мне теперь разбираться с последствиями твоего недержания…

– АДАМ!

– Я уже не говорю о том, что Кара не станет терпеть твои выходки. Слышал, она затребовала добавить в брачный договор пункт об обязательном обследовании у венеролога. Тебе стоит сегодня же пройти обследование. На всякий…

Глухой удар осёк оставшуюся часть оскорбления. Этот самый Адам упал на землю. Из рук мужчины вывалились тиснёный золотом ежедневник и дорогая перьевая ручка, блеснувшая на солнце драгоценными камнями.

– Кх. – Адам встал, а я в это время спряталась за стену, чтобы меня не поймали. – Вот ублюдок. Тебе что, прошлого скандала оказалось мало?! Мы едва смогли замять то дело. Я почти потерял работу, щенок! – Звонкая оплеуха оставила на лице Робина красный след. – Сколько ещё ты собираешься трепать нервы мне и своей матери?! Так, всё. Так не может продолжаться дальше. Сегодня же ты встретишься с Карой и принесёшь ей извинения. Вот. – Он сунул Рину в руки плотный белый конверт, который вытащил из пиджака. – Свадьбу перенесли. Ты женишься через две недели. И Робин. – Адам от души пнул урну, не обращая внимания на выкатившийся из неё мусор. – Ты меня разочаровал. Не будь ты сыном Фелиции, я бы ещё месяц назад разорвал с тобой договор, сразу после побега звезды шоу.

Я закрыла рот двумя руками и съехала по стене, пытаясь переварить информацию. Нет, я знала, что Джоэл родился во втором браке Грегори, но о том, что первой женой медиамагната была сама Фелиция Вуд… Да кто поверит, что я целый месяц жила с её сыном на строящейся ферме?..