— Стой, Вань, подожди, — остановила поток новой информации, в которую совсем не верилось. Может, мне все это послышалось? — Ты хочешь взять меня на работу?

— Ты против? — обаятельно выгнув бровь, спросил Иван.

— Я…просто не ожидала.

— Завтра же выйдешь на работу. Тебе все покажут, расскажут, а к обеду я привезу твои документы с прошлой работы. Заявление на увольнение сегодня напишешь, я сам отвезу.

— Ты? — заторможено произнесла, не понимая, к чему такая забота. Зачем Ване ехать ко мне на работу и с чего он взял, что ему кто-то что-то отдаст?

— Я, — уверенно ответил Иван, даже не пытаясь мне что-то объяснить.

— Вань, я могу и сама.

— Можешь, но мне будет удобнее и спокойнее заняться этим лично. Тебе сейчас нельзя нервничать, поэтому расслабься и ни о чем не думай. А с начальником твоим я сам разберусь, — последняя фраза прозвучала настолько зловеще, что мне стало жутко. Что он собирается делать? — Убивать никого не собираюсь, не надо так на меня смотреть.

— Ты же совсем не знаешь, каким я буду работником. Вань, я тебе безумно благодарна, правда. Но…

— Карина, я могу себе позволить отбирать сотрудников самостоятельно. Уверен, ты справишься. Там ничего сложного нет. Всего лишь вести договоры и следить за тем, чтобы все документы были в порядке. Изредка участвовать в судебных заседаниях, но я даже не помню, когда в последний раз приходилось решать дела через суд.

— И за это семьдесят тысяч? Вань, я совсем дура по-твоему? — скрестила руки на груди, не веря в такое великодушие мужчины.

— Хорошо, хочешь разговаривать по-деловому, пожалуйста. Я беру тебя с учетом будущего. Прекрасно вижу, что ты ответственный сотрудник, готовый работать на износ. Зарплата у тебя была достаточно неплохая, так что я делаю вывод, что с профессиональными навыками у тебя все в порядке. Никто не будет платить такие деньги посредственному работнику. Естественно, после выхода из декрета работы у тебя прибавится, а пока втягивайся, изучай. Опять же, уверен, если мне срочно понадобится помощь или консультация в каких-то вопросах во время твоего декрета, ты не откажешь. Верно же?

— Ну…да, — тихо обронила, не веря своему счастью. Слышать такие слова от Ивана было очень приятно. Да и если соглашусь на его предложение, могу вообще не переживать о будущем. У меня будет работа и место, куда смогу вернуться в любой момент.

— Тогда вопрос решен, — кивнул мне мужчина. — Завтра утром тебя встретит моя помощница, адрес я тебе на телефон скину. Временный пропуск возьмешь на пункте охраны. Так… Сейчас заявление напишешь, — уверенно распорядился Иван и скрылся в коридоре.

Сразу видно, что большой начальник и привык все за всех решать. Я ведь и не согласилась до конца, а он уже все распланировал. Ваня дико напоминал меня саму до беременности, и это, честно говоря, пугало. Если он действительно похож на меня характером, то внутри у этого человека бушует ураган. И страшно представить, что будет, если он вырвется наружу.

Я написала заявление на увольнение по собственному желанию и отдала его Ивану. Тот в очередной раз уверил меня, что ничего страшного не произойдет, и никто не пострадает. Честно говоря, мне была приятна такая забота, да и ощущение, что за меня есть кому заступиться, грело душу.

Мне было интересно узнать как можно больше о новом месте работы, поэтому я не удержалась от вопросов. Да и с Иваном внезапно стало очень легко общаться. Если поначалу я зажималась и смущалась, то уже к концу разговора чувствовала себя уютно и легко. Оказалось, что Ваня Генеральный директор. Его фирма занимается доставкой иностранного медицинского оборудования, в том числе есть и благотворительные программы по оснащению детских центров реабилитации детей детским церебральным параличом. Честно говоря, чем больше узнавала про новое место работы, тем быстрее хотелось приступить к своим обязанностям. Особенно, когда Иван сказал, что впоследствии мне поручат вести несколько благотворительных проектов. Эта новость так вдохновила и окрылила, что я готова была хоть прямо сейчас выйти и приступить к работе, но, посмотрев на часы и обнаружив, что уже десять вечера, решила поехать домой. Как и обещал, Ваня отвез меня лично.

— Спасибо тебе за все, Вань. И за вечер тоже, — смущенно улыбнулась на прощание.

— Не за что, Карина. Мне было приятно провести с тобой время. Мою помощницу зовут Лидия. Как только окажешься на пункте охраны, позвони ей, она спустится за тобой.

— Хорошо. Ну…пока.

— До завтра. Если что, звони, я всегда на связи, — кивнул мне Иван.

Я уже хотела вылезти из машины и потянулась к ручке двери, как меня мягко взяли за локоть, останавливая.

— Карина…

— Да? — повернулась к Ване. В его глазах читался вопрос, но какой, я не понимала. Он прожигал меня изучающим взглядом, но никак не решался о чем-то спросить. — Ваня? — решила поторопить его.

— Нет, прости, — встряхнув головой, отстранился мужчина, разжав хватку. — Иди, тебе нужно хорошо выспаться.

— Тогда до завтра, — пожала плечами, скрывая разыгравшееся любопытство. Интересно, что он хотел сказать.

— До завтра.

В подъезд я заходила со счастливой улыбкой на лице. Кто бы мог подумать, что день закончится так хорошо? Отыскав ключи в сумке, вставила в замок, но не успела провернуть, как дверь из квартиры бабы Тони распахнулась, и оттуда вышел…Дима.

— Прекрасная Антонина, спасибо за то, что приютили. Очень рад, что мои девочки под таким надежным присмотром, — расплылся он в улыбке и припал поцелуем к тыльной стороне ладони моей соседки.

Я же так и стояла с открытым ртом, держась за вставленный в замочную скважину ключ. Это что сейчас было? А баба Тоня… Ей же Ваня понравился!

— Ой, скажешь тоже, льстец, — зарделась старушка и кокетливо засмеялась. — Ты вон, подарки своим девочкам не забудь. И не обижай их. И в подъездах больше не спи, а то все причиндалы отморозишь!

— Еще и шутница! Антонина, вы поразили меня в самое сердце! — рассмеялся мужчина.

— Будет тебе, соколик. Ты вон, комплименты для Кариночки оставь… Ой, Кариночка! — заметив меня, воскликнула баба Тоня.

Дима резко развернулся ко мне лицом, но я не могла понять его реакцию. Бестыжие глаза скрывались за темными очками.

— Милая, — его губы растянулись в обворожительной улыбке, а на щеках появились обаятельные ямочки. Ничего не скажешь, хорош, как бог.

— Наш пострел везде поспел, да? — фыркнула в ответ и принялась с особым усердием проворачивать ключ в замке.

Явился, не запылился. Что на этот раз хочет? Опять облить меня грязью и сказать, какая я врунья? Ну, уж нет, больше не позволю ему оскорблять себя. Хватит, наелась.

— Карин, я…

— Вот, — вышла баба Тоня и этим прервала его. Она впихнула ему в руки огромный букет алых роз и большого мягкого медведя. — Иди, — распорядилась и, опершись плечом на дверной косяк, скрестила руки на груди, явно ожидая начала выступления.

— Антонина-Антонина, вы бы хоть за дверью спрятались и в глазок подглядывали, — не растерялся Дима.

Любопытная соседка недовольно фыркнула, бросила негодующее «Молодежь» и скрылась за дверью.

— Если ты пришел, чтобы в очередной раз наговорить мне гадостей, то уходи. Мне от тебя ничего не нужно, — быстро проговорила и хотела юркнуть за дверь, но Дима придержал ее локтем.

— Я пришел поговорить, — уже серьезным тоном заявил мужчина. — Никаких оскорблений, обещаю.

— Ладно, заходи. Не хочу устраивать представление для всего подъезда, — неохотно пропустила его внутрь, понимая, что отец ребенка имеет право образумиться и принять участие в его воспитании. Даже если мне этого совсем не хочется.

— Это тебе…вам, — растерянно пояснил Дима и протянул мне цветы с игрушкой.

— Спасибо, но не стоило, — взяла щедрые дары и, скинув тапочки, пошла на кухню, чтобы поставить розы в вазу. По пути завернула в гостиную и посадила медведя на диван.

Пока наливала воду, Дима успел разуться и оказаться рядом. Он подошел практически бесшумно, но я спиной почувствовала его тепло. Его руки обхватили мои плечи. Я замерла, не зная, как реагировать. Поведение Маркова все больше заводило в тупик и не поддавалось какой-либо логике. Хотя, что я удивляюсь? Он всегда такой. Взрывной, вспыльчивый, а в следующий момент нежный, заботливый. Перед глазами тут же вспыхнула картинка той единственной ночи, которую я до сих пор не забыла. Его прикосновения, легкие, трепетные, жаркий шепот о том, какая горячая и страстная, а потом…