— В тебе что-то есть, — говорю я. — В любом случае, мне пора идти. Я хорошо выгляжу? Я должна подать заявление об отставке тренеру Уокеру, а затем преподавать после этого. Это всего лишь второй курс. Я не могу всё испортить. Мне повезло, что Энн заболела мононуклеозом.

Одна из аспиранток, опережающая нас на год, заболела мононуклеозом и была вынуждена взять отгул на осенний семестр, в результате чего профессор Ричардс остался без ассистента. Я была первой кому он позвонил, что было чёртовым чудом, поскольку я уже распечатала своё заявление об увольнении, намереваясь передать его тренеру Уокеру. Несколько дней назад он оставил мне сообщение на автоответчике, спрашивая, продолжу ли я репетиторствовать в этом семестре. По крайней мере, я чувствовала, что должна смириться с этим и уйти лично. Или в письменном виде.

— Великолепно, куколка, — говорит Сейбл. — Мне всё равно Энн не очень нравилась.

— Ты просто стерва.

— Честная, — поправляет меня Сейбл. — Тебе нужна моральная поддержка в спортивном центре?

Я качаю головой.

— Я в порядке. Полностью унижена, но какого чёрта, верно? То, что кучка тупых спортсменов слышала обо мне, не определяет меня.

Я говорю намного храбрее, чем есть на самом деле.

Когда я поднимаюсь по лестнице и иду в спортивный центр, мой желудок скручивается в узел. Я его не увижу. Я его не увижу. Я его не увижу. Я повторяю это про себя снова и снова, как мантру.

Тренера Уокера нет в офисе, что, честно говоря, приносит облегчение. Я могу избежать неловкого разговора о том, почему я увольняюсь спустя всего лишь лето.

Я двигаюсь дальше.

Именно это я и собиралась сказать. «И это чистая правда», — думаю я про себя, просовывая конверт под его дверь и, повернувшись, ухожу по коридору.

Двигаться вперёд и забыть о Колтоне Кинге.

Буквально завернув за угол, я натыкаюсь прямо на жуткого парня. Я тут же отпрыгиваю от него.

Этот парень — последний человек на земле, которого я хочу видеть, не говоря уже о том, чтобы столкнуться с ним в пустом коридоре.

Он улыбается мне, и я думаю, что это должно быть очаровательно, но это не так. Это похоже на кривую дерзкую ухмылку Колтона, только без магии. Интересно, Колтон где-то здесь, и эта мысль заставляет моё сердце биться быстрее, чем следовало бы.

Лицо парня в синяках, на скуле и подбородке темно-багровые пятна. Похоже, у него швы на лбу.

Колтон подрался с ним?

— Ты ведь больше не занимаешься репетиторством? — спрашивает он, становясь передо мной, слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Я отступаю, понимая, что если продолжу идти, то упрусь в стену. — Потому что мне не помешала бы помощь, которую ты оказала Колтону.

Он кладёт руку на стену над моей головой, возвышаясь надо мной, и я думаю, смогу ли я отодвинуться в сторону и уйти от него.

— Отойди, чёрт возьми, — предупреждаю я.

У меня есть перцовый баллончик в сумке или я бросила его в ящик стола? Сейбл дала мне его, один из многих предметов, которыми она владеет и которые могут быть использованы для защиты от нападения. Она практически заставила меня взять его.

Парень смеётся, наклоняясь вправо, располагая своё тело, как будто он знает, что я только что думала о том, чтобы ускользнуть от него.

— Или что? — спрашивает он. — Ты оттолкнёшь меня с дороги?

— Не прикасайся ко мне.

— Когда Колтон сказал мне, что ты девственница, я подумал, что не может быть, чтобы кто-то, кто ходит так, как ты, — как будто ты напрашиваешься на трах, — на самом деле не девственница.

Как будто я просто напрашиваюсь на трах?

Ладно, теперь я в бешенстве.

Чему научил меня мой брат Дэниел? Я напрягла мозги, вспоминая технику надирания задниц, которую мои братья всегда заставляли меня изучать, когда я была ребёнком. Ни одна из них не годится для массивного футболиста.

— Колтон ничего тебе не говорил, — шиплю я.

— Разумеется, — говорит этот урод. — Он проболтался. Пытаясь убедить меня в том, что ты не шлюха. Что, ну, явно не соответствует действительности.

Он… выпалил это, пытаясь защитить меня?

— Он не хвастался, что отымел меня, — произношу я, и осознание этого, наконец, поражает меня.

На его лице появляется улыбка.

— Теперь ты свободна, — указывает он. — И прямо здесь, чтобы трахнуться.

— Пошёл ты.

Он тянется к моему бедру и задирает юбку, другой рукой отодвигая сумку в сторону и сжимая мою грудь.

— Отойди от меня, свинья, — громко говорю я, борясь с ним. Его лицо близко к моему, и тут я вспоминаю.

— Поднеси нижнюю часть ладони к носу, — говорит Дэниел. — Если кто-то больше тебя, ты отодвигаешь эту руку назад и, блядь, вбиваешь ему нос в череп.

— Это отвратительно.

— Как скажешь, соплячка, — сказал он. — Когда-нибудь ты меня поблагодаришь.

И я это делаю. Я отвожу руку и изо всех сил толкаю ладонь вверх, сталкиваясь с носом парня. Я слышу хруст, и он отступает на шаг, закрывая лицо рукой.

Я мысленно делаю пометку позвонить Дэниелу и сердечно поблагодарить его.

— Ты маленькая сучка, — кричит он, бросаясь ко мне, но я уже отошла в сторону.

— Диллан Паркер, — раздаётся гулкий голос из коридора. — Отойди, на хрен, сейчас же и верни свой зад на место!

Это тренер Уокер. Он смотрит на парня, прижавшего руку к носу, потом на меня. Я слегка растрёпана и прижимаю сумку к груди. Не знаю, что увидел тренер, но он сразу оценил ситуацию.

Тренер Уокер достаёт сотовый телефон и подносит его к уху.

— Я звоню, чтобы сообщить о нападении, — слышу я его голос. — В спортивном центре. Один из моих игроков.

— Это была грёбаная шутка, и она сломала мне чёртов нос, — кричит Диллон.

— Отличный удар, — говорит мне тренер Уокер. — С тобой всё в порядке?

Я киваю.

— В полном порядке.

Двое здоровяков, появившиеся позади тренера, встают перед Диллоном, преграждая ему путь.

— Ты была здесь из-за меня? — спрашивает тренер.

— Я пришла сюда, чтобы написать заявление об уходе, — говорю я, дрожащим голосом.

— Связанное с этим? — спрашивает тренер. — Потому что это недопустимо. Вовсе нет.

— Нет, это связано с… — я замолкаю. Связано с тем, что я поверила этому парню из-за так называемых слов, сказанных Колтоном? Я с трудом сглатываю. — Это не имеет отношения к этому. Я… двигаюсь дальше.

Дерьмо. Двигаться дальше.

Я должна преподавать через пятнадцать минут.

— Мне нужно идти, — начинаю я.

— Ты должна оставаться здесь, пока копы не возьмут у тебя показания, — настаивает тренер Уокер.

— Копы? — пищу я. Я думала, он вызвал охрану, наёмных полицейских с пивными животами, которые являются работниками кампуса. Я могла бы просто сказать им, что дам показания позже.

— Я видел, как один из моих игроков напал на тебя, а нападение — это преступление, — деловито говорит он.

— Я должна идти читать лекцию, — запинаясь, объясняю я. Конечно, я бы тоже хотела, чтобы этот парень заплатил за то, что лапал меня.

— Ты можешь кому-нибудь позвонить? — спрашивает тренер Уокер.

Я прочищаю горло.

— Вообще-то да.

Когда я звоню Сейбл и прошу её провести за меня вводный урок социологии, она визжит.

— Какого чёрта? — спрашивает она. — Ты же знаешь, что я не преподаю.

Это действительно так. У Сейбл есть карманные деньги теперь, когда её родители смирились с тем, что она учится в аспирантуре.

— Мне нужно, чтобы ты сделала это для меня, — тихо прошу я в трубку. — Ты можешь скачать программу из интернета. Это второй курс. В буквальном смысле базовые вещи. Это вводная социология, Сейбл. Просто чушь собачья для тебя.

— А что скажет доктор Ричардс? — визжит она.

— Его даже нет здесь на этой неделе. Он поехал на конференцию. Пожалуйста, пожалуйста, прикрой меня.

— Что происходит? Ты в порядке? Ты же не попала в аварию или что-то в этом роде, не так ли?