Я видела статуи в его саду, мой господин и отец. У них нет голов, именно так две его последние королевы расстались с жизнью. Я не могу покинуть свою тюрьму, не могу бежать, я добродетельная королева.

С любовью и доверием, Конси».

— Конси? — переспросила Доннола.

— Я называл ее так, когда она была ребенком, — ответил лорд Делказио; казалось, это воспоминание окончательно сломило старика.

— Вижу, ты вырастил прекрасную женщину.

— Которая собирается наставить мужу рога?

«Тебе бы следовало на это надеяться», — подумала Доннола, но промолчала и лишь с улыбкой кивнула. Сама молодая женщина, оказавшись в положении Консеттины, моментально забыла бы о никчемной добродетели и зашвырнула бы ее в навозную кучу у придворной конюшни!

Добродетель? Какое значение имеет добродетель в этой жизни? Король Дамары наверняка казнит свою жену, если она не сумеет родить наследника. Всякий, кто слышал знаменитую историю подлого тирана Ярина Ледяная Мантия, ясно понимал, что королю Дамары некого винить в бесплодии, кроме самого себя.

— Если Ярин… — начал лорд Делказио, но вынужден был помолчать и сделать глубокий вдох. — Я хорошо знаю короля Ярина. Он не знает слова «милосердие». Если ему станет известно об этом письме, моя Конси…

— Зачем ты показываешь мне его? — спросила Доннола.

На лице лорда промелькнуло выражение удивления, затем отчаяния.

— Я был хорошо знаком с Дедушкой Периколо, — пробормотал он.

— Дедушки Периколо больше нет.

— Но Морада Тополино…

— Зачем твоя дочь уехала в Земли Бладстоуна? — спросила Доннола, и гримаса лорда сказала ей все, что ей нужно было знать. Коррадо из корысти устроил брак своей дорогой Конси с этим королем Ярином Ледяная Мантия, и теперь, кроме страхов, его терзало еще и чувство вины.

— Прошу тебя, госпожа Доннола. У меня нет выхода.

— Ты хочешь, чтобы я организовала доставку ответного письма твоей прекрасной дочери? — осведомилась она, и человек застонал. — Значит, тебе нужен посредник. Ты желаешь выплатить соответствующую сумму за благопристойный развод?

— Нет, это бесполезно…

— Ты пытался с ним договориться?

— Король Ярин слишком сильно дорожит своей репутацией, и его не интересует мое золото, — простонал лорд Делказио. — Он уже развелся по закону со своими четырьмя женами — и при этом получил значительные суммы от их родителей–купцов; а потом некоторые из этих женщин благополучно родили детей. Я тебя уверяю, он был в ярости, вся страна до сих пор смеется над ним.

— Но от Дамары далеко до Дельфантла.

— А слухи распространяются так быстро, что могут опередить даже дракона.

Доннола кивнула, потому что возразить было нечего — на самом деле, именно с использованием этой простой истины она пыталась создать себе положение и состояние.

— Пожалуйста, госпожа.

— Я не понимаю, чего ты от меня ждешь, лорд Делказио. Я просто завсегдатай светского общества Дельфантла…

— Я знал Дедушку Периколо! — воскликнул лорд Делказио.

— Повторяю, Дедушки Периколо больше нет. И очень прошу тебя, не повышай голоса.

— Госпожа! — Он шагнул к ней с угрожающим видом.

Но Доннола устремила на него такой взгляд, от которого у лорда кровь застыла в жилах. Этот взгляд недвусмысленно намекал на то, что женщина прошла обучение у того самого хафлинга, главы гильдии ассасинов Периколо, чье имя Делказио все время повторял.

— Я… я… — запинаясь, пробормотал он и отступил на пару шагов.

— Подожди, ведь ты тоже давно знаком с историей короля Ярина, — догадалась Доннола. Она подняла письмо Консеттины, словно обвинительный приговор. — Ты знал о статуях без голов в дворцовом саду? Конечно же, это не новость для такого безупречно собранного и осмотрительного человека, как лорд Коррадо Делказио.

— Я верил в свою дочь.

— Ты поддался жадности. — Доннола перебила его, не скрывая презрения. Она не испытывала желания унизить и без того подавленного несчастьем человека; следовало успокоить его и привести в чувство. В конце концов, Делказио едва не напоролся на отравленный кинжал Доннолы, а это не принесло бы ничего хорошего ни ей, ни ему.

— Госпожа, умоляю тебя! — произнес он, овладев собой, — и Доннола поздравила себя с победой. — Я не знаю, что мне еще делать. Консеттина уже не дитя, и она не какая–то слезливая дурочка. Но она плакала, когда писала это письмо.

— Скорее всего, это дождь, а может быть, брызги морской воды, которые попали на пергамент во время путешествия по морю.

— Но она пошла на такой риск, когда писала его…

Доннола кивнула в знак согласия.

— И все равно я не понимаю, чего ты хочешь от меня или от Морада Тополино. Мы торговцы, только и всего.

— Я хочу, чтобы вы убили его, — откровенно заявил лорд Делказио.

— Убили его? Кого? Короля Ярина? — усмехнулась она.

— Дедушка Периколо сделал бы это, и делал, много раз, — упрямо произнес лорд Делказио, не желая сдаваться. — Этот хафлинг знал, что такое справедливость, а разве то, о чем я тебя прошу, не справедливо?

— Периколо Тополино был богатым хафлингом, — заметила Доннола.

— Я заплачу тебе, сколько ты пожелаешь.

— Ты просишь меня убить короля. Наверное, на всем Фаэруне не найдется столько золота, чтобы ради него пойти на подобный риск.

— Ну что ж… тогда мне все равно, убьют его или нет, — пробормотал отчаявшийся человек. — Я ни в чем не виню короля Ярина.

Доннола постаралась скрыть ехидную усмешку, услышав это замечание. Этот человек, отец, готов был смириться с казнью ни в чем не повинной дочери? Последнее замечание лорда Делказио уничтожило сочувствие и симпатию, которую Доннола питала к нему, и таким образом лорд, сам того не зная, сильно повысил стоимость ее услуг.

— Просто спаси ее, и все, — умолял лорд Делказио.

Доннола долго смотрела на подавленного горем лорда, обдумывая свой план и взвешивая возможные последствия.

— Посмотрим, может быть, мне удастся что–то придумать, — кивнула она.

— Я щедро заплачу тебе! — выпалил лорд Делказио; при этом он испытал такое облегчение, что бросился к женщине, намереваясь заключить ее в объятия. — Сотню золотых слитков!

Доннола уклонилась от объятий и в мгновение ока очутилась у лорда за спиной.

— Ты доставишь в дом Морада Тополино тысячу слитков золота, — отчеканила она. Обескураженный лорд Делказио развернулся вслед за женщиной, и у него отвисла челюсть. — Кроме того, я желаю получить «Трубкозуб», — добавила Доннола, имея в виду лучшую каравеллу в Дельфантле, принадлежавшую лорду.

— Г-госпожа… — пролепетал он, вытаращив глаза.

— Вместе с экипажем, — продолжала Доннола. — В конце концов, ты просишь меня убить короля.

— Но…

— О, мне кое–что известно о Ярине Ледяная Мантия, лорд Делказио. — Доннола действительно знала подробности жизни всех аристократов восточного и северного побережья Моря Падающих Звезд. — Я знала о нем все уже тогда, когда ты отдавал ему свою прекрасную дочь, глупец.

— Я… я верил в нее, — пробормотал лорд.

— Так говорили и другие отцы до тебя, — бросила Доннола. — Уверена, твоя дочь вполне в состоянии родить ребенка. Ты думаешь, это имеет сейчас значение?

Уничтоженный лорд Делказио понурился.

— Итак, мы договорились? — нажимала Доннола. Тысяча золотых слитков и «Трубкозуб».

— Ты сможешь увезти ее из Дамары? Ты сможешь доставить домой мою прекрасную Конси?

— Если не выйдет, то я найду мужчину, который сделает ей ребенка, — пообещала Доннола. — Королю Ярину ничего не останется, кроме как признать этого ребенка своим, он осыплет ее подарками, а твои страхи улягутся. В этом случае пятьсот золотых слитков и корабль.

У лорда Делказио загорелись глаза, и Донноле захотелось пырнуть его кинжалом. Судя по всему, он решил, что последний вариант предпочтительнее, потому что это будет дешевле и позволит ему извлечь дальнейшую выгоду из брака дочери.

— По рукам, лорд Делказио? — резко спросила она.