Клаус пожал плечами и, подойдя к другому креслу, достал из-под подушки пару носков.

— Я знал, что ты так скажешь, поэтому сразу взял их с собой.

— Почему сразу не отдал? — удивился Лютер, непонимающе глядя на брата.

Клаус терпеливо вздохнул.

— Потому что раньше Пятый бы закатил свою шарманку, что ему пятьдесят восемь, и ему не нужно, чтобы вокруг него крутились. А теперь он слишком слабый, чтобы спорить.

Пятый открыл глаза и с ненавистью посмотрел на Клауса, но ничего не сказал.

— О чём я и говорил, — довольно выдал Четвёртый, махнув рукой в сторону брата.

Ваня, надеясь остановить возможную перепалку между ними, положила ладонь на плечо Пятого. Тот устало посмотрел на неё и, молча кивнув, закрыл глаза.

— И всё-таки, вы его перегреваете, — заметила Эллисон, покачав головой. — Вам стоит меня лучше послушать. Только у меня здесь есть опыт лечить детей. Извини, Пятый.

Тот не отозвался, лишь сонно нахмурил брови. Скорее рефлекторно, чем действительно услышав сестру.

— Не страшно, — Ваня небрежно отмахнулась, чего ни за что не сделала бы, не будь её внимание полностью поглощено Пятым. — Зато он перестал дрожать.

— И, кажется, засыпает, — улыбнулся Клаус, перегнувшись через спинку кресла.

Ваня кивнула брату и опустила взгляд на Пятого. Ласково погладила его по руке, крепко сжимавшей грелку, и укутала плотнее в его халат. Это было сделать труднее без пояса, но Клаус, в своё время конфисковавший у брата галстук, теперь, видимо, был намерен утащить себе и эту часть его гардероба.

Воспользовавшись тем, что мальчик, как верно заметил Клаус, постепенно проваливался в тяжёлый сон, Ваня осторожно надела на него вязаные носки.

— Есть одеяло? — спросила она.

— Никаких одеял, — строго сказала Эллисон.

— Да брось, тебе не жаль его? — взмолился Клаус. — Смотри, какой бледный.

— Хватит камина, грелки и носков, — стояла на своём Эллисон.

— Да, но здесь всё равно холодно, а знаешь, почему? Потому что у кого-то ледяное сердце, Эллисон.

— Очень смешно, Клаус.

Ваня вдруг возмущённо шикнула на них обоих. Брат и сестра тут же замолкли, удивлённо глядя на Седьмую.

— Он засыпает, — прошипела она. — Вы можете быть потише?

Клаус тут же поднял обе руки, жестом показывая, что готов сделать всё, что угодно, лишь бы Ваня не устраивала новых апокалипсисов, пока их старший брат спит. Пятый, если и слышал их сквозь мутную пелену сна, явно уже не обращал внимания на разговоры.

Диего неуверенно хмыкнул.

— Не думал, что скажу такое, — пробормотал он, подавшись вперёд и глядя на Пятого, — но он кажется таким милым, если не знать, что засранец.

— Ой, не начинай, — возмутился Лютер. — Наш брат не милый. Ты не можешь говорить так каждый раз, когда он засыпает.

Эллисон закатила глаза.

— Вы его хоть лечили? — спросила она.

Клаус молча показал на журнальный столик, заваленный крохотными баночками и упаковками с таблетками.

— Здесь есть средства от всего на свете, — сказал он. — Даже Ванины успокоительные. Но таблетки от простуды не нашлось. Хотя, если ты настаиваешь.

Клаус подошёл к столику. Поводил над ним ладонью, как профессиональный маг-мошенник над стеклянным шаром. Подхватив маленькую баночку, внимательно прочитал надпись на этикетке. Для лишнего выпендрёжа он бы ещё и инструкцию из упаковки прочитал, но не стал, под строгим взглядом Диего. Вернувшись к креслу, щедро налил сироп в ложку и наклонился к Пятому.

— Ну-ка потормоши его, — сказал он Ване.

— Но он же уже уснул, — возмутилась та, почти со злостью глянув на Клауса.

Четвёртый пожал плечами, из-за чего капельки сиропа упали на чистый пушистый ковёр.

— Идея не моя, а Эллисон, — невозмутимо сказал он и, воспользовавшись тем, что свой злобный взгляд Ваня перевела на сестру, мягко толкнул Пятого в плечо.

Тот, с трудом разлепив глаза, поднял голову. Впрочем, «поднял» это довольно громкое слово для тех двух миллиметров от ручки кресла, что он проделал. Посмотрев на баночку в руках Клауса, он поморщился.

— Надеюсь, там яд, — пробормотал он и послушно выпил лекарство, после чего снова тут же отключился.

— По крайней мере, теперь не будешь просыпаться от кашля, — проворчал Клаус, закручивая крышечку.

— Главное, чтобы он не храпел, — вставил слово Лютер.

— А что, боишься конкуренции? — сразу же среагировал Диего.

— А ну тихо, оба, — шикнула на них Ваня. Повернувшись снова к Пятому, мягко улыбнулась. — Надо отнести его в комнату, — добавила она, чуть нахмурившись.

Клаус радостно хохотнул.

— Кто самый сильный в семье, тот и несёт, — логично сказал он.

Лютер довольно улыбнулся и поднялся на ноги, выражая свою готовность.

— Я имел в виду Ванечку, — хмыкнул Клаус. — Она же чуть не устроила апокалипсис. И ей явно нравится с ним возиться.

Ваня сердито поджала губы, и Клаус понял, что, если она сейчас устроит конец света в его смену, обычно бдительный Пятый ему это не простит. Четвёртый торопливо замахал руками перед собой, на всякий случай сделав шаг назад.

— Я шучу, шучу, — заверил он. — Пускай Диего отнесёт.

— Не хочу я его на ручках носить, пускай Лютер это делает, — пробубнил Диего, с неприязнью глядя на Пятого.

— Хочешь сказать, Лютер намного сильнее, чем ты? — улыбнулся Клаус.

Диего, купившись на очевидную манипуляцию, подскочил на месте и подошёл к креслу.

— Нет, — твёрдо сказал он и наклонился, чтобы поднять Пятого.

Ваня встала с пола и поправила распахнутый халат, накрывая им ноги брата. Почти с вызовом глянув на Эллисон, подняла с дивана свёрнутое рулоном одеяло и пошла следом за Диего, направившимся к лестнице. Пятый, видимо, выбрав брата в качестве нового источника тепла вместо камина, свернулся клубочком в его руках, утыкаясь лицом в плечо Диего. Тот недовольно поджал губы.

— Они так с ним сюсюкаются, даже противно, — высокомерно поморщился Лютер. — Он ведь не маленький.

Поразмыслив о чём-то, Первый задумчиво кивнул самому себе.

— Ну, я пойду, — сказал он и направился в сторону кухни.

— Куда? — удивлённо спросила Третья, но Лютер сделал вид, что её не услышал.

Клаус, проводив брата насмешливым взглядом, весело ухмыльнулся.

— Суп варить, — догадался он. — Куриный.