========== 1. Вопросы (постканон 3 сезон) ==========

Клаус останавливается сразу у выхода из парка.

Идти ему некуда. Он с сомнением смотрит вслед Лайле с Диего и уверенным шагом куда-то направившемуся Бену. Скептически усмехается. Конечно. Пускай делают вид, что знают, что делать со своими жизнями теперь. Клаус запрокидывает голову, смотрит в ночное небо, целенькое и их усилиями невредимое. Он вот без понятия, куда идти. Вот опять, как в прошлый раз, когда Пятый забросил их всех в шестидесятые. Мир привычно новый и незнакомый, но в этот раз нет ни цели, ни способностей, ни жужжащего голоса Бена над ухом.

Клаус поворачивается, замечая выходящего следом за остальными из парка Пятого. Окликает брата без особой надежды — просто что-то изнутри подталкивает, прорывается, заставляет. Может, из всех сиблингов просто этот проще всего идет на контакт, хоть и кажется старым ворчуном. Пятый останавливается, пройдя по инерции ещё пару шагов. Клаус сверлит взглядом сутулую спину и расплывается в улыбке, когда брат разворачивается на пятках.

— Чего тебе, Клаус?

Четвёртый торопливо подходит к брату, догоняет его и ищет в опустошенном взгляде такую же надежду, которую чувствует плескающейся в душе.

И находит.

Пятый поднимает глаза, смотрит до ужаса устало и едва заметно хмурится. Качает головой, прячет руки в карманах и снова делает шаг вперёд. Клаус вообще ноль понятия, куда он собрался, но отмахивается от вопросов вселенной в своей голове и просто идёт следом.

— У меня вопрос, — помахав перед собой ладонями, с которых перезагрузка вселенной стёрла татуировки, начинает Клаус.

Пятый вздыхает.

— Если и ты начнёшь допытываться до меня, куда я дел Слоан, или Эллисон с её мужем, или ещё бог знает, кого, Клаус, я тебе врежу, — обречённо бормочет он.

— Нет, — Клаус мотает головой. — Слушай, если мы перезапустили вселенную и… Лютера, то мы теперь официально, окончательно спасли мир? Насовсем?

Пятый опускает голову, смотрит под ноги и недовольно пинает попавшийся на пути камушек.

— Надеюсь, — признается он. — Боюсь зарекаться, как в тот раз.

— Понимаю, — кивает Клаус.

— Ещё вопросы? — мальчик растягивает губы в язвительной улыбке, и Клаус слышит в его сарказме просьбу.

Четвёртый с готовностью хлопает брата по плечу.

— Есть парочка. Если Лу-Лу у нас теперь статный красавец без обезьяньей днк-рнк, то ты-то почему до сих пор юн и прекрасен?

Пятый скептически поднимает бровь. Клаус разводит руками, на немой вопрос отвечая: сам напросился.

— Без понятия, — честно говорит Пятый и усмехается. — Рука вернулась, и на том спасибо.

— Ну да, однорукий бандит, — Клаус улыбается в тон, растерянно смотрит по сторонам.

Они останавливаются около дороги, оглядываясь. Мысль, что надо бы, пожалуй, найти место для ночлежки, кажется логичной, и просится в голову первой, но, пожалуй, хватит с них парадоксальных отелей. Просто прийти в себя после перезагрузки, перезагрузиться, что не помешало бы, самим, понять, куда идти и куда идут все остальные. Проходящие мимо серые люди не задерживают взгляда на братьях, живут своими спокойными жизнями. Пятый нервно жует губу и избегает смотреть на Клауса.

— И куда мы теперь?

— Я думал, мы все сами по себе, разве нет? — Пятый безразлично пожимает плечами.

— Вот ещё, — Клаус театрально отмахивается. — Я не собираюсь страдать в одиночестве, а ты мой любимый брат после Бена.

— Вот уж спасибо, — беззлобно язвит Пятый.

Клаус наклоняется и кладёт ладонь на плечо брата. Смотрит в глаза и чуть улыбается.

— Я ещё позову капитана Бена Воробья в нашу команду, а там и остальные подтянутся, — обещает он, в шутку превращая то, что боятся озвучить.

— По-твоему, я от нашей семейки недостаточно устал? — бурчит Пятый.

И, забываясь, на долю мгновения больше не прячет под слоем одинокой столетней пыли себя настоящего.

— Я тебя умоляю, пенсионер, — Клаус небрежно отмахивается и выпрямляется. — Помнишь, как великие пели? Ой, да помнишь конечно, ты же у нас музыкант.

— Клаус, — тянет Пятый и закатывает глаза. — Я был пьян вусмерть, и поэтому…

— И поэтому спел весь альбом Лайнела Ричи, а затем признался нам всем в огромной любви, — подхватывает Клаус и смеётся.

Они проходят мимо оживающих на глазах кафешек, выныривающих из небытия, создаваемых у них на глазах и в то же время существовавших здесь десятки лет, как и всё остальное в этой старой, но на самом-то деле новой вселенной. Бредут медленно мимо магазинов и домов, не зная, собственно, куда.

Как, впрочем, и каждый, кто проходит мимо них.

— Мы могли бы жить вечно, — напевает Клаус свою песню великих. — Если найдём на это время. И если найдём Бена, черт, ведь смылся быстрее всех, засранец.

— Не помню такого у кемов, — морщится Пятый.

— Не порть момент, старый брюзга, — ворчит Клаус. — Я пытаюсь через творчество понять, как нам быть дальше.

— Ах, так ты у нас теперь человек творчества?

— Представь себе. К тому же, я теперь не бессмертный. Кому-то нужно за мной проследить, — вдруг замечает Клаус и чуть подталкивает брата. — Я серьёзно, Пятый, если ты меня сейчас бросишь на произвол судьбы, я окочурюсь за вон тем углом.

Ему кажется, что Пятый очень пытается улыбнуться, но боится это сделать.

========== 2. Лучший брат (постапокалипсис-au) ==========

Комментарий к 2. Лучший брат (постапокалипсис-au)

кажется, я за последние полгода прикипела к сборникам, так что и эта работа теперь сборник.

эта глава - AU, в которой Клаус, раз уж он бессмертный, выжил в апокалипсисе, и теперь они с Пятым шатаются по пустоте вместе.

— Ладно, смотри, что у меня есть.

Клаус останавливает поток недовольств жестом и вынимает из-под куртки консервную банку. Пятый замолкает, потрясённо глядя на находку, и расплывается в кривой улыбке.

— Где достал?

Клаус важно поднимает подбородок. В бессмертии свои минусы, и когда вся планета сгорает к чертям из-за одного очень нервного музыканта, а он один из нескольких миллиардов восстает из мёртвых, как ни в чем не бывало, становится немного… крипово. Ещё и узнаёшь, что выживший здесь не ты один. Зато хоть не сдохнешь (опять!) от одиночества и страха перед толпой призраков, окружающих плотной стеной, если вовремя на них не шикнуть.

Ну а минусом такой удачи оказывается то, что пропавший семнадцать лет назад мелкий братец, оказывается, пропал очень даже сюда. Что ж, можно было догадаться.

И ведь ему, Клаусу, теперь его воспитывать. Пятый, правда, думает, что наоборот.

Но кто его вообще спрашивает.

— Сегодня ужинаем как короли.

За последние несколько лет скитаний с младшим братом по апокалипсису Клаус говорит эту фразу всё чаще по всё более мизерным поводам. Но чтобы он позволил впасть в уныние себе или брату, который за каким-то фигом таскается с этим найденным на помойке манекеном? Не для этого он восставал из мёртвых.

Пятый подаётся вперёд и отбрасывает в сторону подобранный карандаш.

— Скажи, что я лучший брат? — требует Клаус, разглядывая банку и раздумывая, чем её открыть.

Пятый тут же вынимает из кармана заржавелый грязный нож и тянется отобрать у старшего банку. Клаус возмущённо цокает языком.

— А руки мыть кто будет? — шутит он и щедро отдаёт найденное.

Пятый тут же падает на пыльный блок, ковыряет ножом по крышке. Клаус садится рядом, терпеливо дожидается, пока Пятый откроет банку, и следит, чтобы голодный подросток оставил хоть немного любимому брату.

— Ну-ну, осторожнее, — мягко говорит он, чуть улыбаясь, когда Пятый, поторопившись, поперхнулся куском. Хлопает мальчика по спине и забирает банку. — Давай делись с любимым братом.

— Мой любимый брат всё ещё Бен, — прожевав мясо, бубнит Пятый.

— Не подмазывайся к нему, Синко, — строго говорит Клаус. — Бен был бы с тобой строже. И зубы мне не заговаривай, делись, кому сказано.

Пятый нехотя кивает. Протягивает банку и отворачивается.