Во время всего монолога Гарри краснеет, так как каждое предложение является косвенным комплиментом либо его родственной душе, либо ему.

Мужчина очень удивлен действиями не только директора школы, но и его одноклассников.

— В мое время, — вспоминает он, — метку души тщательно охраняли. Её показывали только тем, кто заслуживал того, чтобы её увидеть. В большинстве случаев это были кровные родственники и родственная душа. Многие вымогатели пытались обманным путем добраться до спальни знатных особ, высматривая их слова и произнося их при первой встрече. Этих презренных существ разоблачали и нередко обезглавливали за подобное предательство, но перед этим они иногда успевали наносить значительный ущерб как репутации высокородных, так и душевной связи с настоящей второй половинкой, не говоря уже о других несчастьях, которые они приносили.

Они проводят некоторое время, говоря о жизни того времени, прежде чем Гарри достанет свою книгу. Он уже прочитал первую главу между уроками, и это действительно интересно. Есть заклинания для блокировки вещей, заклинания, которые позволяют приближаться только определенным людям, и обереги для защиты предметов. Он не совсем уверен, что сможет использовать, а что окажется бесполезным для его цели.

Мужчина на портрете внимательно смотрит на обложку, затем спрашивает, откуда Гарри взял книгу. Гарри отвечает ему, и узнаёт, что это книга о Темной магии.

— Не бойся, плут, тебе не следует бояться Темной Магии; это простодушные Светлые волшебники и ведьмы распускают такие сплетни.

Мужчина рассказывает, что пока он был жив, Темная и Светлая магия прославлялись и преподавались. Некоторые люди могли использовать один тип магии лучше, чем другой, а потому углублялись в изучение нужной ветви. Темная магия была более опасна, потому что пользователю нужно вкладывать больше чувств в свои заклинания, а использование слишком сильных заклинаний в раннем возрасте может привести к зависимости от Темных искусств. Все виды зависимости, читает Гарри лекцию портрет, ведут к потере контроля и могут сделать людей опасными, будь то маггловские наркотики или темные искусства. Он объясняет, что в малых дозах в Тёмной Магии нет никакого вреда, и если её правильно использовать, а темный волшебник или ведьма знают, чего следует избегать, развивается сопротивление зависимости. Магия Света, с другой стороны, уделяет большое внимание правильному произношению заклинания и движениям палочки. Говоря о Темных Искусствах, очень мало заклинаний — именно тех высокоуровневых, которые могут привести к зависимости — которые имеют и конкретное заклинание, и определенное движение палочки. В Темной Магии, в зависимости от заклинания, вы можете легко изменить язык, на котором произносится заклинания, или двигать своей палочкой по-другому, или, если достаточно попрактиковаться, игнорировать слова или движение палочкой. Из-за этого легче использовать невербальную и беспалочковую магию. С другой стороны, к Магии Света невозможно пристраститься. Когда портрет был жив, Темная Магия не была Злом, а Светлая Магия не была Добром. Названия произошли от времен года, когда ритуалы работают лучше всего. Для Темной Магии обряды приходятся на Самайн, Йоль и первый день Нового Года. Для Магии Света это Имболк, Белтейн и Летнее Солнцестояние. Оба празднуют Лугнасу, лучший день, чтобы провести свадьбу или сделать предложение. Обряды для Света проводятся в дневное время, а обряды для Тьмы начинаются на закате или даже в полночь. Поскольку Магия Дня и Ночи считалась слишком опасной, как будто вы могли использовать только один вид при дневном свете, а другой — ночью, люди использовали Свет и Тьму, чтобы различать их.

Гарри находит эту тему очень интересной, поэтому они тратят на нее почти час, прежде чем Гарри спрашивает, как узнать, какая магия лучше всего подходит для человека. Мужчина рассказывает о ритуале и заклинании. Заклинание менее точное и требует меньше подготовки, но больше магии. Ритуал отнимает много времени, но он также показывает, насколько успешным может быть человек, если приложит много сил, противоположных по направленности своему ядру. Не раздумывая они выбирают заклинание.

Результаты «крайне необычен», настаивает мужчина, поскольку он показывают, что да, ядро ​​Гарри — Темное, и да, ядро ​​Гарри — Светлое. Мужчина может только догадываться почему, но считает, что у Гарри будет столько же проблем с одним видом магии, сколько и с другим.

— Плут, — обращается он к Гарри, — теперь, когда это заклинание было сотворено и знание о предрасположенности твоего ядра проникло в твой разум, ты никак не сможешь изменить результаты.

Судя по всему, совершая определенные ритуалы и имея определенные привычки, кто-то может изменить цвет своего ядра. Но как только мозг, а тем самым и магия, узнают, какой оттенок магии есть на самом деле, результат становится правдой. Мужчина сравнивает это с тем, как вы узнаете, что безоблачное утреннее небо голубое — как только вы это узнаете, вы не сможете думать о нем как о фиолетовом, лососевом или зеленом, поскольку вы знаете, что этот цвет называется синим. Для Гарри очень выгодно, что он использовал это заклинание сейчас с таким результатом, так как у него всегда будет двойное ядро.

— Позже в школьном обучении вы бы узнали, что такого двойного ядра достичь невозможно, или были бы убеждены, что у вас есть ядро ​​Света, о чем, к сожалению, свидетельствует то, как работает эта школа. Рассказы о твоих родителях, Светлой ведьме и Светлом волшебнике, какая-то чепуха о темной магии, которая теперь считается злом, и ты убедил бы себя, что единственная возможность для твоего ядра — это быть Светом, отвергая темную магию, на которую способно твоё ядро.

Гарри благодарит портрет и просматривает вместе с ним книгу. Они выясняют, какие заклинания наложить на браслет, чтобы его не сняли, не разрушили и не смогли посмотреть сквозь него. Только тогда Гарри вспоминает, что у него даже нет браслета!

По совету мужчины Гарри вызывает домового эльфа. Сначала он уверяет его, что с ним всё в порядке и что если с ним что-то случится, он позовет на помощь домовых эльфов. После этого он спрашивает, собирают ли домовые эльфы забытые вещи и есть ли среди них браслеты. Домовой эльф уходит, чтобы найти их всех, и вскоре возвращается с ворохом вариантов. Эльф уверяет Гарри, что эти украшения валяются и пылятся не менее десяти лет, так что если кто-то из учеников их и потерял, то наверняка уже забыл об этом.

Их на удивление много, но Гарри может их быстро просмотреть. Многие из них представляют собой тонкие украшения, через которые все еще можно было бы прочитать его слова, некоторые из них уже частично съедены молью. Еще один вид браслетов украшен драгоценными камнями, рубинами, изумрудами и бриллиантами, драгоценностями, стоимость которых не уступает стоимости всего дома Дурслей. Если бы Гарри взял один из них — не то чтобы он осмелился, они слишком красивы для такого урода, как он, — дядя Вернон не успокоился бы, пока не забрал его у него и не продал. Все чары перестают работать со смертью заклинателя, и Гарри не уверен, что человеческая жизнь будет стоить больше, чем такой браслет для его жадного дяди. Осталось всего несколько кожаных ремешков. Из них некоторые украшены жемчугом или золотой вышивкой.

В конце концов, Гарри выбирает скромное кожаное украшение черного цвета. Оно достаточно широкое, чтобы скрыть его слова, достаточно мужественное, чтобы он мог носить его без насмешек, и выглядит достаточно дешево, чтобы никто не попытался украсть его или не поддался искушению задать вопросы. На браслете есть несколько вышитых закорючек, но они настолько темного серого цвета, что их почти не видно. Когда он показывает его домовому эльфу и портрету, они оба соглашаются с его выбором. Эльф восхваляет, как хорошо браслет ему подходит, а портрет бормочет что-то о защитных рунах, одобрительно кивая.

Сияя, Гарри надевает его на запястье. Домовой эльф исчезает с напоминанием всегда звать, если ему что-нибудь понадобится: «Все что угодно, мастер Гарри, мы будем рады помочь вам!» и портрет вежливо отводит глаза, пока Гарри снимает повязку. Он не может не проследить каждую букву ещё один раз, прежде чем снова спрятать их.