С многострадальным вздохом в адрес развязной жены и едва скрываемой улыбкой в адрес любимой семьи Нерон оставляет эту тему.
Без дальнейших церемоний Диана подхватывает спящего ребёнка и буквально заталкивает его в объятия Гарри. Её единственное предупреждение и совет — это весёлое: «Не урони его!»
Ошеломлённый, Гарри прижимает Пака ближе к своей груди. Или это уже слишком тесно? Он причиняет ему боль? Но если он чуть ослабит хватку, Пак упадёт? Что он читал в книгах, когда год назад проводил урок о детях и родах? Поддерживать голову. Верно. Гарри немного перемещает свои руки. Как ему это сделать, не уронив Пака? Его лицо краснеет? Он просыпается? Ему неудобно? Что делать Гарри, если он начнёт плакать?
— Видишь, он такой милый, когда взволнован! — заговорщически и громко шепчет Диана на ухо Нерону, но всё же подходит ближе, чтобы поправить ребенка.
— Не нервничай так, — наставляет его Нерон — Ты не причинишь ему вреда, а если начнёшь это делать, он тебя об этом оповестит. Я понимаю твоё волнение: я был так же взволнован и напуган, когда впервые взял его на руки. Но дети намного крепче, чем кажутся на первый взгляд.
— И голос их намного громче, а лёгкие более выносливые, чем ты думаешь, — щебечет Диана. Она осторожно перекладывает Пака, пока гримаса на маленьком личике не разглаживается. Она воркует над своим ребёнком. — Посмотрите на него. Разве он не самая совершенная вещь, которую ты когда-либо видел? Ты только посмотри на него! А ты, Пак, посмотри, как тебе комфортно со своим крёстным отцом! Он всегда защитит и поможет тебе, так что не бойся его, хорошо? И если он причинит тебе боль, скажи ему об этом! Гарри очень заботливый, так что тебе никогда не придётся бояться. Ах, мой Пак, ты слишком милый!
Не в силах больше сдерживаться, она вырывает сына из рук Гарри, чтобы покружиться с ним по комнате, напевая песенку. «Кто самый милый? Ты, ты, мой Пак! Да ты!»
Она дует в его маленький животик.
Чудом ребёнок до сих пор не просыпается.
Нерон тяжело вздыхает.
— Я действительно надеюсь, что Пак не будет таким энергичным, как она. В противном случае мы будем на ногах в любое время суток. Если ты не против, я пойду спасу своего сына и его безмятежный сон, чтобы мне потом не пришлось бодрствовать до трёх часов ночи.
Вопреки словам, в его голосе не слышно недовольства. Он звучит скорее глубоко довольным.
Гарри смотрит на семью из трёх человек, Нерон счастливо обнимает смеющуюся Диану, которая держит спящего Пака. Укол зависти тонет под лавиной тоски и тёплого ощущения чужого счастья.
***
Церемония начинается через час с официального прибытия крёстных родителей. Диана объясняет Гарри:
— Мы хотели, чтобы у Пака было самое светлое будущее. Для этого его крёстные родители должны быть в состоянии поддержать его независимо от того, чем закончится эта война, — она немного извиняется, продолжая, но Гарри не обижается. Ведь она говорит только правду. — Если Тёмная сторона проиграет, тебя прославят, как героя, и ты будешь иметь особый статус. Если Светлая сторона проиграет, мы всё ещё сможем выбрать кого-то другого вместо тебя после твоей смерти.
— Это разумно, — Гарри улыбается. — Было бы ошибкой не учитывать это. После войны вы сможете либо выбрать более подходящего крёстного отца, либо сделать одного крёстного отца настолько заметным, что другие факты, такие как Семья или Крёстная мать, станут неактуальными.
Диана облегчённо вздыхает.
— Слава Мерлину! Я говорила Нерону, что ты всегда был умным, но он думал, что ты не сможешь увидеть логику во всём этом.
— О, я вижу логику, — успокаивает Гарри. — Но я также вижу настроения. Было бы лучше выбрать кого-то менее заметного, кого-то вроде Уизли, кого-то точно Светлого, но не настолько глубоко ненавидимого Тьмой. Так что спасибо тебе.
— Ты…! — Диана дрожит несколько минут, прежде чем сжать Гарри в крепких объятиях. — Подумать только, ты всего этого достиг! Я только дала тебе импульс в правильном направлении, и посмотри на себя! Я так горжусь тобой! — она отпускает его и продолжает немного спокойнее. — Ты научишь Пака всему, что ему нужно знать, и многому другому. Я это знаю, — она делает глубокий вдох. — Даже если мы умрем — нет, не перебивай меня. Даже если это не произносится вслух, все это понимают. Идёт война. Всякое может случиться. Даже если мы с Нероном умрём, Пак будет в надёжных руках.
Гарри стоит рядом, не зная, что сказать, как успокоить, утешить и исправить ситуацию, не отрицая правды в словах Дианы. Диана просто улыбается и снова дразнит его:
— Ну, по крайней мере, так оно и было бы, если бы ты мог держать его на руках, не волнуясь так сильно! Что, никогда раньше не держал на руках ребенка?
Увидев выражение его лица, она снова начинает смеяться. Вытирая слёзы, она уверяет его:
— Ты научишься. Ты научился выживать на Слизерине, вряд ли держать ребёнка на руках намного сложнее.
Прежде чем она успевает начать снова подразнить Гарри, появляется Нерон с Крёстной Матерью, очень элегантной женщиной, которую он представляет как леди Гринграсс.
— А, — говорит она себе под нос, — Гарри Поттер. Я много слышала о вас.
Не желая слышать его ответ, она добавляет:
— И меня не впечатлило то, что я слышала.
— Дафна часто рассказывает о вас, леди Гринграсс, — отвечает Гарри — Я тоже не впечатлён.
Холодное равнодушие в её голубых глазах сменяется едва скрываемым презрением.
— Вот как.
Теперь Гарри мог сделать из неё врага с помощью очень простой фразы. Он мог бы сказать: «Действительно. В конце концов, бабушка имеет особое значения для девочек», — зная, что дама, стоящая перед ним, — тётя Дафны, младшая сестра её матери, а старение женщины — непростительный грех в глазах большинства дам.
Но он думает о Паке, об уроках Дианы и о презрении, которое до сих пор проявляла к нему большая часть волшебного мира, и полностью сбивает её с толку, улыбаясь ей.
— Конечно. Девушки любят посплетничать, не так ли? — Гарри обольстительно улыбается. — Особенно в местах, где посторонние могут легко их услышать.
Если это вообще возможно, то выражение лица леди Гринграсс становится ещё более холодным из-за намека на то, что Гарри мог подслушать некоторые вещи, которые Семья предпочла бы держать при себе. Она повторяет:
— Вот как.
Гарри позволяет своей улыбке стать шире.
Не говоря больше ни слова, леди Гринграсс отворачивается от него, её длинное платье волочится по полу позади неё, когда она уверенно выходит из комнаты.
Диана несколько раз переводит взгляд с двери на Гарри, прежде чем начать искренне смеяться.
— Подумать только, эта старая сука бежит с палочкой в рукаве! Мерлин, ты потрясающий!
Гарри поддаётся хорошему настроению Дианы, стараясь не думать о том, что он, возможно, только что оттолкнул от себя второго крёстного родителя.
***
Перед самой церемонией крёстные должны официально встретиться. После этого они с родителями ребёнка наслаждаются ужином, а затем проводят несколько часов в традиционной медитации, обращаясь к себе, чтобы подумать, действительно ли они готовы взять на себя такую ответственность как ребёнок.
По крайней мере так планировалось.
Вместо этого Диана ворвалась в комнату, отведённую Гарри, без стука, оправдываясь словами:
— У тебя нет ничего, чего бы я не видела раньше, и ничего, что могло бы меня впечатлить.
Гарри даже не собирался спрашивать. И он действительно не хочет на это реагировать.
— В любом случае, ты же не собираешься заниматься этой бессмысленной медитацией, не так ли? Мерлин, у меня всё затекает уже через десяти минут неподвижного сидения. Давай, давай! Давай сделаем что-нибудь весёлое. Давай сделаем неловкие фотографии Пака, которые я смогу показать его второй половинке!
Но на самом деле это идеальное время для другого.
— Диана… Я хотел поговорить с тобой.
Видя, насколько серьёзен Гарри, Диана успокаивается и садится на кровать, приглашающе похлопывая одеяло рядом с собой так, как не должна делать чистокровная ведьма, но она остаётся молчаливой и внимательной. Гарри остаётся стоять.