Гарри кивает. — И в чем его подводные камни?
После некоторого размышления дается правильный ответ. Оно не может призывать живых существ.
— Ни заклинание, ни зелье не делают этого. То же самое верно для темной и светлой магии. Многие заклинания кажутся одинаковыми, но у них есть тонкие различия. Аналог Светлого заклинания призыва, например, может призывать живых существ. Но это требует больше магии, и его намного сложнее использовать. Это Темное заклинание, в котором вы можете изменить слова. Итак, если я сделаю это, — Гарри превращает случайную деревяшку в мышь, прежде чем призвать ее, четко произнося «Акцио», но используя гораздо более сложное движение палочки, — нужно внимательно посмотреть на мою палочку, чтобы заметить, что я использовал не заклинание Света. Но сотворить заклинание Тьмы, используя название Светлого заклинания, сложно, и лично у меня проблема заключается в том, что, когда я использую Акцио в конце концов, я накладываю заклинание Света, настолько оно укоренилось во мне благодаря практике. Если бы я назвал это заклинание как-то иначе, очевидно, что это было бы заклинание Тьмы, но оно все равно сработало бы. — он отпускает извивающуюся мышь и призывает ее снова, крича «Ко мне» и используя движение палочкой, характерное для заклинания Света. Грызун пищит, когда его поднимает в воздух.
Студенты кивают, теперь понимая.
— Еще одно различие между Темной и Светлой магией заключается в том, что если вы достаточно опытны, то сможете легко использовать Темную магию, не используя слова или палочку. Но, с другой стороны, если вы будете достаточно искусны в Магии Света, вы сможете создавать заклинания без использования палочки или заклинания, например Заклинание Призыва или Чары Патронуса. В Темной Магии некоторые заклинания невозможно использовать без слов, не говоря уже о том, чтобы не использовать палочку. Непростительные проклятия — одни из них, но существуют и другие. Что же ещё?
Был ли что-то еще, что библиотечный портрет сказал ему, или был ли интересный отрывок, который он прочитал позже? Он не может сейчас думать ни о чем, кроме…
— Некоторые люди от природы лучше владеют одним видом магии. Это означает, что даже если Светлая ведьма будет стараться изо всех сил, мощные Темные заклинания она не сможет использовать. Это правдиво и для Тёмных волшебников со Светлыми заклинаниями. Например, Темный волшебник не сможет наложить заклинание Патронуса. Очевидными исключениями являются Непростительные проклятия. Каждый может применить их, будь то опытная Темная ведьма или начинающий Светлый волшебник. Вот что делает их такими опасными для заклинателя: их легко использовать, но они сразу же вызывают привыкание. Вот почему никто, кроме очень могущественных Темных ведьм и волшебников, никогда не должен их использовать. Как видите, — добавляет он с кривой усмешкой, — на самом деле этого никто не придерживается. Возможно, вы знакомы с Аластором Грозным Глазом Грюмом. В последней войне против Темного Лорда Волдеморта аврорам по какой-то причине было разрешено использовать Непростительные. Посмотрите на статистику того времени, и вы обнаружите, что те, кто это делал, либо были позже арестованы за использование Темной магии, либо перешли на сторону Пожирателей Смерти, либо покончили с жизнью самоубийством, либо были вынуждены пройти через программы детоксикации. Это означает отсутствие доступа к магии как минимум год и постоянное наблюдение еще как минимум десятилетие. При таком лечении один рецидив означает, что процесс начнется заново. Естественно, у большинства людей не хватало на это силы воли. Большинство авроров того времени уволились с работы, или, лучше сказать, были уволены из-за риска, который они теперь представляли. Вот почему вы никогда не должны использовать Непростительные, за исключением особо ужасных и опасных для жизни ситуаций или в случае, если вы хотите покончить с собой. Никакие другие проклятия не представляют такой опасности ни для накладывающего, ни для противника.
Гарри строго смотрит на своих учеников.
— Ни при каких обстоятельствах не пытайтесь использовать их ради развлечения или того, чтобы посмотреть сможете ли вы их сотворить. Если вы так сильно хотите их использовать, найдите себе мастера Темных Искусств, который сможет безопасно вас обучать. Вы меня поняли?
Испуганные студенты кивают. Довольный, Гарри возвращает разговор к более безопасным вопросам, перечисляя заклинания Тьмы и Света, которые никто другой, кроме соответствующего пользователя магии, не сможет использовать, и, наконец, рассказывая о ритуале и заклинании, которые могут определить направленность силы человека.
Это всего лишь первое из многих занятий по Темной магии, и единственное, на котором его ученики не настаивают на том, чтобы их научили одному или двум заклинаниям. Гарри счастлив подчиниться.
Он действительно балует своих учеников, не так ли?
***
Той ночью Гарри попадает в другой сон.
Он… заинтригован мальчиком; определенно больше, чем когда он впервые узнал о… ну.
Пережив свое первое видение мальчика, он обнаружил такой восхитительный сюрприз.
Может быть, он не так разочарует его, как он опасался.
Он уже знал, что мальчик может использовать Темную Магию, даже если до сих пор не думал об этом. Он обнаружил это, когда скользнул в его разум во время их дуэли в Министерстве. С тех пор прошел уже год.
Невероятно, как мало внимания он уделял тому, кто отмечен его словами.
Он отбрасывает эту мысль; желания, сожаления и мечтания не помогут ему.
Но теперь, этот урок… Мальчик начал собирать последователей? Он начинает учить их Темной магии?
Он копирует его действия из прошлого, когда он сам ещё был в школе? Если это так, то он очень отстаёт от него. В этом возрасте он уже поднялся по социальной лестнице и был несомненным номером один в Слизерине, нет, во всем Хогвартсе. У него были подчинённые, которые обучали новичков, в то время как он сосредоточивался на укладке рядов меда, чтобы привлечь еще несколько мух.
Фыркнув от метафоры, он вызывает Пайнвинт. Он почти уверен, что видел его детей. Черты лица девочки очень напоминали черты лица её отца, как и глаза мальчика. Пайнвинт наверняка сможет пролить свет на ситуацию.
Гордый Пайнвинт входит, дрожа от страха. Он падает на колени и ползет вперед, чтобы поцеловать край его мантии, не смея поднять головы.
— Тимидус, — приветствует он, когда наконец смотрит на него — Я так давно тебя не видел.
Так забавно наблюдать, как мысли мелькают в испуганных глазах, как Пайнвинт пытается понять, является ли сказанное завуалированным обвинением или честным замечанием. Конечно, он не станет углубляться в эту тему и помогать Пайнвнту избавиться от напряжения, накрывшего его. Вместо этого он будет наблюдать за тем, как тот впадает в отчаяние, подвергая сомнению каждое свое движение и слово.
Так забавно видеть, как мыши слепо пищат.
Рот Пайнвинта открывается раз, два, три, но он так ничего и не произносит. В конце концов, он решается на слабую улыбку и молчание в ответ на замечание своего Господина.
Он ожидал, что большинство его последователей постараются злить его подобным поведением. По большей части им это удается, но он ожидал немного большей смелости от мужчин и женщин, печально известных как бессердечные, сумасшедшие убийцы. Чтобы еще больше развлечься, он ждёт ещё несколько секунд, ничего не говоря. Залысины Пайнвинт покрываются потом.
Наконец, он начинает говорить:
— Твои дети — еще раз, как их зовут?
Пайнвинт тяжело сглатывает, в его глазах появляется новый оттенок паники. Ах, безусловное беспокойство родителя… Каково было бы испытать это чувство на себе, размышляет он. Но тут же прогоняет эту мысль. Его мать была слабой во всех отношениях, а чем меньше он вспоминал о своём отце, тем было лучше. В конце концов, он убил их обоих, так что все в порядке.
— Арвилл и Роуэн, милорд, — отвечает Пайнвинт.
Он должен поаплодировать ему: мужчина даже почти не заикался. Даже гордая Нарцисса Малфой почти не могла сдержать дрожь, произнося при нём имя своего сына. Конечно, у нее было гораздо больше оснований для опасений, поскольку ее муж и сестра совершенно не справились с легкой задачей и попались на уловку простого подростка. Нет, не просто подростка, его родственной души.
