Руслан как опьянел от нахлынувших эмоций. Адреналин ударил кровь. В ушах пульсировало от напряжения. Одним рывком Орлеанский оказался за спиной жены и, обхватив ее за талию, оторвал от пола. Мира испуганно завизжала, оглушив жутким ультразвуком. Руслан поморщился, но добычу не отпустил, а лишь сильнее прижал к себе, чтобы не вырвалась.

- Отпусти! Рус! Давай поговорим! - брыкаясь и впиваясь ногтями в руки мужа, верещала Мира.

- Наговорились уже, мартышка, - с нескрываемым удовольствием выпалил Руслан и потащил жену в сторону ее спальни.

- Что ты делаешь? Прекрати! - испуганно закричала она, когда ее закинули на кровать, но Орлеанский только тихо посмеивался.

Он приковал ее руки наручниками к спинке кровати, ловко уворачиваясь от ног супруги, что изо всех сил пыталась его лягнуть. Мира рычала, пыталась кусаться и явно была недовольна происходящим. Ее сопротивление и гневное пыхтение только распаляло еще больше. Растрепанные волосы, глаза с дьявольским блеском и раскрасневшееся от гнева лицо так заводили, что Руслан еле сдерживался, чтобы не покорить окончательно эту сводящую с ума ведьму.

- Я же тебя уничтожу! Немедленно отпусти меня! - гневно рычала Мира, продолжая попытки освободиться, но экзекуция только началась.

Руслан пропускал мимо ушей летящие в него угрозы и проклятия. Расправившись с наручниками, он потянулся к застежке на джинсах Миры и чуть не оглох от крика, что подняла жена.

- Орлеанский, если ты это сделаешь, я тебя никогда не прощу, слышишь?! Не смей! Папа тебя закопает! Убери руки! - верещала она, но Руслан останавливаться не собирался.

Пусть хорошенько испугается. Как же приятно стягивать с нее одежду. Наблюдать, как из-под ткани освобождается нежная молочная кожа. Орлеанский сам себя истязал, освобождая стройные ножки жены медленно. Нестерпимое желание наклониться и покрыть их поцелуями усиливалось с каждой секундой, но Руслан держался и собирался довести наказание до конца. Никаких поощрений. Джинсы Миры полетели в сторону.

- Ты сволочь! Слышишь?! Сволочь! Ненавижу тебя!

- Как скажешь, мартышка, - наклонившись вплотную к лицу жены, выдохнул Орлеанский. - В следующий раз, прежде чем шутить с большими дядями хорошо подумай, - вкрадчиво произнес и, ухватившись с двух сторон за полы майки жены, рванул их в стороны, с треском разрывая ткань и открывая себе вид на холмики соблазнительной груди, плененной кружевным белым лифчиком.

Это просто пытка какая-то. Смотреть на эту красоту и не иметь возможности прикоснуться. Хотелось освободить их. Выпустить на волю и хорошенько приласкать. Мягко сжать и услышать сладостный стон...

- Нет! Орлеанский! Твою мать...ты... - заверещала Мирослава, но запнулась, когда ее муж резко встал с кровати и стянул с кресла короткое черное платье с белыми оборками по подолу и шнуровкой спереди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Вот мы и подошли к самой важной части, - довольно промурчал Руслан, рассматривая наряд сексуальной горничной. Специально выбрал такой, чтобы было легко надеть его через ноги.

Мира потеряла дар речи. Расширенными то ли от удивления, то ли от ужаса глазами, она смотрела, как муж натягивает на нее платье, пока тот не встретил препятствие. Он попытался приподнять ее попу, но как раз в этот момент мартышка отмерла и зарядила расслабившемуся Орлеанскому коленом в бок.

- Придурок! Да ты больной на всю голову! - заголосила во всю глотку Мирослава, извиваясь, как уж на сковородке и шипя, как дикая кошка.

- Такой же, как ты, милая, - зашипел Руслан, потер ушибленное место и, схватив, жену одной рукой за лодыжки, рванул вверх. Свободной рукой он натянул, наконец, злополучное платье на тело мартышки и, сев на нее, чтобы обездвижить, расправился со шнуровкой, посмеиваясь над возмущенными воплями супруги. - Ну, а теперь, сладенькое, - играя бровями, заявил он, сверкая предвкушающими огоньками в глазах.

- Ты что задумал, извращенец?!

- Мартышка, расслабься и получай удовольствие, - хохотнул Руслан и резко сжал ноги, пресекая попытку Миры двинуть ему коленом в пах.

Орлеанский встал и взял в руки черный кружевной чулок. Затем сел на кровать и мягко обхватил лодыжку жены.

- Да пошел ты! - дернулась Мира, но в ее глазах страха больше не было. Больше растерянность и что-то еще, но Руслан не стал об этом думать.

Все его внимание приковалось к стройной ножке, которую он прижал к своей груди, чтобы пресечь сопротивление, а на вторую он вообще сел. Не всем весом, конечно, но теперь Мира была полностью обездвижена. Вся в его власти. Такая непокорная, соблазнительная. Воплощение мужских фантазий. Ее дикий взгляд манил, провоцировал, а нервно вздымающаяся грудь так и звала к себе, буквально требовала ласки.

Орлеанский воспользовался временной растерянностью жены и ловко натянул чулок на ее пальчики, а затем медленным тягучим движением потянул его вверх, облачая привлекательную ножку в черное кружево. Не забывая при этом касаться гладкой, словно шелк, кожи кончиками пальцев, теряя голову от ее мягкости и подмечая сбившееся дыхание жены. Она завороженным взглядом следила за его руками и совсем забыла, что еще минуту назад верещала, как иерихонская труба, чтобы ее не трогали.

Руслан делал все молча. Боялся развеять ту атмосферу, что наполнила комнату. Воздух вокруг супругов сгустился. Казалось, еще немного и заискрят яростные молнии. Обстановка накалилась до предела. Слова были не нужны. Орлеанский видел на лице жены все эмоции, что сейчас одолевали ее. Мире нравилось то, что происходило. Она никогда не признается в этом, но мартышка хотела Руслана. От этой мысли Орлеанский терял голову. Со свистом он втянул воздух и, скользнув мимолетным касанием по внутренней стороне бедра жены, приступил к облачению ее второй ножки.

В этот раз никакого сопротивления Мира не оказала. Она застыла безмолвной статуей и широко открытыми глазами ловила каждое движение Руслана, вызывая в нем невыносимое желание подмять супругу под себя и сделать с ней все, о чем фантазировал. Но нельзя. Наказание есть наказание. Орлеанский растягивал удовольствие сколько мог, но всему рано или поздно приходит конец. Расправившись со вторым чулком, он разочарованно вздохнул и достал из кармана телефон. Мира все еще находилась под впечатлением, поэтому сразу не поняла, что он собирается сделать.

С характерным щелчком, Руслан запечатлел жену на камеру. Та наградила его ошарашенным взглядом и растерянно захлопала ресницами, после чего ее лицо приобрело пунцовый оттенок, а глаза налились яростью.

- Сотри немедленно! Ты что творишь, идиот?! - прорвало ее. Разъяренная фурия дернулась к мужу, но наручники удержали ее на месте. - Немедленно освободи меня!

- Обязательно, мартышка. Утром обязательно освобожу. А пока подумай над своим поведением, - весело ответил Руслан, после чего развернулся и вышел из комнаты под гневные проклятия, летящие ему в спину.

Конечно, оставлять Миру в таком положении на всю ночь он не собирался. Это уже было слишком. Орлеанский хотел дождаться, пока жена уснет и осторожно освободить. Зная характер этой бестии, расплата не заставит себя ждать. Руслан чувствовал странное предвкушение. Любопытство терзало его. Что Мира предпримет? Как далеко сможет зайти? А самое главное, сколько она продержится прежде, чем падет в его объятия. Эта игра, которую она затеяла, веселила его, рождала в душе задор и желание пошалить. Кто бы мог подумать, что в двадцать семь лет можно получать такое удовольствие от детских шалостей.

Орлеанский зашел в свою комнату и расслабленно плюхнулся на кровать. На его лице расползлась шкодная улыбка. Он смотрел на фотографию жены в сексуальном костюме горничной и никак не мог оторваться. Хороша, ничего не скажешь. Руслан сгорал от желания узнать, какова она в постели. Судя по ее взрывному характеру - ураган, сметающий все на своем пути. Она проживает каждый день, как последний. Берет от жизни все, что та может предложить и не оглядывается на чье-то мнение. Именно такая женщина и должна быть рядом с ним. Только такая сможет его удержать. Точнее, удерживать придется как раз ее.