Утром Гарри подарил Снейпу носки.

Ну как подарил — кинул ему их, сложенные в аккуратный клубочек, в лицо и заявил:

— Лучше вам их сегодня надеть, потому что впускать я вас больше не намерен.

— Идите к черту, Поттер! — в ответ прорычал Снейп и привычно умчался к себе.

А Гарри, вполне довольный собой, ушел завтракать, злорадно ожидая ночи и то, как Снейп будет биться лбом об его запертую дверь. Носки, валяющиеся на полу, он молча переступил.

Сигнальные чары он, кстати, настроил и на Снейпа, чтобы лишний раз не просыпаться, не мучиться совестью и не впустить случайно профессора снова к себе. Единственный изъян в его идеальном плане был в том, что спящий Снейп, как оказалось, в его услугах по открыванию дверей вовсе и не нуждается. Так что на четвертую ночь Гарри проснулся от того, что кто-то забрался к нему в кровать и прижался ледяными ступнями к его лодыжкам.

Вниз он спускался, громко топая и на весь дом рассказывая, что он думает о своем бывшем профессоре зельеварения, досадуя на себя за желание остаться в своей кровати. Диван встретил его ради разнообразия вполне уютными объятиями. Может, со временем он к нему привыкнет?

На следующую ночь он лег спать сразу внизу, а на дверь в своей комнате повесил записку, на которой красным маркером написал, что если Снейп собирается продолжить пользоваться его комнатой, то пусть платит арендную плату. Утром он нашел в двери глубоко всаженный нож для писем, на котором висел мешочек с одним единственным кнатом.

Гарри хмыкнул, а потом весь день ходил, гадал, где в своей серой ночной рубашке Снейп прячет деньги и палочку.

А вот на шестую ночь что-то изменилось.

К тому, что Снейп уже который раз лунатит к его дому и к его постели, Гарри относился с изрядной долей юмора. Но, когда профессор навалился на него сверху, когда он, скрючившись, спал на диване, стало как-то не до смеха.

Почувствовав, как на него обрушилась тяжесть, Гарри еще бессознательно попытался ее скинуть, но тут вдруг у тяжести образовались острые локти и цепкие пальцы, так что ему пришлось срочно приходить в себя и уже осознанно руками и ногами, пыхтя, как заправский паровоз, спихивать спящего зельевара на пол. Спустя минут десять ему это удалось, но не успел он выдохнуть, как Снейп снова начал на него забираться, и это, знаете ли, уже откровенно пугало.

— Вам хочется сегодня на диване поспать? — задушенно спросил Гарри, всеми силами стараясь выбраться из-под тела профессора. Когда ему это наконец удалось, он резво подскочил и перепрыгнул через спинку. — Так. Ладно. Спите здесь, я тогда, пожалуй, пойду к себе. Так даже лучше. Вы не отвлекайтесь, устраивайтесь поудобнее, могу даже спокойной ночи пожелать, хотите?

Он сделал на пробу пару шагов назад, с опаской смотря на медленно поднимающегося Снейпа. Диван тому явно был больше не интересен, а вот сам Гарри — более чем.

Остаток ночи прошел в весьма прытком забеге по дому, стоило только остановиться, как Снейп тут же начинал оплетать его руками и, если Гарри стоял дольше двадцати секунд, то и ногами, на этом моменте они оба валились на пол, и приятного в этом было крайне мало, учитывая, что Поттер оказывался снизу. Это случилось три раза, и этого было более чем достаточно. В забеге помогало то, что лунатящий Снейп передвигался без своей обычной скорости, он был больше похож на зомби, разве что руки не вытягивал и мозги не грозился съесть (и не язвил, что есть нечего). Еще вчера Гарри подумал, что «ночной» профессор ему нравится больше: предсказуемый, медлительный, не обливающий его сарказмом и презрением, да о таком Снейпе можно было только мечтать! И, видимо, «дневной» это понял, раз теперь Гарри вместо сна пусть и на неудобном диване, носился по всему дому, боясь застыть на месте дольше положенного.

И все-таки к пяти утра он сдался. Просто лег на пол в гостиной, раскинувшись звездой, и позволил Снейпу лечь на себя сверху. Конечно, в постели было бы не в пример теплее и удобнее, но ложиться в постель со своим бывшим преподавателем Гарри не собирался. По крайней мере, без желания последнего. Не то чтобы он всю жизнь мечтал переспать со Снейпом, но пару раз он об этом думал, и ничего такого в этом не было. Просто это круто срабатывало.

Когда на последнем курсе в Снейпа словно сдохший Волдеморт вселился, и он зверствовал не в пример больше, чем раньше, единственным способом не сорваться на него в ответ было представить, как Снейп становится на колени и с удовольствием ему отсасывает. Способ был невероятно действенный, так что за советом к нему приходили не раз, однако помимо эффективности, он был еще и крайне смущающий, так что Гарри вдохновенно врал о всепрощении, которое Снейп заслужил своими ратными подвигами, или о чудодейственных медитационных практиках, про которые им вещала Трелони, или о долге жизни, да много о чем. Он в те дни стал просто мастером во вранье, а воображаемый Снейп — в минете.

Когда зельевар проснулся, Гарри это сразу почувствовал: тот заелозил на нем, защекотал щеку своими волосами, приподнялся, давая наконец возможность дышать, и Гарри неохотно приоткрыл глаза, встречаясь с ним взглядом. Снейп замер на вдохе, с удивлением рассматривая его лицо, будто еще не до конца проснулся и не понимал, на ком сейчас лежит.

— Доброе утро, — ехидно улыбнулся Гарри, доподлинно зная, что насколько бы не была ужасна эта ночь для него, вот такое пробуждение для Снейпа будет все равно в сто крат хуже. И от этого ужасно хотелось улыбаться.

Снейп с него даже не скатился — отпрыгнул так резво, что Гарри едва это уловил.

— Какого черта, Поттер?! — взревел он, натягивая серую ткань на оголившиеся колени.

— Я между прочим всю ночь как горный козел по дому скакал, пытаясь вас в постель — мою, заметьте — спать уложить, а вы — «какого черта, Поттер», — передразнил Гарри, потом зевнул, с удовольствием потянулся и сел, подумав, что минут через десять он уже будет в своей кровати досматривать сны.

— Мерлин, Поттер, скажите, что у вас есть гостевые спальни и вы не ютились на этом кресле, — потребовал зельевар, и Гарри в ответ обиженно засопел:

— Не оскорбляйте мой диван, пожалуйста, он может быть очень уютным. Хотя вас он ночью не устроил, ровно как и любая другая горизонтальная поверхность в доме. Не знаю, что вы там в своем зелье намешали, но лучше верните все обратно, я даже готов делиться с вами кроватью. Честно говоря, уже подумываю о покупке еще одной.

На правом виске Снейпа забилась Та-Самая-Вена, уже знакомая по летящей банке с тараканами и пятикратным почти исключением из Хогвартса, и Гарри приготовился в очередной раз стать куклой вуду, нашпигованной сотней иголок, но профессор только тяжело выдохнул.

— Почему вы это терпите, Поттер? — неожиданно спросил он, и Гарри недоуменно пожал плечами.

— Со мной всегда что-то происходит, с вами — тоже, я уже привык. Лучше уж мы будем за кровать ночью воевать, чем мир от очередного Темного Лорда спасать.

— Я все исправлю, мистер Поттер, — пообещал, вставая, Снейп, и Гарри ему искренне улыбнулся.

— Вы лучше носки на ночь надевайте, у вас ужасно холодные ступни! — прокричал он, когда зельевар уже выходил из его дома. В ответ раздался очередной громкий хлопок двери.

Что ж, кажется, он был услышан. А вот дверь такими темпами скоро менять придется.

И как бы то ни было, Снейп оказался человеком слова. Гарри, в принципе, это знал и раньше, но убедиться в очередной раз было… обидно. В общем, Снейп больше не появлялся. Целых два дня от него не было ни слуха, ни духа, и Гарри зря ютился на неудобном маленьком диване, зря просыпался ночью, силясь услышать легкие шаги по лестнице. То есть, в целом, отсутствие зельевара было делом положительным, но он мог бы хотя б предупредить, чтобы Гарри перенастроил защиту, да просто обратно б в свою комнату спать переехал!

На третий день Поттер решил, что сомнамбулизм Снейпа все-таки завершился, и по случаю такого праздника пригласил друзей к себе в гости. Гермиона с Роном как раз пересказывали гневный монолог миссис Уизли (Гарри пропустил пару-тройку общих обедов в Норе, и Молли негодовала), когда дверь в дом распахнулась.