— Я вижу дома. — я поделился своими наблюдениями. — Это же единственный обитаемый островок в этом море?

Джим подтверждающе угукнул. Я, чтоб лишний раз не демонстрировать своё невежество, полез в телефон и разузнал, что мы на подходе к острову Ратлин. К моему удивлению баржа продолжала плыть с той же скоростью даже когда над нами стали возвышаться крутые утёсы. Должно быть, это очередной фокус.

Тень от острова накрыла нас, спрятав солнце. Я сел в кресло и стал наблюдать уже без ёрзанья. Становилось как-то не по себе с каждой минутой. Казалось, в любую минуту паром наткнётся на землю, и всё полетит с треском и визгом. Но после того, как перед моими глазами предстала картина вхождения в этот самый утёс, надежда на скорую остановку пропала. Тьма поглотила нас, но лишь на пару секунд. В вагоне зажглись лампы. Мы были в пещере. За окнами слабо различались скалы и природные стены. Я пересел в соседнее кресло и наклонился к спинке кресла передо мной.

— Может уже скажешь, что мы тут делаем?

— А что, тебе не по себе? — услышал я наигранно удивлённый голос дяди.

— Я никогда не был в пещере. — признался я. — Особенно в такой.

— Ну, — раздался негромкий смешок. — и думаю, что никогда не сидел своей задницей на тротиле.

Я тут же вскочил и посмотрел на кресло, как на чудовище, выползшее со дна Марианской впадины. И снова Джим смеялся.

— Тебе нечего беспокоиться. — сказал он. — Если конечно у тебя не завалялась щепотка тенереса.

Я стал изучать глазами вагон. Ну, конечно. Мой отец же организовывал такие перевозки. Я попытался оторвать сиденье от спинки. Куда они засунули всё добро? Джим остановил меня.

— Подожди и всё увидишь. — он поднялся наконец-то со своего кресла. — Мы почти на месте.

Пещера становилась всё более различимой из-за многочисленных прожекторов, крепившихся к стенкам. Наш транспорт стал сбавлять скорость. Двое сопровождавших нас мужчин тоже встали на ноги и пошли к выходу. Джим и я шли сзади. Когда вагон наконец-то остался позади, я учуял этот особенный запах. Морская вода вперемешку с известняком. Наш небольшой поезд, оказывается, всё ещё находился на рельсах, специально прикреплённых к широкой платформе. Я был под впечатлением от торчащих сверху острых каменных сосулек и этой странной атмосферы. Когда мы сошли с баржи, то очутились на обычном асфальте. Далее располагался большой комплекс из сооружений, напоминающий казармы.

Джим развернул меня к барже, и я увидел, как из вагона выносили целые кресла и контейнеры, крышками для которых служили квадраты пола, по которому я ходил в вагоне.

— Ну, нихрена себе. — выдал я, смотря на это беззаконие.

Джим был доволен моей реакцией. Мы направились к комплексу. Охрана на посту нам ничего не сказала, а просто пропустила через ворота. Здесь было довольно много людей, и все они сейчас занимались прибывшей поставкой.

— Здесь готовят бомбы? — риторический вопрос.

— И огнестрельное оружие.

Я издал какой-то звук передающий моё волнение. Не знаю, что это за волнение: восхищение или страх. Оказавшись в большом амбароподобном помещении, я понял, что мне страшно. Передо мной предстали сотни ящиков, в содержании которых сомневаться не стоило.

— Господи. — вырвалось у меня.

Мне сразу захотелось на воздух, потому что в голову сразу полезли мысли, что каждый этот ящик — смерть сотен людей, время и жизнь одного, а то и десяти агентов спецслужбы, а также огромные деньги. В моих глазах потемнело. Но потемнело по особенному. Кровь. Всё заливала кровь.

Я вдруг понял, что до этого момента жил в кукольном домике, сооружённом МИ6. Всё казалось игрой. Сейчас всё казалось страшно реальным. И я был в ужасе. Хочу, чтобы всё снова стало понарошку. Я заметил, что неосознанно прижался к Джиму. Тот внимательно разглядывал моё лицо.

— В чём дело, Эдвард? — он задал вопрос, но я видел, что он итак понимал, что со мной.

Я помотал головой и отстранился от дяди.

— Мистер Мориарти. — к нам подошёл высокий человек, одетый во всё чёрное.

— Вы с проверкой?

Джим почему-то усмехнулся.

— Нет, — возразил он. — с экскурсией. — и его взгляд переместился на меня.

Я скрипнул зубами. Нужно снова взять себя в руки. Собраться.

— Мой племянник. — преступник чуть наклонил голову в мою сторону.

Человек, похожий на военного протянул мне руку.

— Я знал вашего отца.

Я резко замер, вытянув руку. Мне вдруг стало так нехорошо, что я разозлился. Рукопожатие вышло довольно удушающим. Этот человек явно не ожидал такой огненной реакции.

— Это всё? — я провёл в воздухе рукой от пола до пола. — Или есть ещё склад пластита? Или уже готовые бомбы? — в моём голосе звучал какой-то вызов, завёрнутой в раздражительность.

Мориарти подошёл ко мне вплотную и прошептал прямо на ухо:

— Здесь есть всё, чем захочет побаловаться падший ангелочек.

— Я бы не стал этим баловаться. — фыркнул я. — И, кстати, мне больше по душе огнестрельное. — громко сказал я, смотря прямо в глаза дяде. — И воздушный транспорт, а не поезда. — добавил я.

— Ты же высоты боишься.

И Джим ушёл победителем. Я прикрыл глаза, подавляя дрожь в теле. Соберись ещё раз.

Далее мы отправились в помещение поменьше. Всё оно от потолка до пола было забито разнообразным огнестрелом.

— Вот. — Мориарти обвёл всё взглядом. — Твои любимые. Кстати, — он обратился к сопровождающему нас мужчине. — Мой последний заказ уже здесь?

— Да. — мужчина открыл один из ещё не распакованных контейнеров.

— Германия. Koch Mark 23. — мужчина протянул Мориарти пистолет с золотой оправой.

— О, это же SIGP 250! — сказал я, смотря на знакомую марку. Такие я видел лишь на учениях.

— И сколько всего вам удалось провести? — спросил Джим.

— Около пяти тысяч. — ответил военный.

Мориарти оценил качество и отдал ему пистолет.

— Ты знаешь, что с этим делать. — сказал Мориарти.

Мужчина кивнул.

Я бы не сказал, что всё это оружие запрещено, но в таком количестве, хранящееся в подобном месте, оно вызвало бы подозрение, если бы кто-то из властей сюда попал. Или шпион. Я снова задумался о своей роли во всём этом. А так же у меня в голове промелькнула идея слить данные о таком месте, чтобы главы разведок напрудили в свои дорогие брючки и начали активно кучковаться.

— Насмотрелся? — Джим уже стоял лицом к выходу, отдав всё своё внимание телефону.

Я вздохнул и стал направляться прочь.

— Так ты понял почему мы здесь? — Джим шёл, не спеша.

— Ты сказал, что это экскурсия. — припомнилось я.

— Для того человека всё так и выглядит. — Джим кинул взгляд за спину.

Честно, я устал от этих загадок. День ещё не кончился, а их было уже предостаточно.

— На поезде мы поехали, потому что так делал мой отец, да? — процедил сквозь зубы я.

Мы шли к небольшому пирсу, рядом с которым покачивался катер. Уже плывём обратно?

— На поезде мы поехали, потому что мне интересна твоя реакция. — Джим действительно стал забираться в лодку, как и двое охранников. — А вот показал я тебе всё это по двум причинам.

Когда моя задница оказалась в качающейся посудине, я выгнул бровь, ожидая раскрытия тайны. Один из сопровождающих завёл мотор и катер с рёвом, разбрызгивая солёную воду, заскользил к свету в конце пещеры.

— Это место действительно какое-то время принадлежало Адаму. — из-за шума пришлось напрячь слух. — И совсем недавно всплыло наружу, что всё это место давно привлекает внимание МИ5. Уход твоего отца посчитали трусостью. И его убили.

Я слушал это снова без каких-либо эмоций, словно учебник по истории читал.

— Это была не трусость. — прошипел Джим. — Это была глупость. Наваждение.

Я зажмурился, когда катер выскочил из пасти утёса на свет. В тот момент, когда глаза привыкли к новому освещению, я заметил, что лицо дяди находится снова почти вплотную к моему профилю, а рука, как змея или хвост змеи, скользит сначала по моему правому плечу, затем минует шею и левое плечо.