Мы пришли в помещение, которое напомнило мне тренировочный центр на базе. Только немного меньше. Я увидел Морана, который отвешивал удары груше.

— Здесь тренируется Себастьян. — развёл руки Мориарти. — Может ты тоже захочешь. Уверен, режим безостановочных тренировок впечатался тебе в подкорку.

Я пока не мог определить, чего хочу. Мне нужно больше времени, чтобы перестроиться.

— Может ты хочешь принять ванну? — спросил Мориарти, когда мы шли по коридору.

Да, это было мне необходимо. Я очень редко принимал ванну, просто потому что её не было на базе, но всё равно я помнил какого это. Поэтому я кивнул, смотря куда-то на шею Джима. В глаза пока не мог.

— Тогда я покажу тебе другую часть дома. — сказал Мориарти, немного пританцовывая.

Видимо, эта ситуация его развлекала.

Мы поднялись на второй этаж по светлой лестнице, и мой взгляд пал на разношёрстные вещицы, типа статуэток и ваз, стоящих у стен. К моему удивлению дверей тут было не много.

— Твоя комната будет последняя справа. — сказал Мориарти, указав в сказанном направлении.

Тут я заметил гитару на кушетке. Я уставился на неё как на самый необычный объект в этом доме.

— Вы играете? — выпалил я. Мне вдруг подумалось, от кого мне досталась эта способность к музыке?

— Ой, хватит уже этих «Вы», «Вам». Говори «Ты» или «Джим». Играю? Разве что на нервах людишек. — он усмехнулся, в его глазах заблестели чертики. Мориарти выглядел очень довольным. — Спустись на первый этаж, вторая дверь налево — и там тебя ждет прекрасный сад! — наигранно радушный тон Мориарти внезапно сменился на серьезный.

Я с удивлением наблюдал за Джимом, тот словно замер, глядя куда-то в сторону невидящими глазами, его лицо было нечитаемо, и да… немного пугающе: круглые глаза с проблесками безумия.

Мне вдруг стало очень некомфортно, и я спросил:

— Это всё достоверные картины?

Лицо Мориарти снова наполнилось красками.

— А ты мне скажи: тебя интересует искусство или возможность меня привлечь за кражу исторической ценности? — спросил Мориарти, моргнув несколько раз подряд.

— Кража исторических ценностей — это довольно эстетично. — ответил я, залипнув на один шедевр.

— Эстетично, говоришь? — Джим захохотал.

— Вот как… А ты об этом думал.

Я смутился. То, что я жил в МИ6 наверное заставляет задуматься о моих приоритетах и мировоззрении. Мне кажется, Джим очень хочет выяснить каков я на самом деле.

Мы снова спустились на первый этаж и стали двигаться по просторному коридору к выходу, ведущему в сад. Мы вышли из дома в море запахов и тепла, исходящего от каждого растения. Сад по ночам освещался фонарями, по небу плыли рваные облака, но солнце, проглядывая сквозь них, расплескивало по саду тёплый свет. Я остановился, разглядывая открывшуюся взору картину. Я будто перешёл границу миров. Что ж это за дом такой? Здесь будто живут несколько совершенно разных людей, и каждый вносит в квадратный метр что-то своё.

— Мне нравится здесь. Хорошо думается.— Джим обернулся ко мне. Он сел на скамейку под фонарем и откинулся на спинку. — Хочешь что-нибудь обсудить?

Я неуверенно присел рядом, осторожно, словно кошка. Я бы хотел решить всё здесь и сейчас. Знаю, так не получится, но можно попытаться.

— Почему ты не помог моему отцу, когда его убивали? — я обалдел, потому что изначально хотел спросить, что полегче типа «Какой твой любимый цвет?».

Морщинки между бровями дяди стали увеличиваться, а сами брови ползти друг к другу.

— Вот так сразу, значит. — я, признаться, испугался. Я не знал на что способен Мориарти на самом деле, но всем телом ощущал искры опасности. К тому же я сразу разглядел в этом красивом мужчине сумасшедшего. Кто ещё возьмёт на себя главную роль в криминальном театре?

— Утолю твою любопытство. — он медленно закивал, перевёл взгляд на ноги, а затем резко ухватился за мой. — Я не знал, что его убили.

Я широко распахнул глаза, смотря в карий пигмент преступника напротив. Он не знал? Или он шутит?

— Майкрофт сказал, что его убили люди из какой-то твоей ячейки.

Мориарти вдруг засмеялся. Не страшным злодейским смехом, а простым человеческим. Но без капли счастья.

— У меня тогда ещё не было никаких ячеек. — проговорил он, крепко сцепив пальцы в замок. — Мне было шестнадцать.

Я уставился на Джима, пытаясь перекроить картину. Майкрофт солгал?

— Но Майкрофт…

— Майкрофт всё что угодно скажет. — Джим почти прошипел это.

— Это бред какой-то! — я вскипел. — Какого чёрта он мне лгал всё время?!

— Ты имеешь право злиться. — Джим придвинулся ко мне ближе, а я этого даже сначала не заметил. Был в ярости. — Все они скрывали от тебя кто ты есть. Может они испугались. — губы Джима дрогнули, их украсила улыбка. Он замолк, о чём-то думая.

Я же начал думать о том, что сижу почти вплотную к преступнику международного уровня. Джим как-то странно на меня покосился. Я обратил на него свой взор и встретил океан эмоций.

— Расскажи-ка мне всё, что наплели тебе эти людишки.

Я вкратце пересказал всё, что поведал мне Холмс. При упоминании Шерлока у Джима скрипнули зубы. Он ничего не ответил, а лишь достал телефон, набрав кому-то то ли СМС, то ли записав что-то в заметки.

— Какая захватывающая история. — голос был серьёзен и холоден, почти жесток. Но эта улыбка меня сбивает с толку. Почти маниакальная. — Адам со мной почти не общался. — вдруг заявил Джим. — Он жил своей жизнью, о его делах я не интересовался. Но он первый шагнул в этот мир.

Он имеет в виду криминальный? Скорее всего. Я было открыл рот, чтобы спросить почему, но Мориарти меня опередил.

— Хочу знать о тебе всё. — он хищно оскалился, а я от такого заявления опешил. — Мне понравились отчёты психологов о тебе. Ты читал их? — я кивнул, на что Мориарти дёрнул бровями. — 13 процентов… Особенно меня порадовали. — я хмыкнул про себя. — Они тебя не могут понять. — он разглядывал меня, как будто я картина на выставке. — Оперируют лишь поверхностными выводами. Ты куда сложнее, чем на тех засекреченных листах. Я это чувствую.

Я отвёл взгляд. Стало ужасно жарко. Я отгонял от себя мысли о «Молодом боге».

— Ты один? В смысле у тебя есть дети? — спросил я, дабы снова отвести тему от себя.

Джима, видимо, поразил этот вопрос.

— Уверен, что есть. — он немного усмехнулся.

Я пару секунд непонимающе смотрел на него. Это в моей голове тоже не укладывалось.

— Мне это тоже нужно. — говорил Джим, отчего то смотря себе под ноги. — Я не отрицаю свои потребностей, как некоторые.

О, я знаю, что ты нуждаешься. В смысле, что тебе это не чуждо. Я ощутил это на собственной заднице. Но я хотел выяснить твои предпочтения. Похоже, ты разностороннее меня.

— Что же насчёт тебя? — спросил Мориарти, заглядывая ко мне в душу. — Я всё ещё не удовлетворён.

Чё-ё-ёрт. Почему я снова сменил окраску? Он словно специально использует двусмысленные слова.

— А что? — нервно заулыбался я. — Вся моя жизнь, по крайней мере, которую я помню, полностью в досье. Ничего более.

— Врёшь. — выдвинул вердикт Джим. — Я же сказал, что досье — это чушь.

— Мне нечего рассказать, кроме того, что я тренировался с тринадцати лет не переставая, а затем выяснилось, что у меня есть дядя, и он… занимается совершенно противоположенными вещами.

Джим ухмыльнулся.

— Как грустно. Одни тренировки, никакого веселья.

— Да. — вздохнул я. — Ну, вообще нам разрешали выезжать за пределы три раза в месяц в среднем. — я улыбнулся, вспоминая все свои косяки. — Я гулял по Лондону, заходил в различные местечки, но больше всего мне нравилось ходить без цели. Так я хоть как-то чувствовал свободу.

Я обернулся к Мориарти. Тот меня внимательно слушал. Джим сейчас был странно похож на обычного человека — грустного и чуть уставшего. Мнение Майкрофта заставило меня ожидать чего-то страшного. Поэтому я волновался, когда чувствовал в Джиме человека. Но интуиция подсказывала, что это лишь обманчивая маска, таящая огонек безумия.