Я тут же узнаю это молчание. Узнаю, когда Майкрофт не хочет произносить имя моего дяди. Снова Джим? Но зачем?

— Здесь написано «Привет». — констатирую я. — Все они похожи на меня. — я сажусь на корточки рядом с одним из трупов. Нет внешних ран. — Как их убили?

— Вероятно, вкололи какое-то вещество. — наконец-то идёт на контакт Холмс. — Их так не положили. Свидетели, все кто были на площади в тот момент, говорят, что все жертвы просто упали. Одновременно. И упали так, как ты их видишь.

— И никаких подозрительных лиц? — продолжал следствие я.

— Пока идёт допрос. — сообщил Майкрофт. — И проверка на содержание ядов в крови. Скорее всего асфиксия.

Я услышал, как ударился нос его зонтика о плитку.

— Асфиксия? — повторил я, капаясь в худеньком словаре.

— Удушье от химикатов или некоторых видов яда. — пояснил политик.

Удушье. Я сразу включил это в список «Не случайностей». Удушение — наш с Джимом ритуал.

Я встал на ноги и отошёл к Майкрофту, позволяя судмедэкспертам делать своё дело.

— Он убил их всех? — я задал этот вопрос скорее самому себе.

Холмс опустил глаза и поджал губы. Я находился в лёгком шоке.

— Так он хотел показать, что хочет убить и меня? — теперь я уже обращался к политику.

— Нет, — Майкрофт продолжал смотреть на землю. — я был сказал, что это говорит о том, что он убил их, чтобы не убивать тебя, но я не уверен, ведь это касается Мориарти.

Я ещё раз глянул на жертв и вдруг ощутил вину.

— Это всё из-за меня. — странно слышать такое от себя, но, кажется, сейчас я наиболее чувствителен.

Ветер трепал светлые макушки, стеклянные глаза устремились к небесам, что начинали выцветать. Я ощущал вину, злость, позор и какой-то трепет. Он сделал это для меня, потому что

Я всегда буду тебя ненавидеть. До края Вселенной и дальше, чем обратно.

— Это для меня. — произнёс я. — Эта показуха и театральность.

Холмс хмурил брови, подумывая, как бы меня спровадить. Я же сгорал меж ужасным чувством гнева и не менее ужасным трепетом в груди. Моя тёмная сторона против моей воли собиралась запустить фейерверки в честь события.

Тут я кое-что понял. Джим нарцисс, а значит, не откажет себе в удовольствии.

— Он где-то здесь. — прошептал я, направляя глаза гулять по толпе.

Никаких признаков Джима. Разумеется он не стоит в толпе любопытных прохожих. И зданий, откуда можно было получить хороший обзор тоже нет. Остаётся одно. Я заметил, как на противоположенной стороне площади мелькает за обычными машинами и машинами полиции чёрный бок. Чёрный бок чёрного Мерса. Автомобиль медленно огибал круговую площадь и остановился в просвете, так, что мы могли прекрасно видеть друг друга. Ублюдок.

Я даже не посмотрел на Майкрофта. Просто сорвался с места и побежал через площадь к чёрной машине. Что именно я собирался сделать, я пока не знал. Мне хотелось налететь на машину, перевернуть, закричать «ПОСМОТРИ ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ!». Но я смог бы только кричать, так что когда я достиг бордюра, я уже стал открывать рот. Но машина вдруг резко рванула, выруливая к кольцу. Он уезжал. Да как он смеет?! Сам устроил тут снафф-фильм и уехал! Я яростно забегал глазами по ближайшим машинам. Полицейские никогда не вытаскивают ключи из панели зажигания. Я скакнул к левой тачке и, открыв дверцу, залетел внутрь, повернул ключ и дал по газам.

Я хотел что-то сделать. Что-то сказать, высказаться. Меня одолевала злость. Эти парни умерли просто потому, что лицом не вышли. Просто потому, что были внешне похожи на меня. Я ощутил на плечах ответственность за их смерти. Всё из-за меня. И из-за него.

Я ехал, превышая дозволенную скорость. Огибал машины, преследуя чёрный Мерседес. Когда я врубил мигалки для пущего эффекта, то моё настроение вмиг переменилось. Теперь мне было весело! Теперь я гнался за дядей, а не он за мной. Я преследовал его.

Я ощущал драйв погони, того, что я наконец-то как хищник, а не жертва.

Меня никто не останавливал, ведь никто не был в курсе, что за рулём не настоящий коп. Всё выглядело как стандартная погоня на тачках.

Чёрный Мерс гнал на восток, к выезду на трассу М-25. Я всё ещё не представлял, что хочу сделать. Но наличие машин подбросило мне идею. Я пару раз чуть не врезался в других водителей и почти сбил пешехода. Она вовремя остановилась. Это Майкрофт назвал бы полной сумасбродностью и безответственностью. Понимаю. Но не могу перестать. Что-то в голове переключилось, словно я стоял на балке недостроенного этажа «Цапли», и всего шаг отделял меня от смерти.

Я пристроился сзади Мерса, ждал пока мы попадём на лишённую пешеходов дорогу. Мигалки освещали город. Я освещал город. И я же его волновал. Прохожие оборачивались, естественно заинтересованные близкой погоней, но тут же теряли интерес, когда наши машины терялись далеко впереди.

Долгожданный выезд на шумную трассу. Я прибавил скорость и поравнялся с Мерсом. Есть у копов ещё один прикол в запасе. Я умудрился достать рацию с панели и не съехать в кювет. На изучение этой штуки у меня было мало времени, но я припомнил, как всё делается. Я нажал на какой-то переключатель, и теперь эта штука превратилась в вещатель.

— Джеймс Мориарти, остановитесь и выйдите из автомобиля. — мой голос, неуместно весёлый, прогремел из электронных мегафонов, встроенных в панель под дворниками. — Джеймс Мориарти, остановитесь и выйдете из автомобиля.

Я остановил себя, когда понял, что улыбаюсь. Так нельзя. Я забыл, что злюсь, забыл, что всё это не игра. Мне пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы вернуться в реальность.

Я обогнал мешающую машину и пристроился параллельно Мерсу. Тёмные окна засвечивало отражение закатного солнца. Я еле отвёл взгляд от окна пассажирской двери.

Ладно, не хочешь по хорошему, будет не то, чтобы по плохому, но неприятно.

— Ты убил этих парней из-за меня. — сказал я в рацию уже другим голосом. — Так почему бы теперь не заплатить? Я подумал, — мне стало вдруг страшно потерять контроль. — почему бы нам не умереть вместе?

И я выкрутил руль вправо. Полицейская машина прижалась к Мерсу, царапая его идеальные бока. Толчок получился не сильным. Я лишь слегка сдвинул машину Джима правее. Но это было начало. Мои руки вцепились в руль, а по телу прошёл заряд тока. Идея о том, чтобы завершить эту дурацкую историю таким образом, захватила моё воображение. Я представил, как машины сталкиваются, тормозят, переворачиваются, капает бензин, а затем они взрываются, как в кино. И всё. Меня не станет, и проблем моих тоже. Мне не придётся думать чем развлекать свой ненасытный разум, Майкрофту не придётся краснеть из-за моих поступков (образно краснеть, ведь Майкрофт никогда не краснеет, лишь иногда от сильной злости), а дядя наконец-то перестанет мучить этот мир. Всё завершится хорошо. Оба злодея умрут. Как и полагается.

Я догнал рванувший вперёд Мерс и снова толкнул его вправо. Но теперь сильнее. Тот почти съехал за линию. Тогда я, еле удерживающий руль трясущимися руками, сделал это в третий раз. Мерс в этот миг неожиданно сам свернул вправо, и я врезался в его бок капотом. Меня подбросило, когда машина вылетела с дороги на ухабистое поле. Мерс двинулся дальше, и я за ним. Мы поднимались по холму, давя зеленеющую травку и разбрызгивая чернозём.

К моему удивлению машина встала, как только взобралась на вершину холма. Я затормозил неподалёку. Раздосадованный обломавшейся аварией, я ударил кулаком по бардачку и стал настырно там рыться, будто обязательно найду пистолет. И, о, чудо, я его нашёл. Стандартный полицейский образец. Карман полон. Супер.

Я вышел из машины, и вдруг подумал, как глупо всё выйдет, если там не окажется Джима. Но, как вышло с пистолетом, так вышло и с дядей. Дверца пассажирского сидения знакомо открылась, и на грязную землю ступили тёмные в закатном свете туфли. Я затаил дыхание, теряя злость. Джим поправил растрепавшиеся шаткой поездкой волосы.

Мы стояли в шести-семи метрах друг от друга. Я впервые вижу его лицо с той секунды, когда выехал на байке за ворота его дома. Это воспоминание заставило меня вспомнить почему я вообще сбежал. И я наставил на него ствол, сцепив от злости зубы. Наконец-то я могу отомстить за всё, что он со мной сделал. За боль, за манипуляции, за обман, за отца, за маму, за Англию, за планету!