— Ты когда-нибудь был с парнем? — поинтересовался Ричард, когда мы устроили передышку

— Я вообще ни с кем никогда не был. — я ответил специально непринуждённо.

— Тебе никто никогда не нравился? — удивился Ричард.

— Ну, — я задумался что же ответить. — я вообще не помню, чтобы к кому-то что-то чувствовал. Ну, а после смерти мамы тем более. Я скорее просто существовал. Мне не хотелось ни с кем иметь дело. Поэтому у меня никогда не было отношений.

— Фигово. — вздохнул Ричард.

— А у тебя? Ну, я про опыт с мальчиками.

— Я в школе понял, что меня привлекают два пола, но никогда и никак не решался об этом заявить. Так что я впервые целуюсь с представителем своего пола. — ответил Ричард и принялся гладить мои волосы. — Мягкие. Ты каким шампунем пользуешься? Или наносишь по десять масок? — хихикнул он.

— Нет. — я тоже улыбнулся. — Я пользуюсь обычным шампунем и всё.

Дальше мы снова принялись изучать друг друга. Я почувствовал его эрекцию и с удивлением осознал, что мой член пребывал в полном спокойствии. Нет, импульсы, конечно, были, но я не был настолько возбуждён. Целоваться с Ричардом мне нравилось, но почему-то когда я представил наш секс, то предположил, что он мне не очень понравится. Я это как-то чувствовал. Глупо, конечно, делать выводы, не убедившись, но со своим отсутствием стояка я ничего сделать не мог. Ричард, по всей видимости, это тоже заметил и отстранился. Я сделал испуганный вид, надеясь, что он подумает, что я просто не готов. Он ушёл после двенадцати.

На следующий день всё повторилось. Вечерняя доза фото 18+ и долгие поцелуи на моей кровати. Однако я всё ещё не испытывал достаточного сексуального возбуждения, чтобы продвинуться дальше поцелуев и прикосновений. Я хотел целоваться с Ричардом, хотел его трогать, но секса почему-то не хотел. Я не боялся. Я чертовски хотел трахаться в общем, но именно с Ричардом я этого желания не испытывал.

Но, несмотря на это, наши переписки и обмен фото продолжались. На тренировках стало легче. У меня появилась компания. Нас стало шестеро. Мы вместе завтракали, обедали и ужинали, обсуждали всякие мелочи и крупные дела. Я немного огорчился, когда они решили использовать свои билеты на свободу и все вместе отправиться в парк развлечений в Лондоне, поскольку я то был лишён всех благ. Я пытался уговорить Майкрофта, объясняя, что я буду в компании, а не один, но он сказал, что это послужит мне уроком.

— У тебя синдром безнаказанности. — сказал мне Холмс. — Ты думаешь, что что бы ты не сделал, никаких последствий это для тебя не повлечёт. Но я собираюсь доказать тебе обратное. Ты не всегда сможешь выходить сухим из воды, творя что тебе вздумается.

Я тогда сильно разозлился, но успел выйти из кабинета прежде чем сравнять его с землёй.

Этот день, который я мог провести веселясь с новыми друзьями, я провёл у себя в комнате. Я сначала минут десять пялился в стену, думая о том, какая же жизнь несправедливая. Потом я даже поиграл в приставку, но длилось всё минут пять. Зачем я вообще это купил? Лучше бы новую гитару приобрёл. Чтобы избавиться от негодования я пробрался на стадион, который был закрыт после тренировки. Единственное свободное пространство со свежим воздухом, на которое я мог себе позволить выйти. Точнее Майкрофт позволил бы. А может и нет!

Я с завистью рассматривал фотки, которые мне прислал Ричард.

Жаль, что ты не рядом.

Да уж. А мне то как жаль. Я был готов от скуки повеситься, но тут вспомнил, что у меня есть ещё одно место, в которое мне разрешат отправиться. Я написал об этом Майкрофту, но он не отвечал. Прошло полчаса, и я решил сам к нему заявиться. В его крыле меня ждало разочарование: мне сообщили, что Холмс на каком-то супер важном собрании. Наверное, оно действительно очень важнецкое, раз Майкрофт на СМС-ки не отвечает. Мне ничего не оставалось, как вернуться на стадион и валяться на трибунах, слушая музыку.

Следующие два дня прошли тихо мирно, за исключением вечера второго. Ричард поднял тему моего физического равнодушия и признался, что его это беспокоит почти всё время. Я объяснил, что мне с ним нравится, но дальше поцелуев у меня не идёт. Он был явно расстроен, и тогда я попытался успокоить его тем, что, возможно, всё придёт со временем. На это он ответил весьма неожиданно:

— В таком случае нам лучше ждать это время спустившись на первую ступень.

— То есть ты предлагаешь забыть, что было и снова стать врагами? — мне это не понравилось.

— Нет! — воскликнул он. — Я имею в виду, что мы больше не будем встречаться, целоваться и всё такое, но останемся друзьями. Ты мне нравишься. Во всех смыслах, но я обманывать себя не хочу.

Я его вроде как понял и согласился на это условие. Он мне тоже нравился, но я подумал, что дружить с ним мне будет комфортнее.

Сегодняшняя тренировка, к моему облегчению, прошла без напряжения. Мы разговаривали как друзья, вели себя как друзья, и по-моему, нам было хорошо. Пошли всякие приколы и локальные шуточки. Я не мог перестать улыбаться весь день, потому что за обедом Оливия подавилась супом, и он полился у неё из носа, потом Фор пошутил над шортами тренера, и мы час не могли успокоиться, всё смеялись и смеялись. Они сказали, что не будут пока использовать свои билеты свободы, а подождут пока меня помилуют. Я чуть не прослезился, честное слово.

И теперь мы подошли к вечеру. Мне стало напряженно, когда я спокойно шёл по коридору с ужина, и один из охранников подошёл и сказал, что Майкрофт ждёт меня у себя в кабинете. Что же на этот раз? Я что успел снова накосячить? Чёрт, теперь я всегда буду думать о плохом, когда меня будут звать к боссу.

Я постучал и зашёл, стараясь держаться невинно. Майкрофт совершенно серьёзный сидел в кресле и жестом пригласил меня сделать тоже самое. Я сел, сглотнув огромный комок ужаса.

— Как день прошёл? — политик задал мне совершенно обычный вопрос, но этого я меньше всего ожидал, поэтому просто открыл рот.

— Нормально?.. — мне стало жутко. — А у… тебя?

Майкрофт устало потёр глаза и лоб. Я сразу понял, что день был напряжённый.

— Кто-то сегодня утром внутреннюю сеть взломал, и мы целый день с этим провозились, устанавливая новый уровень защиты и спасая данные.

Ого! Точно, а я то думал почему у меня были проблемы с доступом в интернет. Было дико скучно без музыки. Но если кто-то действительно проник в МИ6, то начинается какой-то реальный движ.

— И вы нашли, ну, того, кто это сделал? — осторожно спросил я.

Майкрофт разочарованно покачал головой.

— Сигнал шёл извне базы. Это был кто-то посторонний. — он снова потёр лоб. — У нас сейчас и так всё крайне напряжено, мы почти взяли… — он осёкся, глянув на меня. — В общем нам было совсем не до этого.

— А зачем ты мне всё это рассказываешь? — насторожился я. — Думаешь, что я виноват?

— Нет. — сразу возразил Майкрофт. — Просто… — он как-то странно замялся, потом вдохнул побольше воздуха, словно настраивался на какой-то непростой разговор. — Мы проверили всю сеть. Всю внутреннюю сеть. — он повторил это, словно я сразу бы догадался в чём дело. — Всю почту, все сообщения, все сервисы… — он перечислял это, не смотря мне в глаза. — Я тебя не осуждаю и не ругаю… — тут я напрягся как тетива, ибо его слова меня жутко взволновали. — просто с такими вещами нужно быть осторожнее. Я знаю, что у тебя только внутренний номер, но его легче взломать, чем какую-либо внешнюю сеть…

— Так что случилось?! — не выдержал я.

Майкрофт ещё раз вздохнул и вытащил из ящика стола какую-то папку, затем открыл её и повернул ко мне содержимое. Моя челюсть отвалилась и шмякнулась на пол, а всё лицо тут же залилось краской. Там были мои фотографии. Все, которые я отправлял Ричарду. Следующее, что сделал, выйдя из состояния шока — это схватился за папку, желая вырвать её и убежать.

— Подожди! — прокряхтел Майкрофт, не давая мне завладеть фотографиями. — Я ничего с ними не собираюсь делать, это просто то, что мы извлекли в целях защиты.