Закрыв за собой дверь, я сел на кушетку:

— Что она написала? — произнёс я в пространство медпункта.

— Она передаёт, что связь восстановят не скоро. И попросила меня передать от Вас письмо перед тем, как погрузитесь в криосон.

— Да, я обязательно ей напишу… уже завтра. Она передавала ещё что-то?

— Она написала, что очень Вас любит.

Мне стало неловко перед капитаном. Возникло ощущение, что она хочет меня пристыдить.

— Твайла, Вы же в курсе, как я хочу попасть в закрытую зону? Но это не значит, что я собираюсь там заниматься сексом, понимаете? Мне просто нужен был предлог.

— А передо мной-то Вы зачем оправдываетесь?

— Капитан, бросьте, я же чувствую, что Вы получаете наслаждение, каждый раз напоминая о жене, как только разговоры на корабле касаются интимных дел. Мне бы не хотелось, учитывая Вашу неприязнь ко мне, чтобы Вы намекнули Клариссе о Ваших домыслах.

— Детектив, у меня своих проблем полный корабль! Не хватает мне ещё и в ваши отношений с Клариссой лезть!

Я ушёл в комнату для уединения и нажал кнопку на браслете:

— Сообщение Чену: «Кажется, полковник успокоился и больше не подозревает меня в шпионаже, спасибо, Чен. В расследовании выяснилось важное обстоятельство. Экспедитор сказала, что механик, якобы, искал среди контейнеров потерянную отвёртку. На самом деле это был предлог — он вовсе не пытался наладить энергообеспечение корабля — он что-то искал в трюмах. Скоро я узнаю, что».

***

Виджая сидела полулёжа и смотрела в планшет. Я расположился на своём месте, поглядывая на неё и пытаясь понять, насколько она обижена.

— Тебе скоро спать, а мы ещё не ставили укол Флудипа, — сказала Виджая в совершенно спокойной манере.

— Да, надо бы поставить, — я нащупал в кармане две секретные таблетки, будучи неуверенным, сколько их осталось, — но я пока не собираюсь ложиться, потому что надеюсь, что полковник отведёт меня к месту смерти Бориса.

— Хорошо. Может быть с полковником повезёт.

— Что ты имеешь в виду?

— Может вы с ним потрахаетесь в невесомости.

Я закатил глаза и раздражённо выдохнул. Виджая продолжала смотреть что-то в планшете, закинув ногу на ногу и беззаботно водя ступнёй.

— Слушай, Виджи, если ты ждёшь от меня каких-то объяснений, то напрасно. Я не собираюсь перед тобой оправдываться. Я делал и буду делать то, что мне выгодно. А сейчас мне нужно в закрытую зону, и, если туда можно попасть «через постель», то я это сделаю. Единственное, о чём я бы хотел тебя предупредить… Виджи, ты меня слышишь?

— Слышу, слышу, — буркнула она себе под нос.

— Я не люблю, когда на меня заранее вешают ярлык виновного в том, что я ещё не совершил.

— Ой, да мне всё равно, Марик, делай что хочешь.

— Вот и отлично, — не поверил я ей.

Я решил прикрыть глаза, но пожалел об этом, поскольку сразу начались вспышки, которые вызывали паническое состояние. Началось. С момента приёма Промиса прошло всего два часа.

— Может сходим в комнату и ты поставишь мне укол?

— Давай здесь, не вижу смысла прятаться.

Она грубо всадила иглу в мою вену и вогнала двойную дозу Флудипа.

Пришло сообщение от Чена: «Детектор нашего спутника на орбите Юпитера обнаружил неопознанный объект, приближающийся с большой скоростью, по всей видимости, ваш Лобстер. Каких-либо сопровождающих кораблей рядом с вами нет. Арендатор корабля признал, что вмешивался в системы Лобстера, и допустил вероятность сбоя системы безопасности. Текущая траектория, по которой вас ведёт автоматика, совпадает с заданной».

Я пролежал ещё пару часов, пока в каюту не вошёл полковник:

— Кто идёт со мной в грузовой отсек?

Резко поднявшись с койки, я потерял равновесие и чуть не упал. Виджая сопроводила этот казус тревожным взглядом.

— Что с тобой, детектив? — поинтересовался полковник.

— Старость, — развёл я руками.

Мы шли в сторону шлюза:

— А у меня наоборот, — сказал полковник, — на корабле перестала кружится голова, когда резко встаю. Это из-за более слабой гравитации. На Земле я чувствовал себя стариком, а здесь помолодел.

Он ввёл команду в браслет, и дверь в грузовой отсек открылась. С сильным волнением я шагнул внутрь, вслед за полковником. Дверь за нами закрылась, и мы погрузились в кромешную темноту, что стало для меня разочарованием. Цинь включил фонарик:

— Будь аккуратнее, не споткнись.

Я заметил металлические тросы, которые пересекали корпус отсека по диагонали — нужно было держаться левее, чтобы не споткнуться или не удариться о трос головой. Полковник светил только вперёд, и я не мог понять, как выглядит трюм. Но зато с уверенностью можно было сказать, что машинный гул, который я слышал вчера, исходил со стороны груза.

— Что это за шум? — поинтересовался я.

— Работает вентиляция, — ответил Цинь.

Грузовой отсек представлял собой полукольцо, опускающееся к низу. По мере углубления ноги стали отрываться от пола всё выше и выше, пока ходьба не превратилась в затяжные прыжки, а через пять минут мы уже парили, цепляясь за тросы. Невесомость сработала триггером, и я начал испытывать панику. Темнота при каждом моргании вспыхивала фейерверками. Голова стала кружиться — я промахнулся и больно ударился плечом о трос. Моё тело развернуло, и полковник помог мне вернуть равновесие. Мы полетели дальше, и тело постепенно начало приобретать тяжесть. Вскоре я почувствовал под ногами опору: мы приближались к концу отсека. Сила тяготения в этом месте резко возросла — сказывалось соседство с генератором гравитации.

Полковник навёл фонарик на щиток:

— Вот мы и пришли. Осматривайся, детектив.

Я вдруг почувствовал тошноту, словно меня укачало. И действительно: после невесомости такая мощная сила притяжения сказалась на вестибулярном аппарате. Я почему-то не мог поднять руки — они казались слишком тяжёлыми. Коленки задрожали под тяжестью туловища. Весь взмокший я посмотрел на полковника — тот стоял расслабленно, как ни в чём не бывало. После укола прошло больше двух часов, и у меня началась абстиненция. Ноги не выдержали и я рухнул на пол.

— Что с тобой? — испугался полковник. — Давай-ка срочно валим отсюда, пока это место не стало могильником.

— Нет, — отмахнулся я от его помощи, — мне просто нужно принять таблетку.

Было уже всё равно, что обо мне подумает полковник — трясущимися руками я стал извлекать из кармашка таблетку Промиса. Он помогал мне светом фонарика и отчётливо видел, какую именно таблетку я принял. Отдышавшись, я стал приходить в себя. Потом поднялся на ноги и вытер рукавом пот со лба.

— У тебя что, никтофобия с клаустрофобией? — полковник искренне удивился. — Как тебя в космос-то пустили?

— Нет, просто дурно стало, у меня давно не было отпуска.

— Так ты у нас наркоман, — поцокал языком полковник.

Я открыл щиток и сразу стало ясно, что он не связан с системами корабля. Просто распределительный щит силовых сетей корабля.

— Ну, что скажете, детектив? — свет фонарика ослепил меня.

— Очевидно, что в условиях темноты и повышенной силы притяжения можно было допустить фатальную ошибку. Это несчастный случай.

На обратном пути, когда мы достигли зоны невесомости, я слегка отклонился и пролетел рядом с контейнером, потрогав его поверхность — он был обтянут какой-то защитной тканью и слегка вибрировал. Скоро мы выйдем, а в темноте я никакой зрительной информации о грузовом отсеке не получил. Среди этих контейнеров что-то есть. Там спрятано что-то ещё. То, из-за чего убили механика. Но мне нельзя проявлять интерес к грузу, чтобы не спугнуть полковника. Я начал импровизировать:

— Стойте, полковник, мне нужно перевести дух.