Но как дышать без легких? Никак.
Получается, Иоданир Тэпп стал для меня… кем? Смыслом жизни? Ее неотъемлемым элементом, без которого существование прекратится? Получается, без него нет меня?
Ошеломленная, я опустилась на постель, часто дыша, дрожа, в страхе схватила Тэппа за руку, лежавшую на животе, переплела наши пальцы.
Смысл жизни.
Глава 7
Зависший в гравиблоках шар воды заволновался, засеребрился, приобретая форму овала, перекувырнулся и перетек узкой лентой вниз, превратившись в кобру с раздутым капюшоном.
Скучнейший практикум. Основное задание (собрать в специальном поле всю имеющуюся в закрытом полигоне воду) выполнила, а теперь убивала оставшиеся полчаса, заставляя жидкость принимать формы различных животных, птиц, предметов. И переписывалась с Тэппом.
Его вызвали на следующий день после нашей совместной ночевки на какое-то очередное задание. Он явился ко мне за пять минут перед моим уходом на тренировку, предупредил об отъезде на полторы недели и, жадно поцеловав на прощание, ушел.
Днем посторонним мыслям мешали занятия и практика, перерывы предпочитала заполнять квестами, щедро отмеченные для меня Тэппом. Еще отлично отвлекал Деймос. Парень вдруг взялся научить меня какому-то старинному способу медитации. Вечерами мы по часу зависали то в вирте, то в зале. Не сказать, чтобы познала себя и гармонию, но хотя бы развлекалась и осознала, что ненависть к «Пикса три» и миру на порядок уменьшилась.
— Слушай, у тебя очень пластичное сознание. Что-то необыкновенное, — восхитился как-то Густов. — Прямо чистый восторг и с эстетической, и с практической точки зрения. Соблазн велик, да.
Отвесила ему шутливый подзатыльник.
— Ага, десерт для менталиста. Лейда что-то про это мне говорила, но я так мысленно ржала, что и не слышала толком. Я не особенная, Деймос. Я — это я. Все и ничего одновременно.
— Что-то подобное слышал от Нира, — он покосился на меня, холодно, цинично прищурившись. — Особенным он себя не считает, но эго, потенциал и замыслы огромные.
Я фыркнула.
— Право имеет.
А ночью я сильно скучала по Иоданиру, долго не могла уснуть.
Все изменилось. И это пугало, крайне тяжело усваивалось, не хотело оседать в сознании среди привычных вещей и понятий, перестав тревожить.
А с другой стороны, все изменилось, изменюсь и я, потому что изменилось в чудесную сторону. Может быть, перевод в «Пикса три» был к лучшему. Судьбоносный этап?
«У тебя выпуск через три месяца. Какие планы после него?» — написала в чат, разбирая большой шар воды на крошечные и строя из них башни Видия, видимые даже из окон общей аудитории уны.
«По большому счету я уже выпустился. Все сдано. Пожелай я, получил бы нужную отметку и допуск. Сейчас здесь меня держишь только ты. Что касается планов по истечении этих трех месяцев, думаю, тебя интересует, связаны ли они с тобой?»
«Неожиданно. И неловко, что задерживаю тебя в этих жутких стенах. И что? Связаны?»
«Нормальные стены. Знавал места похуже. Через три месяца ты уйдешь со мной. Я добьюсь для тебя экстернатуры и найду специалиста, с которым пройдешь квалификацию по своему профилю. Учти, Карамелька, от него уровень дара не следует скрывать».
Я фыркнула.
«Я не хочу уходить. У меня еще Вирона цела и невредима».
«У нас масса времени, чтобы устроить ей замечательную жизнь».
«Уже есть идеи?»
«Парочка. Но давай этот вопрос ты доверишь мне».
«От себя я тоже добавлю, будь уверен», — я улыбалась, забыв про воду, та спиралью из сотни правильных додекаэдров вертелась в поле.
«Оставим это пока. Я глянул твои результаты по квестам. Здесь ладно, сделаю скидку на твое типично женское мышление».
«Обидно, но спасибо, чудовище. И как знать, может, меня бы тоже не устроили твои решения и варианты, ибо они типично мужские».
«Не язви. Иначе заставлю пройти все заново. Вот что мне категорически не нравится, так это твои результаты по параметрам Экс и Экс-пять».
«Упрекаешь меня в медлительности и полном отсутствии эмоций?» — я недовольно скривилась.
«Меня все устраивает, а вот Лейда придерется, снизит здесь твой рейтинг и баллы в общей анкете. Поэтому скажи ей, что еще раз пройдешь тестирование. Я приеду и расскажу, как это правильно сделать».
«Когда ты приедешь?» — встрепенулась я.
«Двадцать третьего. Я тоже соскучился».
Я разочарованно вздохнула. Жаль, что не двадцать второго. В день моего рождения. Не отказалась бы разделить с ним пирожное, полагавшееся в столовой имениннику. Пожалуй, впервые приближавшаяся дата рождала праздничное настроение, но теперь оно ушло. Потому что Иоданира не будет.
****
— Смотри, спецом для тебя, — Деймос, пихнув меня локтем в бок, привлек внимание.
Покосившись на керу Дольскую, рассказывавшую сегодня на фоне голографий из кадров хроники о безмерной храбрости ди-бойцов в Четвертой мировой, я заглянула в планшет парня. Очень надеялась, что полумрак, царивший в аудитории, скроет наше с ним ненадлежащее времяпрепровождение и убережет от взыскания.
Деймос благоразумно не стал выводить картинку в облако. На плоском экране озорничали и смешно кувыркались крошечные мульфики, в конце идеограммы они сложились в слова «С днем рождения!»
— Спасибо, — прошептала я, улыбнувшись. На душе потеплело.
А вот Тэпп меня пока не поздравил, но, возможно, он просто занят…
— Ну, для замечательной девушки ничего не жалко, — Деймос вдруг взял мою руку и поцеловал костяшки пальцев, точно галантный ухажер в ретрофильмах. Я вздрогнула от удивления.
— И подарок мой держи. Сейчас перекину тебе на планшет.
Когда активировала файл от Густова, задержала дыхание. То, что первоначально выглядело как скрипт программы-метаморфозы, за секунду превратилось в тонкий бледно-зеленый росток, после вытянулось в куст с сочными темно-зелеными и практически круглыми листьями, затем завязались нежно-розовые бутоны. Один из них едва-едва начал раскрываться. Я видела хрупкие, мягкие лепестки с блестками росы, завораживающую игру цвета — розовато-бежевый сверху, он будто густел к основанию бутона. Роза рдела и дышала, впивалась своей бесхитростной и живой красотой в душу, заставляя ее замирать.
— Я вырастил ее специально для тебя, — прошелестел голос Деймоса в ухе.
Да уж, возиться с этой игрушкой-конструктором могли только крайне терпеливые энтузиасты. Помню, как-то хотела вырастить рыбку, сдалась уже на стадии скрипта. Деймос невольно вызывал восхищение, если не благоговение.
Его плечо прижималось к моему, а рука каким-то образом оказалась на коленке, пальцы мягко поглаживали, стремясь забраться под юбку. Я придавила сверху наглую ладонь, укоризненно посмотрела на парня.
— За подарок спасибо. За лапанье можешь огрести, — глянула предупреждающе. В висках застучала злость. Благодарность, восторг и тепло мгновенно стерлись, их поглотила чернота, будто холодом хлынувшая извне.
Гаденыш улыбнулся довольно, убрав руку с моей коленки.
— От тебя или от него? Не бойся, он не узнает. — Добавил через мгновение:
— Или узнает…
Ощутив резкий укол предчувствия, я быстро отвернулась от Деймоса и метнула взгляд на места напротив. Полутьма маскировала лица и фигуры сидевших там лидеров, начала их подсчитывать, зная, что без Нира их должно быть семеро, но тут кадры оборвались, голоэкран дезактивировался, шторы поднялись, запуская блекло-золотистый утренний свет. И я увидела его, а после и почувствовала…
Иоданир Тэпп не смотрел на меня. Посветлевшими мертвыми глазами он глядел на Деймоса. Пугающее, ожесточившееся лицо. И холодная ярость, которая всегда есть у того, кто ставит четкую цель уничтожить врага немедленно.
В первый миг я оцепенела. Растерялась и испугалась до темноты в глазах и заколотившегося в горле сердца. А потом меня тоже накрыло яростью. Вот только не холодной, а горькой, истерической. Душили обида и разочарование — из-за Деймоса, бешенство и расстройство — из-за Садиста.
