«Просто ответь и хватит дурить, Мия».

«Что ты вообще хочешь, спрашивай».

«Я всю тебя хочу. И чтобы ты была честной со мной. Если солжешь, предупреждаю, что догадаюсь. И тогда не отвечаю за себя».

«Я тебя тоже могу легко убить. Мы вроде уже разобрались в этом. И, как любой человек, я имею право на ложь и тайны».

«Не зли меня. Между нами никогда не будет преград и умалчиваний».

«А ты не раздражай меня с утра пораньше, Тэпп! Мы пока еще не единица, так что иди в зад»

Молчание. Голос керы Дольской почти усыпил меня.

«Продолжим разговор. Будь по-твоему (пока!), в меру откровенный. Ты так тоскливо смотрела в окно пару минут назад. Хочешь выйти отсюда?»

«Хочу. Но никому не дают увольнительных».

«Ты до того, как поступила сюда, бывала в Рийске?»

«Нет».

«Есть неплохой вариант прогуляться без увольнительной».

«Если ты о вирттурах, то они полный отстой. Я посмотрела все десять имеющихся. Свое мнение писать о них не буду, оно нецензурное».

«А я и не о вирттуре».

«Тогда о чем?»

«Приходи в переход В сегодня в 19:45».

«Ну уж нет, Тэпп. Мне достаточно тебя на совместных сборах, тренировках и здесь, в чате».

«Как знаешь. Но если надумаешь, обещаю, что не пожалеешь».

«Не уговаривай».

И все же я пришла. Что же победило? Любопытство или желание рискнуть, поиграть на нервах, своих и его? Кажется, все сразу.

Сейчас за прозрачными стенами из пластигаза было темно. Сине-серое пустое небо давило, справа виднелся ряд белых точек-огней — граница территории «Пикса три». А так — ни проблеска, даже снег не отражал света, поскольку был покрыт слоем грязи. Воздух у здания очищали редко.

Тэпп сидел в середине прохода, прислонившись спиной к стене, что-то искал в планшете. Когда приблизилась, заметила очки для вирта у его бедра.

— Садись рядом, — пригласил он, мельком глянув на меня, практически не отрываясь от планшета.

— Что ты задумал? — спросила, не решившись принять приглашение.

— Увидишь, — последовал короткий и бессмысленный ответ.

Оглядела одну сторону прохода, другую. Им активно пользовались в учебное время, потому что он соединял корпус, где находились аудитории для теоретических занятий, и корпус с тренировочными залами и помещениями. За 15 минут до отбоя вряд ли здесь можно кого-то встретить.

От гулкой тишины и тьмы за стенами меня передернуло. Собравшись, я села рядом с Садистом, повернулась к нему. Через секунду-две он протянул мне планшет, на экране застыл список видеофайлов.

— Будет тебе экскурсия, — усмехнулся Тэпп, пристально вглядываясь в мое лицо. — Это все снимал я в разное время. Самые известные места, выбирай. И, кстати, не все они в туристических маршрутах.

Я посмотрела на значки у файлов.

— Ты опять издеваешься. Все нейрофайлы, активируются лишь автором, — выпалила, разозлившись.

Тэпп хохотнул:

— Конечно. Мы их посмотрим вместе. Я буду твоим гидом, объясню каждую деталь.

— К планшету прилагается лишь один комплект очков.

— Да, для меня. Я приглашу тебя в вирт.

— Каким, черт возьми, образом?

Он злил меня все больше. Тяжелый учебный день, угнетающая обстановка в переходе, который днем всегда так любила, ожидающий внимания доклад о понимании свободы в Дель-Эксине (что там понимать? Тут рождаются с заранее определенным списком функций, ролей и социального положения, а любое отступление от регламента и правил карается), сожаление о том, что вообще пришла сюда — все это ворочалось внутри и заставляло огрызаться.

— Ты ведь доверяешь мне, Артемия? — Садист посерьезнел.

— Разумеется, нет, Иоданир, — саркастически протянула я.

— Доверяешь, — уверенно кивнул он, в глазах вспыхнуло удовлетворение. — Поэтому мы объединим наши сознания.

Я округлила глаза, моргнула. Нет, просто ослышалась. Он не может серьезно предлагать такое.

— Еще раз, пожалуйста: что мы сделаем? — облизала губы, в шоке вглядываясь в совершенно спокойное лицо парня.

— Ты снимешь ди-чип, и мы сольемся. Рано или поздно нам придется это сделать, почему не сейчас? Я клянусь, что всего лишь передам тебе картинку и будет лишь мысленное общение. И все, больше ничего. Клянусь.

— А потом я вылечу вон. Это нарушение правил.

С трудом верилось собственным ушам.

— И ты всем своим партнерам лез в голову? Деймосу? — перебила я Тэппа, собиравшегося что-то сказать.

— Был только Деймос. Да. Таковы требования. Почти на всех заданиях менталисты в боевой единице снимают защиту, чтобы действовать синхронно и заодно. И ты не вылетишь, если сама не скажешь, что снимала ди-чип.

Я истерически рассмеялась.

— Тэпп, мне не нужно будет об этом говорить. Мы тут все на контроле, даже, думаю, в сортирах и душевых.

Он положил руку мне на колено, заставив умолкнуть и застыть.

— Мия, меня достало, что ты во мне сомневаешься, — процедил, прищурившись. — Неужели ты думаешь, что я предложил бы это, не убедившись, что действие безопасно? Здесь нет камер.

— Да какого хрена вы все в этом уверены? — вспылила я, сбросив его руку. — Всегда есть скрытые.

— Я уверен в этом потому, что сам принимал участие в определении точек, где глазики должны быть установлены. Этот проход, — он обвел рукой коридор, — не представляет угрозы, здесь неудобно будет собраться, при том что больше половины студентов тупо боятся открытых пространств.

— Не знала, что мы с тобой в числе исключений, — ехидно выдала я.

Мы замерли внимательно, жестко глядя в лица друг другу. Светлые глаза напротив пугали и завораживали. В них я прочла, что либо подчинюсь, либо… подчинюсь. Он не оставит мне выбора, все решил, а я сделала возможным осуществление этого решения, когда появилась здесь.

— Камеры только там и там, — Садист указал в начало и конец прохода. — Здесь мы в слепой зоне.

— Что будет, если ты нарушишь слово?

Он, усмехаясь, приподнял одну бровь:

— Мне невыгодно его нарушать, Карамелька. Сама подумай.

— Меньше всего мне хочется думать о том, что ты влезешь в мои мозги! Забавы ради. Достаточно того, что ты третируешь меня в течение дня.

— Все твои тайны сегодня останутся неприкосновенными, Мия. Я поклялся.

Я сцепила задрожавшие руки, отвела глаза. От бешенства кипела кровь.

Сейчас сопротивляюсь потому, что хочу сопротивляться? Или сопротивляюсь потому, что боюсь: мне слияние понравится?

Объединение сознаний у менталистов я подробно изучала, Лейда по этому мини-модулю предложила мне сложнейший тест. И я его сдала на высший балл. До сих пор считалось, что ди-эффект, возникающий при глубоком слиянии, сродни наркотику — разрушает и делает всесильным. По сути, сплавляются воедино не только мысли, но и личности, опыт, эмоции, восприятие. Ты стирается, чтобы возродиться в грандиозном мы. Это страшно, приятно и формирует потребность. Ибо в характере человека отделять себя от других, чтобы познать, а потом стать частью целого, растворившись в нем до конца и испытав от этого удовольствие.

Слияние в единице имело четко прописанный регламент. Позволялось соединять лишь малую часть ментальных слоев. Для защиты от негативных последствий ди-эффекта.

Потерев лицо ладонями, я подняла глаза на Тэппа.

— Ты поклялся, — отчеканила металлическим голосом. Вопреки желанию сказать твердое «нет». Но пусть. Пускай он залезет в мои мозги, ведь это означает, что я залезу в его, зайду так далеко, что даже вообразить не могла. — Всего один файл. И я в любой момент могу прервать это. Ясно?

— Ясно.

Тепло улыбнувшись, он поймал мою руку, поцеловал пальцы, тут же отпустил. Я поморщилась.

Тэпп сел удобнее и похлопал по месту между своими раздвинутыми бедрами:

— Иди сюда, так будет удобнее.

Я протестующе фыркнула, покачала головой. Спустя минуту, оценив ситуацию, планшет в своих руках, разновидность чертового файла, поняла: так действительно удобнее.

— Только посмей позволить себе что-то… — процедила с угрозой, устраиваясь между его ног, спиной к его груди.