Лейда Чен вновь обаятельно улыбнулась, покачала головой:

— Ответ, Артемия, вне моей компетенции. Его может дать лишь глава уны. После согласования с Управлением, разумеется.

Я сглотнула. Значит, да. Они не только мой учебный план выстроили так, чтобы соответствовал будущей задаче. Могу поклясться своим душевным здоровьем, что все: каждая мелочь, происшествие, каждый поступок окружающих — было рассчитано на то, чтобы в итоге привести меня в уютный кабинет Лейды Чен, а после в учебный корпус менталистов.

Даже не удивилась, узнав, в какой группе оказалась. М-135.

****

Я избавилась от шлема последней. Сняла перчатки в оглушающей тишине. Деймос, Волк и Борута, оставшиеся в тех же квадратах, что и в вирте, кто сидя, кто лежа, будто загипнотизированные, неотрывно смотрели в лицо Тэппа, стоявшего, возвышаясь над ними. Трик, альтернативщик-пиро, партнер Боруты, устроившись в позе лотоса, неторопливо приводил в порядок гриву рыжевато-каштановых волос, растрепавшуюся после снятия амуниции, кривился, не обращая внимания на холодный гнев Садиста. Допустим, к нему он никак не относился, нужную поддержку парень оказал…

— Артемия, очки, — тихо скомандовал Тэпп.

— Тридцать шесть, — ответила незамедлительно.

— Максимальное.

— Сорок.

Садист сухо усмехнулся. Звук, означавший очередные репрессии, к нему никак не могла привыкнуть. От него каждый волосок на теле вставал дыбом, а в животе будто растекалась холодная кислота.

— Суки, — процедил Садист.

Его лица не могла видеть, но и так прекрасно знала, что глаза посветлели, превратившись в пугающую безжизненную серебристую пустыню, подбородок напрягся, губы сжались. За это время до мельчайших деталей изучила каждую его эмоцию. Нечасто Тэпп их выражал, еще реже окружающие могли верно истолковать их. Трое менталистов, словно скованные, не шевелились, не смели отвести взглядов от главы группы. От разлившейся ментальной силы под ложечкой свернулись тошнота и лед.

— За каждое проигранное очко вы расплатитесь. Плата будет долгой и очень, очень неприятной.

За два месяца пребывания в М-135 усвоила следующее: Тэпп никогда не повышает голоса, он никогда и никому не спускает промахов, он владеет всеми членами группы точно рабами, управляя, манипулируя ими через болевые точки в психике.

Слова и влияние, воздействие — вот оружие Садиста.

Слова — иногда конкретные, иногда расплывчатые фразы, о смысле которых догадывался лишь тот, к кому они были обращены. Они кололи, жалили, стегали, царапали, мучили. Били точно в цель. К ним Иоданир Тэпп добавлял и ментальное давление. Он знал все слабые места противников, а таковым являлся каждый, друзей у лидера не было, только приближенные.

Откуда он узнавал о болевых точках? Понятно, что в уравнение входили информация, тонкие наблюдения и феноменальное чутье. Объединив все эти составляющие, нетрудно было получить результат — манипулирование и программирование.

Тэпп играл с нами, точно с куклами, управлял мыслями и поступками, объединял и разобщал, когда и как ему вздумается — так музыкант выстраивает ноты, извлекаемые из музыкального инструмента. И наслаждался, питался этим, жил своим превосходством и силой. Он четко понимал, где кто и на чем спотыкался. Волк фальшивил во всем, что касалось денег, я смутно догадывалась, что его родню подозревали в махинациях, семья то шиковала, то питалась крошками. У Дэймоса не все ладно было с кровью, могла только предположить, что настоящий отец от него отказался. У Боруты, кажется, имелись проблемы с подавлением страхов, один из них — высоты. Трик — чудак, он цеплялся за то, чтобы получить четвертый уровень, но постоянно срывал резервы и не хотел признавать, что физиологически не способен достичь желаемой планки, а за смехом и подначиваниями скрывал горькое разочарование всем: собой, миром.

А я? Меня Садист сделал невидимкой. В неформальной обстановке он никогда не обращался ко мне напрямую, всегда через Дэймоса. В формальной — отдавал приказы. Мне казалось, я для него пустое место, не нужно наблюдать за мной, просчитывать, манипулировать. Будто нет человека, есть обычная функция, всегда срабатывающая как надо, сбои не предусмотрены и невозможны.

Это задевало, выводило из себя.

Первые пять недель, пока подтягивала девять модулей и проходила специализацию, такое положение вещей меня удивляло. Садист ведь сам сказал, что сделает меня своей тенью. И я ждала… Жила в диком напряжении, готовая к бою, наблюдала чуть ли не безотрывно, но… Меня ждали только адские физические тренировки в вирте и в спортзале. Так он хотел меня наказать? Через боль, переутомление, страх, тошноту и слабость? Плохая идея, этим меня не сломить.

Я занималась, привыкала к новой обстановке и распорядку, который у менталистов был выстроен иначе, чем у альтернативщиков: много физической и теоретической нагрузки, испытания (не практикум) в вирте, постоянные спарринги, в том числе психологические, пару в них в некоторых случаях мне составлял Деймос. Пожалуй, он единственный в группе, кто замечал меня и помогал советами и инструкциями. Этим вызывал еще большую настороженность: зачем ему поддерживать меня, не прося ничего взамен? Опасения боролись с проклевывающейся признательностью, а та тянула глумливую мысль, что Густов поймал меня этим, насадил на крючок.

Из-за нервов и стресса у меня подскочил уровень дара. Его контроль, попытки не концентрироваться на каждой капле воды, что ощущала, отнимал последние силы и запал.

Я чувствовала, что прежняя Мия Зарянская уходит, словно вырастает из своей кожи, сбрасывает ее кусками. И это ощущение начавшейся метаморфозы дезориентировало.

Еще и Лейда Чен…

Та требовала от меня вести дневники наблюдения, записывать в сирс каждую мелочь. Файлы она затем тщательно просматривала, изредка реагировала, но в своей манере: фото, музыкальный трек, смайл, цитата, фрагмент видео. Этот контроль и своеобразные «сеансы» злили, заставляли еще больше напрягаться. И лишь вчера я поняла, что они полезны. Лейда Чен, сознательно, полагаю, дала мне косвенный ответ на вопрос: нашел ли Садист мое слабое место и манипулирует ли мной так же легко, как другими.

Нашел. Моя болевая точка — равнодушие. Я не желала быть пустым местом ни для кого. Даже для Иоданира Тэппа. Я — человек и что-то значу. Я ценная, существующая.

Я понимала: это игра. Ход Садиста, мой, теперь вновь очередь за ним. Испытывала ли азарт? Не знаю… Но тактику продумала.

— Для начала четыре часа в тренировочной камере, — определился с наказанием Тэпп. — Волк — трип-6, Деймос — трип-23, Борута — трип-18, Трик, возьмешь первый для альтернативщиков.

— Я не… — хотел возмутиться парень, но осекся под препарирующим взглядом главы группы и жесткой полуулыбкой.

В следующую секунду все начали бы расходиться, но вмешалась я. Поднявшись на ноги, сложив руки на груди и глядя в профиль Тэппа, спросила:

— И чего ты этим добьешься? Ошибки не в подготовке, а в координации действий. Одна — в незнании алгоритма, но тут нужно не на тренировку, а за учебный планшет. Боруте.

Садист даже не повернул ко мне головы, растянул один уголок рта в ухмылке, переведя взгляд на Боруту.

— Если кто-то думает, что мне неизвестна причина провала, может сказать об этом.

Свинец молчания. Абсолютно пустые взгляды членов группы, лишь Борута побледнел еще больше, глядя на лидера с плохо подавляемым страхом.

— После тренировки сбор в общем зале в корпусе Д-2, получите дальнейшие инструкции. Вы оглохли? Чего встали? Выполнять.

Все заторопились к выходу. Кроме меня. Я осталась стоять с прямой спиной и напряженными мышцами, не сводя взгляда с Садиста. Сегодня мы не договорили, сегодня не оставлю просто так игнорирование.

Он медленно повернул ко мне голову, ярко улыбнулся, в глазах читалось торжество. А у меня внутри будто лопнула сфера с будоражащим холодом: он и это просчитал, он провоцировал меня, расставлял ловушку за ловушкой, ждал, когда же… И вот. Но это еще не все. Один из моих ходов Тэппа очень удивит.