Королевская свита прибыла в Солсбери, и там состоялась церемония бракосочетания Изабель де Клер и Вильяма Маршала. Элинор даже расплакалась, но не оттого, что теряла подругу, а они успели сблизиться настолько, насколько это было возможно за столь короткое время. Элинор знала, что они будут видеться часто и встретятся уже через несколько недель, третьего сентября, на коронации Ричарда в Лондоне. Нет, она плакала оттого, что не смогла осуществить свои планы и ни на йоту не продвинулась ближе к достижению своей цели. Шли дни, король объявлял помолвку за помолвкой, и все шло к тому, что если Элинор выкажет предпочтение Саймону, его отстранят от опекунства.

Свадьба Джона и Изабель Глостерской состоялась в Марльборо. На этот раз Элинор не плакала. Она даже была довольна: молодожены – два сапога пара. Элинор даже позлорадствовала бы по этому поводу, если бы не власть, которой был наделен Джон, и которого Изабель могла настроить против нее. Джон же не преминул бы пустить эту власть в ход.

Тем не менее, она весело танцевала. Первым, как всегда, был Саймон, затем – сын графа Хантингтонского, затем молодой Валеран Лестерский, после чего она решила отдать дань приличиям и обещала танец Бигоду, а за ним – де Боуэну. После этого она вновь подошла к Саймону. На ее щеках играл румянец, в глазах плясали смешинки, она была такая оживленная, что что-то затрепетало в груди у Саймона, и он ощутил странное чувство легкости и счастья.

Не успели они выполнить первые несколько фигур танца; как неизвестно откуда взявшийся паж потянул Саймона за рукав и сказал, что король хочет его видеть.

– Я пойду с тобой, – сказала Элинор, заметив поклонников, ожидающих своей очереди.– Я подожду где-нибудь в укромном уголке, если король хочет поговорить с тобой наедине. В любом Случае я не останусь здесь одна, на растерзание этим стервятникам, которые, чего доброго, снова впутают меня в какой-нибудь скандал. Только полюбуйся на них!

Саймон посмотрел туда, куда показывала Элинор. Да, если один партнер не уступит ее другому после танца – быть беде, а одного раза, когда Бигод и де Боуэн не поделили ее, было более чем достаточно. Конечно, можно было бы оставить Элинор под присмотром королевы, но ее не было в зале. Взгляд Саймона скользнул по танцующим и ожидающим. Он заметил, что многие влиятельные лорды тоже отсутствуют. Саймон нахмурился. Было ли это простым совпадением, или вызов короля означал что-то более серьезное, чем приглашение к беседе? Если это так, королева велит Элинор уйти.

– Ну, ладно, будь, по-твоему, пошли! – согласился Саймон.

Они уже вышли из круга, вызвав протесты танцующих, потому что участвовали в построении танцевальных фигур, которые могли не получиться без них. Но при упоминании пажем имени лорда Ричарда все замолчали. Теперь Саймон и Элинор могли спокойно следовать за пажем. Беспокойство Саймона возросло, когда они вышли из Парадной залы, прошли двор и вошли в дом лорда, где остановился король.

В малой зале они увидели королевскую семью в сборе, главных баронов и лордов из пограничных земель между Англией и Уэльсом. Все это было похоже на тайное собрание.

Чувствуя неловкость от того, что вторглась туда без приглашения, Элинор остановилась в дверях. Саймон же поспешил вперед и что-то сказал королю, который засмеялся, затем – королеве, которая покачала головой, но обернулась и сделала Элинор знак рукой, чтобы та подошла к ней.

– Я прошу прощения, Сир, мадам, – начала было Элинор, приседая в реверансе, – но…

– Да, мы не можем постоянно устраивать шумные скандалы в танцевальной зале, – поддразнил ее лорд Ричард.

– Твое присутствие не помешает, – заметила королева, – даже наоборот, ведь набор в войско касается твоих вассалов так же, как и других, о чем они узнают завтра. Стань здесь, дитя.

И Элинор встала за спиной королевы. Ее губы беззвучно повторили «набор в войско», но вслух она не произнесла ни звука. Набор в войско ее вассалов означал, что грядут военные действия. Но какие?

Ответ на этот вопрос не заставил себя ждать. Саймон был последним из тех, кого вызвали на это совещание, и, когда все были в сборе, Ричард объявил, что Мортимер привез известие о восстании в Уэльсе.

– Как они посмели! – возмущался Мортимер. Но никто из присутствующих ему не ответил.– Они что, думают, что я новичок в подавлении бунтов?

Джон громко рассмеялся, и Элинор увидела, как напряглись лица баронов. Хьюго Мортимер и Вильям Браозе посмотрели на Джона, затем друг на друга, и снова на королеву.

– Вздор! – резко произнесла королева и, увидев, что Ричард в шоке, добавила:

– Конечно, мой господин, я не имела в виду усомниться в Ваших способностях. Я имела в виду слово «восстание». Ведь это воистину вздор! Валлийцы не бунтуют. Они ведут себя нормально.

Лорды из пограничных земель согласно кивнули головой.

– И по этой причине мой брат должен проигнорировать это оскорбление? – усмехнулся Джон.

– Нет, конечно, – спокойно предложил Саймон, – но стоит ли говорить о войне или подавлении восстания, поднимая незначительное оскорбление до уровня настоящей угрозы. Если валлийцы брыкаются как младенцы, то они заслуживают хорошего шлепка.

– Я не собираюсь прощать даже мелкие обиды, – резко ответил Ричард.

– И правильно сделаешь, – согласилась королева спокойно, но Элинор показалось, что руки у нее слегка дрожали, когда Джон своим едким замечанием пытался вызвать агрессивную реакцию брата, подстрекая его к войне. Однако когда она заговорила, и руки, и голос ее были спокойны:

– Я думаю, Саймон прав. За оскорбление надо мстить, но месть может выражаться и в презрении.

Это было обращено к Ричарду, который вопросительно взглянул на мать.

Саймон успел обменяться взглядами с королевой, и Элинор, наблюдавшая за ними, почувствовала, что они успели многое сказать друг другу. Этого, как ей показалось, не заметил никто. Элинор вдруг поняла, как остро она чувствует каждый взгляд и жест Саймона.

– Во-первых, – предложил Саймон, – Вы, Ваше Величество, должны дать ясно понять, что у Вас есть более важные дела, чем этот бунт.

На лице Ричарда появилась неодобрительная гримаса:

– Иными словами, ты вежливо и учтиво предлагаешь мне ничего не делать?

– Отчасти, да. То есть, я хочу сказать, что не поверю, чтобы Вы своей собственной персоной возглавили карательную экспедицию.

– Не возглавить свой отряд, идущий на войну? – засмеялся Джон.– Хорошее же впечатление он произведет на баронов, которые еще не знают его.

Но тут вмешался Мортимер:

– Простите, мой господин, но ведь речь идет не о войне. И мы все прекрасно знаем о мужестве и отваге лорда Ричарда. Ему нет необходимости доказывать нам это. Действительно, Ваша милость, – продолжал он, повернувшись к королю, – небольшого отряда, вместе с отрядом моих людей и людьми Вильяма, будет вполне достаточно, чтобы загнать весь этот сброд обратно в горы. Если собрать большое войско, то это будет пустой тратой людей и денег и, кроме того, будет означать, что Вы уделяете слишком много внимания вещам, которые выеденного яйца не стоят.

– Более того, это отсрочит день твоей коронации, – напомнила сыну королева Элинор.– Подумай, что возомнят о себе валлийцы, и как они будут хвалиться тем, что им удалось приостановить коронацию короля.

Это высказывание королевы, пожалуй, разрешило сомнения Ричарда. Ричард нахмурился, обдумывая сказанное. Но Элинор пришло в голову, что Ричарда больше задело возможное ликование валлийцев, а не отсрочка коронации.

– Хьюго абсолютно прав, – сказал Вильям Браозе, – нет необходимости снаряжать огромное войско, да и вассалы пойдут туда без особой охоты. Вот помню, когда…

– Извините, милейший, – перебила его королева.– Я с Вами согласна, а Вам, Ричард, хотела бы заметить, что, если Вы намерены снабжать провизией огромное войско, в замке не останется припасов, чтобы устроить праздник в честь коронации. Может сложиться неблагоприятное впечатление, что король беден.