Я ткнула пальцем в небо:

– Такое необычное! Розовое.

Родион пожал плечами:

– Как всегда.

После такого фидбека я поняла, что романтичности в Родионе чуть больше, чем во мне шаурмы, а я, напомню, взяла только кофе. Поэтому перевела тему на нечто беспроигрышное – музыку. В этот момент уже вернулся Давид. Он, кстати, по обыкновению копался где-то глубоко в себе и мой манифест на тему готического метала прошляпил. Так заводит, когда тебя ни хрена не слушают, ммм. Когда я заикнулась о возможном поиске гитариста для своего творчества, а Родион пнул его в бок, Давид выпалил только: «А, что?»

После чего, извиняясь, он уже активно включился в беседу, и на обратном пути мы не могли оторваться друг от друга. Не сказать, что мы не спотыкались в разговоре. Этот человек – не самый простой собеседник. Ему нужно все уточнять и оспаривать, добираться до самой сути и получать тонны ремарок. Нет, есть омерзительные псевдоинтеллектуалы и спорщики, которые порвут свою прыщавую задницу, лишь бы не признать правоту оппонента. Это не о Давиде. Он просто очаровательно дотошный и, если ты найдешь нужные слова, капитулирует с достоинством. «Какой ты сложный…» – время от времени думала я и ругала себя за любовь к подобному типажу. «Варь, какая паршивая идея,» – цедила я сквозь зубы, но продолжала упиваться нашими сладкими контрами.

Я вернулась домой в районе трех. Абсолютно счастливая. Ровно до момента, пока не переступила порог квартиры.

Следующая наша встреча произошла примерно через неделю. Я спешила к барабанной установке на очередной бесплатный урок. С волосами, закрученными в две инопланетные гульки, и в кислотно-оранжевом свитере на пару-тройку размеров больше. Это так, информация для атмосферы… А то как-то несправедливо! Подробно описывая мужчин, я упустила то, что являюсь невероятной красоты и стати зеленоглазой брюнеткой с аппетитной задницей.

Бешеной фурией я занесла эту самую задницу во двор школы рока, не придав и малейшего значения проходящему мимо силуэту.

А вот силуэт поспешил окликнуть меня:

– Варвара, правильно?

Забуксовала и развернулась. Это был Давид. Мы символически стукнулись кулачками, прежде чем я побежала дальше. Это выглядело почти кинематографично. Все эти тени, фонари и мы… Метафора того, как люди сталкиваются на своих жизненных тропинках, пересекаются, взаимодействуют… а потом неизбежно прощаются. Между тем под кислотным свитером порхали бабочки: он запомнил мое имя!

А внутри школы уже ждал Александр – педагог по ударным. Не отнять, чудесный человек. Мы с ним, как обычно, разболтались. О сути человеческих отношений, личностном росте… Об одиночестве. О том, как все взаимосвязано. Он развелся с женой и тяжело переживал это событие… Уже почти восемь лет.

– Хочу перекурить, продолжим на улице, Варь?

К нашему безграничному удивлению, снаружи поджидала большущая компания. Парни, включая подоспевшего Родиона Семеныча, развели костер и даже что-то там жарили. Я заметила мрачную тень – Давид с полупустой бутылкой пива. Думала, он ушел, когда мы столкнулись. Хотя… выглядел так, будто все-таки ушел, просто забыл свое тело: болезненное, тревожное, подавленное. Он словно хотел что-то сделать, но тормозил себя, за это же и осуждал. Через пару минут такой внутренней борьбы Давид выцепил мой взгляд, как карася на леску, и не к месту серьезно, даже официально, озвучил предложение присесть ближе к огню.

Кто знал, что однажды этот загадочный парень решит опрокинуть меня туда! Упс, отвлеклась. Так вот…

Я кивнула, села и задумалась: как же приятно быть девочкой в чисто мужской компании. Время от времени поправлять волосы, элегантно выгибаться и приглаживать шарф кончиками пальцев. Я могла вообразить себя героиней викторианского романа, за внимание которой борются достойные джентльмены. Мне хотелось кокетничать и культивировать свои слабости. Хотя… В окружающей обстановке разливался какой-то совсем другой шарм. Словно мы советская молодежь на берегу реки, поем запрещенные песни и прыгаем через костер, пока где-то вдалеке потрескивают сверчки и шепчутся лешие.

Но как бы ни пылал изнутри мой детский восторг, в тот вечер я страшно замерзла. Мне не хотелось идти домой в одиночестве, я знала: и Родион, и Давид живут в паре шагов от моей квартиры. Хотелось дождаться их. Я потянула руки к огню, Давид импульсивно отзеркалил моё движение и заговорил:

– Слушай, уже второй раз хочу спросить, что ты здесь делаешь? Создается впечатление, будто кого-то ждешь.

Пожала плечами:

– Я просто развлекаюсь.

Давид как-то горько усмехнулся:

– Ну, мы не самые плохие люди для этих целей.

Вернувшись домой, я нырнула в набранную выстраданным сожителем ванну. Он долго ворчал о том, что у меня слишком слабое здоровье, чтобы шляться по такой погоде… Какая ложь! Идеальный вариант: если бы я вообще слегла и даже ползком от него не ускользнула. Мне казалось, он из тех, кто рад подставить жилетку, когда ты в беде, но кривит губы, будь ты счастлив не благодаря его посильному участию. Ладно, мое личное отношение может искажать факты, надеюсь, он простит меня.

Но это все казалось такой мелочью. Я думала только о том, как органично и легко ощущаю себя в новой компании. И как меня аномально тянет к вампироподобному юноше с грустными глазами.

На следующий день я увидела сообщение:

Мы договорились, что лучше встретиться лично, не размениваясь на переписки.

О предстоящей встрече я думала до безобразного много. Я даже постесняюсь спросить у себя: думала ли я вообще о чем-то кроме? Да, операция «предварительная паника» не могла провалиться, только не у такого искусного исполнителя. Меня атаковали вопросы: «Что мне следует ожидать? Какие мотивы преследовать? Точно ли он мой соулмейт? Если нет, стоит ли вообще выходить из дома?»

Ох, для заржавевшего социофоба каждое новое знакомство – стресс. Я иду на него нехотя, с треском и болью. Нещадно все обесцениваю или напротив, возлагаю слишком много надежд, а потом хлебаю горечи, стоит им рухнуть, подобно карточному домику, от легкого сквозняка. А еще я люблю преждевременные выводы, и это настоящий ад для психики.

А человек, с которым эта встреча предстояла, вообще казался кем-то оторванным от моей устоявшейся реальности. Как пестрая журнальная вырезка, вклеенная в серые улицы миллионника. В обществе принято называть подобные ощущения бабочками в животе, но я уже заюзала этот образ в прошлой главе, поэтому сейчас предпочту упомянуть бурления клопов, которые снуют под кожей. Животная паника, мандраж. Будто рядом с каждым кусочком сыра непременно разместилась мышеловка…

Мы договорились встретиться в тихом баре на центральной улице. Неловкое и быстрое приветствие. Столик у окна. Кислый сидр. Желтые стены и ненавязчивый фанк. Нервные взгляды, потные ладони, учащенное дыхание… Полный набор «первого свидания». Правда, у меня все еще есть парень, да. Незадача.

– Вот блин, а я волнуюсь… – Давид стиснул зубы.

А потом уронил руку на стол так, что она буквально коснулась моей… и сразу отдернул.

Я смутилась и опустила глаза, боясь шелохнуться.

Расслабь собеседника, показав, что переживаешь сильнее, чем он. Может, я чертов невротик, который просто не в состоянии поверить, что тот, кто ему действительно интересен, может тоже смущаться?