Литмир - Электронная Библиотека

Я сильно колебалась. Между тем последовало следующее сообщение:

«Как насчет Никольского парка на Красной улице? Завтра в семь часов вечера? Мы могли бы сначала погулять, а потом зайти в ресторан поблизости? Пожалуйста, ответь, Арина».

Хм, а ведь это неплохой вариант. Завтра суббота, а по выходным в парке всегда полно людей, так же, как и во всех близлежащих кафешках. Видно, он не темнит, раз предлагает такую безопасную для меня программу.

Но, черт побери, кто же он такой? И неужели он сейчас в Тихом? Владислав Рахманов… Если ему действительно двадцать семь лет, и он не женат, о нем бы весь город галдел, как о потенциальном женихе. До меня бы такая информация уж точно дошла, хотя бы через маму. Но я никогда о нем не слышала. Вероятнее всего, он не местный. Но тогда что он тут делает?

«Арина, пожалуйста, скажи хоть что-нибудь!»

Я вдруг осознала, что все это перестало быть для меня пустой забавой. Что-то тут определенно было не так, но я не могла понять, что именно. Одно мне было совершенно ясно: от этого типа надо избавиться и избавиться как можно скорее!

Давай, Арина, соберись, тебе это под силу! Ты же видишь, что человек невменяем, так пошли его к чертовой бабушке и ее племянникам!

Но я уже знала, что не смогу так поступить. Что-то во мне яростно требовало, чтобы я согласилась на эту глупую аферу.

«Ладно, давай. Завтра в семь часов я буду у входа в парк».

Господи, как он обрадовался! Меня никогда еще никто так не благодарил. Под конец я даже почувствовала неловкость, ведь, в сущности, я не сделала ему ничего хорошего. Всего лишь согласилась пройтись с ним и поужинать (а это в какой-то степени было приятно и мне самой), но он был необорим в своих изъявлениях признательности, так что я окончательно уверилась в том, что мне предстоит завтра встретиться с каким-то неописуемым страшилищем.

Так благодарить девушку за согласие пообщаться мог либо полный дурак, либо невыразимый урод. Этот дураком вроде не был, следовательно, оставалось второе. И во что я только влезла! Надо было все-таки послать.

А хотя, кто знает, вдруг это как раз то, над чем я буду смеяться в старости? Впрочем, до старости и ждать не придется. Уже теперь все это походило на какую-то юмористическую повесть. «Повесть об Арине и ее уродце».

Я затряслась от сдерживаемого смеха.

В этот момент «уродец» соизволил попрощаться со мной:

«Спокойной ночи, Арина. До завтра. Не сомневайся, я не разочарую тебя».

Еще и самоуверенный уродец. Ну да ладно. Никакой беды не случится, если я увижу его. Каким бы безобразным он ни оказался, вернувшись завтра вечером домой, я буду весело смеяться. И не от того, что перепью вина за ужином, а потому что я твердо решила отнестись ко всей этой ситуации с юмором и полнейшей беззаботностью.

Однако этот Рахманов сумел сбить меня с толку. Я совершенно забыла об Аниных документах и своем намерении удалиться из сайта. Но это не было проблемой. И то, и другое я могла сделать прямо сейчас. Знакомство с этим чудаком не нарушит моих планов.

Так я и поступила. Зашла в настройки и удалила свою страницу. Наслаждение, которое доставил мне этот поступок, нельзя выразить словами. Думаю, так чувствует себя опрятный и аккуратный человек, принимающий ванну после двухлетнего перерыва.

Это было мне приятно еще и по другой причине.

Теперь единственной ниточкой, связывавшей меня с Рахмановым, была назначенная на завтра встреча. То есть, можно сказать, связи больше не было почти никакой.

Я не могла заставить себя серьезно смотреть на это свидание. Оно было для меня глупостью, ошибкой, недоразумением, над которым я собиралась от души посмеяться.

И я действительно смеялась.

Пока делала отчет; пока раскладывала диван; пока стелила постель. И даже глубокой ночью, свернувшись под одеялом, крепко обнимая Лютика, я продолжала смеяться над собой и над той авантюрой, в которую сама себя втянула.

Тогда я еще ничего не знала. Не могла даже представить себе, что это было вовсе не авантюрой. Это было чем-то неведомым и непреодолимым.

Чем-то, что кое-кто привык называть судьбой.

Глава 2

ЭТО – ОН

На следующий день я освободилась с работы в четыре часа (по субботам мне это всегда разрешалось) и, не заходя домой, направилась сразу в «Магнит». Мне нужно было пополнить запасы кукурузных хлопьев, молока, сметаны и некоторых других продуктов, которые уже давно не радовали своим присутствием мой холодильник.

По случаю субботы людей в магазине было очень много, к счастью, в основном незнакомых; у двух работающих касс выстроились очереди в десять метров длиной. Я несколько переоценила свои силы. Мне бы следовало взять тележку, а не металлическую корзину, и теперь, загруженная до предела, я едва тащила ее к кассе. С каждым шагом тяжесть становилась все более неподъемной, мои руки буквально дрожали от непомерных усилий.

Я уже решила было опустить корзину на пол, чтобы немного передохнуть, как вдруг какой-то человек быстро обогнал меня и выхватил из рук мою ношу. Я в изумлении подняла глаза и увидела Ярослава, одного из моих бывших поклонников, которому несколько лет назад пришлось получить от меня отказ в ответ на его предложение руки и сердца.

Я страшно смутилась, и в этом не было ничего удивительного. Я всегда приходила в крайнее замешательство, когда сталкивалась где-либо с парнями, самолюбие которых было когда-то мной ранено.

– Арина, Арина, – с усмешкой покачал головой Ярослав, – все сама, да? Независимость превыше всего?

– Да при чем тут независимость? – растерянно пробормотала я. – Вообще-то я уже почти справилась…

– Ну да, конечно. Поэтому у тебя было такое лицо, как будто ты сейчас родишь?

– А откуда ты знаешь, какое у меня было лицо? Ты ведь сзади подошел!

Ярослав засмеялся:

– Я понял это по тому, как была согнута твоя спина. И по бешеному хрипу, который ты издавала.

– Ага, ага, выдумывай!

– Это правда. Ты хрипела, как объевшийся носорог.

Я закатила глаза:

– Гениальное сравнение!

Ярослав, улыбаясь, задумчиво смотрел на меня.

Он был хорошим парнем. И очень умным, не таким, как другие мои поклонники, воспринявшие мой отказ как оскорбление.

В отличие от них, он не возненавидел меня, и лицо его даже не перекосилось от злобы, когда я сказала ему «прости, но нет».

Другие, женившись вскоре после моего отказа, всякий раз, замечая меня где-нибудь, с демонстративной страстностью целовали своих жен, вероятно, надеясь вызвать во мне муки сожаления. Они не понимали, что я отказала им вовсе не потому, что считала их недостойными себя, а потому что не хотела их обманывать. Не хотела, чтоб они страдали из-за меня. Так же, как и я из-за них.

Но Ярослав, мне кажется, понял это сразу. Поэтому видеть его мне всегда было особенно тяжело. Он знал меня лучше, чем кто бы то ни было. Знал, что я отказала ему из жалости. Трудно выразить, какое неизмеримое чувство вины я испытывала каждый раз, когда он заговаривал со мной!

Было время, когда я ненавидела себя за то, что не смогла полюбить его. В нем не было ни единого изъяна. Он был и красив, и умен, и трудолюбив, самое главное – добр и честен. Разумом я понимала, что лучше его мне никогда никого не найти, но сердцем… сердцем оставалась бесчувственной, как всегда.

Мама тоже была о нем очень высокого мнения:

«Ты бы хоть красотой его соблазнилась, Арина! Он бы моделью мог работать, если б захотел! Ноги у него длинные, стройные, как плинтусы, а плечи широкие, сильные, как у борца – да он просто греческий бог! Волосы цвета переспелой пшеницы, а глаза, боже мой, что это за глаза! Такое ощущение, что он целыми днями смотрит на небо, до того они у него синие да ясные. Ты только подумай, какие дети красивые будут! Но это все ладно, хотя вам, девкам, по-моему, только это и надо. Он ведь и человек на редкость хороший! Не пьет, не курит, пашет, как отец семерых детей, и ведет себя порядочно, что сейчас вообще феноменально! Ну что же ты, Арина?»

5
{"b":"796848","o":1}