В один миг, в который мужчина понял, что его поиски окончены, его взгляд прояснился. Он рванул с места, к которому его пригвождали руки д’харианцев, настолько сильно и яростно, что те едва не потеряли равновесие. В столь субтильном человеке оказалось достаточно стремления вырваться и настигнуть свою жертву, чтобы его руки издали щелкающий звук, будто готовясь вырваться из его плеч, поднажми он еще немного.
Капитану Мейфферту понадобилась доля секунды, чтобы оттеснить Мать-Исповедницу за свою спину. Кэлен едва подавила в себе громкий протест — она прикусила язык фигурально и едва не сделала это буквально. Вместо этого она упрямо шагнула вбок и вперед, чтобы оказаться стоящей бок о бок с Бенджамином. Это действие заставило его упрямо поджать челюсть.
Как бы то ни было, Мать-Исповедница не была беззащитна. И она не собиралась позволять другим забыть об этом.
— Вы слышали вопрос капитана, — в голосе Кэлен послышалась сталь, — что здесь происходит? Кто этот мужчина?
— Один из просителей, — поспешно ответил солдат, все еще удерживавший левое плечо пойманного мужчины. Надо признать, у него была железная хватка. — Пришел сюда вместе с остальными, требуя аудиенции Матери-Исповедницы. Когда было объявлено, что аудиенции могут быть отложены на неопределенное время, он…
— Этот гад начал выкрикивать угрозы и лезть с кулаками, — перебил его другой солдат, стоявший по правое плечо от коленопреклоненного мужчины. Капитан метнул холодный взгляд на «правого» солдата, призывая его следить за языком. Кэлен, которую нельзя было смутить и более изощренными словесными оборотами, предпочла не реагировать на это, ожидая услышать суть рассказа. — Он успел задеть нескольких людей, пока удирал от нас и отбивался, говоря, что, если он не встретится с вами немедленно, ему придется осуществить ранее озвученные угрозы.
Кэлен мимолетно опустила взгляд на усмиренного мужчину, пытаясь осознать эти слова. Отбивался от пяти солдат и угрожал им? Либо он безрассудно глуп, либо…
— У него с мозгами неладно, — процедила Кара, подошедшая сзади. Она молниеносно настигла мужчину и одарила его быстрым, точным ударом носком сапога прямо в живот. Тот согнулся и заскулил, но все так же маниакально внимательно следил за каждым движением Матери-Исповедницы. Она не собиралась противоречить морд-сит, ведь этот удар хотя бы на миг помутил его дьявольски внимательный взгляд.
— Зачем ты требовал аудиенции со мной? — Кэлен выступила вперед, и теперь первой линией ее защиты, вместо Бенджамина, стала Кара, все еще стоявшая к плененному мужчине ближе всего.
Мужчина быстро, почти лихорадочно сглотнул. Его глаза расширились, и Кэлен мысленно поежилась от того, как много безумия она видела в этом взгляде. Она догадалась, что его хрупкое телосложение было обусловлено умственной болезнью, и то же объясняло его чрезвычайную физическую выносливость. Но, возможно, все было не так просто.
— Он ждет в Долине Заблудших, — его голос звучал как отвратительное шипение, и, если бы Кэлен увидела, как раздвоенный язык скользит между его зубов, она бы не удивилась этому.
— Кто это — он? — медленно спросила Кэлен, параллельно с этим давая солдатам знак, чтобы они подняли его с колен. Теперь их глаза находились на одном уровне, но вовсе не потому, что они были одного роста. Мужчина был достаточно высок, хоть и худощав, но все его тело согнулось под тяжестью того, что приходилось выносить его телу и разуму.
— Сноходец, — коротко ответил он, но даже в этом секундном фрагменте речи Кэлен различила такой благоговейный страх, который было невозможно скрыть или подделать. Она почувствовала, как все внутри нее самой похолодело от этого слова, но лишь для того, чтобы затем взорваться тысячей маленьких искорок ненависти.
— Ты все еще слышишь его?
Он медленно помотал головой из стороны в сторону, будто боялся, что, если сделает это слишком быстро, она просто отвалится. В каком-то смысле это уже было правдой — по крайней мере, если она и была на месте, то у него с ней были явные проблемы.
— Что еще он приказал тебе?
Кэлен вытянулась в струну, когда на лице мужчины засветилась безумная, мерзкая улыбка. Он был так рад, что мог услужить сноходцу, передав очередное послание…
По позвоночнику Матери-Исповедницы пробежала стайка мурашек.
— Он приказал передать, что «в ночь алого полнолуния врата в Храм Ветров откроются, чтобы вернуть некогда отобранное и обагрить землю Нового Мира кровью его защитников».
Длина высказанного им предложения неприятно удивила ее, хотя мужчина и спотыкался перед каждым словом, будто он забыл, как правильно выстраивать столь длинные предложения. Но, должно быть, проблема состояла в том, что он был обязан передать сообщение дословно.
— Хорошая память, — мрачно подметила Кэлен, но маска на ее лице все так же не пропускала никаких эмоций. Сейчас это было необходимо ей как никогда.
Мужчина, смущенный этим, уставился на нее в непонимании. Возможно, он ожидал от нее какой-то реакции? Или, возможно, этого ожидал Джегань, когда поручал ему передать столь недвусмысленное послание?
— Пророчество звучит недурно, но, интересно, кто же позаботится о кровопролитии? Джегань, случайно, не упоминал это? — Мать-Исповедница растянула губы в улыбке, не несшей ни малейших признаков веселья. В душе она закипала от ярости и ненависти.
Краем глаза она заметила, как Кара начала постукивать эйджилом по раскрытой ладони, затянутой в кожаную перчатку. Красную, цвета крови, кожаную перчатку.
Губы мужчины вновь расплылись в мерзкой улыбке, не предвещавшей ничего хорошего. Но Кэлен уже поняла. Поняла абсолютно все.
— Предоставим тебе возможность прояснить воспоминания. Бросьте его в темницу, — бесстрастно, все с той же маской на лице обратилась Исповедница к солдатам, все еще удерживавшим его на месте. Она видела, что большего не дождется: ниточки этой марионетки были обрезаны, и то, что сейчас предстало перед ней, было безвольным подобием человека. Если в нем и осталась капля разума, то вряд ли даже она могла принести им нечто полезное. Кэлен лишь хотела поскорее скрыть его со своих глаз, чтобы обдумать все то, что он ей сказал.
Когда секундой позже пленник отчаянно вырвался вперед, в который раз повисая на руках солдат, с его губ сорвался ужасающий стон, перешедший в крик. Крик этот, пронзительный и пробирающий до самых костей, сотряс сознание Кэлен подобно грому. Когда-то она слышала легенды о банши — созданиях, предвещавших своим криком чью-то смерть. Пусть крик этого безумца и не был воплощением всей чудовищной сущности Подземного Мира, но его реальность делала его во много раз страшнее.
— Нет! Нет, нет, не оставляйте меня здесь! Я не… — он не успел закончить фразу, когда один из солдат зарядил ему в челюсть с колена, секундой позже — еще и кулаком в нос, превращая невзрачное лицо в свое страшное подобие. Но даже эта демонстрация силы лишь на секунду лишила его дыхания, но не остановила шквал протестов. Кара, стоявшая рядом с Кэлен, намеревалась присоединиться к общей экзекуции, но Исповедница вовремя остановила ее, схватив за руку.
— Вы умрете здесь, но я — нет! — одним рывком угрожающей силы он вырвал свою правую руку из тисков д’харианца и нанес ответный удар прямо в лицо. Солдат Когорты на миг потерял ориентацию, но четыре других все еще были рядом, чтобы вновь схватить нарушителя. Мужчина, сейчас походивший на безумца даже сильнее, чем раньше, сражался с невиданной неистовостью, присущей только людям, обделенным разумом. Кэлен видела, что даже четыре солдата едва справлялись с ним, настолько ловок и пронырлив он был. Один его точный удар в висок поверг другого солдата когорты на пол, и теперь некогда белый мрамор был запятнан кровью.
Взгляды Бена, Кары и Кэлен были устремлены в одну движущуюся точку, но у них были слишком разные шансы достать его. Бенджамин и Кара единовременно и единодушно оттеснили Мать-Исповедницу за свои спины в который раз за этот день, как будто та и правда была совершенно беззащитна. Капитан остался там же, где стоял, а морд-сит сорвалась в бег прямо с места. Кэлен наблюдала за каждым ее шагом, ощущая это так, будто время замедлилось. Похожий эффект она испытывала на себе во время исповеди, но сейчас она была слишком далеко, чтобы достать врага. Она жалела, что ее мать не научила ее пользоваться Кон-Даром — так она, по крайней мере, смогла бы достать его с большего расстояния.
