— Джоли...
— Как ты можешь!? РИК!!!
Истерика была продолжительной и слезообильной. Но примерно через полчаса Джолиэтт выдохлась и перестала требовать немедленной казни Гардрена. Согласилась по- : прощаться с мужем и присутствовать на суде.
Пообещала не беспокоить Анжелину.
Это тоже было одним из требований Брана. Его се- ; мью — не трогать! Ни во что не втягивать, не информировать... он сам расскажет, что и как надо.
Ричард махнул рукой и согласился. А все остальные ■ и не спорили.
И все же, все же...
Кто!?
ные листья распускались по воде, и даже маленькая лягушка казалась живой...
Кружево...
Но сделанное с таким вкусом и тщательностью, что хоть королю предлагай.
К примеру — ее величеству Марии.
— Это Ида, виконтесса.
- Ида?
Миранда с интересом смотрела на маленькую девочку.
— Ты молодец, Ида. Ты сама придумала рисунок?
— Мне помогали, ваше сиятельство...
Девочка смущалась. Но на Миранду смотрела с явным восторгом.
— Ты просто талант! А вот это тебе. Подарок.
Миранда протянула девочке золотую монету.
— Спасибо, ваше сиятельство.
— Это тебе спасибо. Откуда у нас такой талант?
— Лэйр Ганц привел. — Ингрид была, как всегда, в курсе дела. — То есть достопочтенный Тримейн.
— Какой он умница! Этот талант надо развивать!
— Безусловно!
Долго Миранда не думала.
— Ингрид, давайте я поговорю с лэйром Ганцем? Если он разрешит, я буду ненадолго забирать Иду? Покажу ей Лавери, побываем во дворце... если Ида не против?
Ида замотала головой.
— Не против... то есть... ой! Я согласна, ваше сиятельство!!!
Мири улыбнулась:
— Тогда я поговорю с лэйром Ганцем. И надо бы сшить малышке пару платьев получше? Все же во дворец так не ходят... что-то с гербом Иртонов?
Ингрид понятливо кивнула.Действительно, девочка талантлива. Если ей десяти нет, а она такое творит? Что будет, когда она вырастет?
Миранда поступает правильно, уже сейчас привязывая к своей семье талант. Привязывая нитями благодарности, признательности, долга...
— Обязательно сошьем. Ей пойдет белое — и вышивка зеленым.
Миранда довольно кивнула.
— Идеально.
Авестер, окраина леса.
Лиля сидела на пеньке и думала.
Серьезно так, подперев голову руками для верности. Еще она пыталась грызть ноготь на большом пальце, но в такой позе получалось плохо. Пришлось переключиться на мизинец.
Надо попасть домой.
Чтобы попасть домой — нужны деньги.
Где их взять?
Продать все, что у нее есть с собой? Серьги, браслет, Серьги, браслет, перстень с изумрудом... ага. Перстень и браслет с сапфиром. Замечательная картина будет, вот так, приходит в лавку к ювелиру оборванка с большой помойки, то есть большой дороги...
Я тут хочу брюлики продать.
Какой первый вопрос?
Правильно. Солнышко, а на каком прииске ты их накопала?
Второй вопрос? Даже не вопрос, а скорее клич: «Страа- аааажа!!!»
И поедете вы, ваше сиятельство, в тюрьму.
Это в лучшем случае. В худшем вас просто пришибут и в подвале закопают. Может, сначала помучают, чтобыубедиться в отсутствии заначек и сообщников, а все, что потом — так и останется.
Приехать в карете, и зайти в лавку?
Так было бы чуть получше, но...
Карету и людей надо нанимать. Кто сказал, что ей попадутся исключительно честные и порядочные личности?
Сама по себе Лиля не просто рискнула бы — сама по себе она что хочешь могла откалывать. Можно! Она и бегает быстро, и пинается больно, и убить может... нет-нет, она не убийца, это будет законная самозащита. Да и доводилось уже... с ножичком на человека.
А беременная?
На третьем, примерно, месяце? Или уже четвертом? Скорее четвертом.
Когда бежать не получится, и вообще наступает самый гадкий второй триместр? Самый гадкий — почему?
Потому что в первом триместре если будет выкидыш — это еще не настолько опасно для матери.
В третьем — это уже не выкидыш, это преждевременные роды, есть шанс выходить ребенка.
А вот второй триместр — ни туда, ни сюда... и ребенок не выживет, и мать может помереть от кровотечения... нет, рисковать нельзя. Ничем.
Вообще, хорошо бы до родов где-то пересидеть, а уж потом, когда она придет в форму, взять с собой ребенка — и домой. К мужу и детям...
Ноготь на мизинце поддался крепким зубам, Лиля сплюнула его в сторону и взялась за другой палец.
Даже так, допустим, она продаст все, зафрахтует корабль... она сейчас сможет доплыть до дома? Скоро осень, сезон штормов... раньше зимы... а зимой тоже судоходство не процветает. Вот и получается — весна — или следующее лето. Тем паче — побережье Авестера, с его отвратительными рифами и мелями... нет, здесь она рисковать не станет.И с бухты-барахты корабль не наймешь, а то можно так попасть... и в рабство, и за борт... надо навести справки. Это опять же подразумевает жизнь в портовом городе.
То есть стоит вопрос легализации и проживания.
Ну, легализация в наше время не проблема... м-да. В данное время.
Документы — что сам о себе расскажешь, то и будет, главное вовсе уж по-глупому не палиться. Но что можно рассказать о себе? Она ведь не юная девушка.... А чего тут?
Служила домашней учительницей, в семье благородного графа... имя — не называем. Неважно! Потом граф решил использовать учительницу не по назначению — и попользовался.
Оно ж граф! Кто ему что укажет?
Лиля осталась с животом, из дома ее выгнали, то есть из замка, а вот в родной дом не приняли. Например, жена брата разоралась.
Такое могло быть, Лиля была в курсе.
Вот взяла она и пошла в город, потому как тут есть шансы заработать.
Это может объяснить многое. Чему она учить будет? Да тому же! Письму и счету! Это она может!
Хорошие манеры? Эх, если бы! Вот манеры у Лилиан Иртон хорошими не были. Их вообще не было, между нами говоря. Да, но дальше-то что?
Кто возьмет на работу беременную учительницу?
В том мире у Лили была знакомая, которая работала до девятого месяца, но ведь это не правило, это исключение. А так — и полежать на последних сроках хочется, и поспать, и отдохнуть, и погулять... ■"
Лиля помнила свою первую беременность, там она гоняла, как на ракете, но...
Какие условия там — и какие будут на работе? Одно дело, когда на себя и для себя, другое, когда на чужого дядю вкалываешь...нет. Это не пойдет.А что она вообще может?
Чем заработать на жизнь себе и ребенку?
Лиля задумалась.
Лечить никого нельзя. Это однозначно, разве что случайно помочь, а прием открывать нельзя. Лекарское дело — фирменный знак Лилиан Иртон. Ее мигом найдут.
Будут ли ее искать?
Безусловно. Энтор — будет.
Корабль наверняка уже добрался до Авестера, и что же мы видим? Графини нет, барона нет... куда подевались?
Неизвестно. Но искать будем тщательно.
Лечить никого нельзя.
Учить? Не возьмут.
Руками что-то делать? И тут своя засада...
Лиля могла. Шить, вышивать, стирать, гладить, расшивать бисером, плести кружево... только половину ее умений не откроешь — они должны оставаться для Ативерны. А вторую...
Удивительно?
Да нет в этом ничего удивительного! Рукоделие — то, что умела каждая гарнизонная девчонка, с детства. Это ж обычное дело! Городок в лесу, или в пустыне, или вообще в тундре, где до ближайшего магазина триста верст на оленях, а в магазине и дохлой мыши нет... где там что достанешь?
А мужа туда служить отправили?
И тебя с ним. И надо создать уют дома, надо выглядеть красиво, надо ребенка обуть-одеть... каждый изощрялся, как умеет! И друг друга учили, и войлок валяли, и одежду шили, и кружева крючком вязали, и из глины лепили — столько всего делали, что даже вспоминать страшно. Но это все показывать нельзя. Первая же необычная вещь — и опс!
Сигнал!
Здесь водится Лилиан Иртон!Не говоря уж о том, что дарить все это Авестеру не хочется. Вот совсем...
