Я на маму едва ли не с открытым ртом смотрела. Вот уж никогда не думала, что она, довольно чёрствая женщина, может дать такой совет. Мне казалось, ей проще уйти и убрать из своей жизни мешающий элемент. А тут…

— У нас с твоим отцом тоже бывали сложные периоды. Да и я, ты же знаешь, довольно закрытая личность, не любящая всю эту романтическую чушь в отличие от твоего отца… Ему со мной пришлось сложно. Я столько раз его бросала из упрямства. Мне постоянно казалось это всё глупостью. Отношения, брак, дети. Честно говоря, если бы не Валера, нашей семьи и не было бы. Его терпение сотворило чудо, — усмехнулась мама.

— Два чуда, — поправила её, погладив пальцем маленькую ладошку братика.

— Да, — согласилась она. — Два. И я рада, что ты больше унаследовала характер отца, чем мой. Хотя Артёма мне всё равно жаль, — вздохнула наигранно тяжко.

— Это почему это? — едва ли не оскорбилась я.

— Потому что в отличие от тебя он уже состоявшийся человек отчасти и знает, чего хочет, а ты ещё совсем ребёнок, который учится жить и понимать этот мир. На самом деле Акимову памятник надо поставить за терпение, — добавила, демонстративно подняв взор к потолку.

— Ничего, я же терплю его взгляды на других девиц, — всё-таки обиделась я.

— Так вот из-за чего вы поругались, — понимающе улыбнулась родительница. — А ты, значит, не смотришь на других мальчиков?

— Нет! — возмутилась тут же. — Зачем мне смотреть на других?

— Да? А кто мне тут расписывал прошедшего мимо нас молодого человека, когда мы ходили в магазин? Всю дорогу сравнивала его со своим Акимовым, — припомнила былое.

Туше.

— Это другое! — не повелась я. — Я видела сплошь недостатки.

— А с чего ты взяла, что Артём не так же? — вопросительно выгнула брови мама.

— Потому что эта девушка — его бывшая! Более того, его первая любовь!

Боже, это же не мой голос такой жалобный?

Согнула ноги в коленях и обхватила их руками, уткнувшись в них лбом.

Рядом послышался шумный выдох.

— Галь, но ведь ты знала, что он до тебя встречался со многими. В большинстве своём так и бывает. И не только у мужчин. Некоторые женщины тоже далеко не тихие домашние девочки, берегущие себя для одного единственного…

Знаю…

У меня такой пример перед глазами.

Те же одноклассницы. Некоторые уже в пятнадцать лишились девственности. Помимо них есть ещё и… Истомина и Смертин.

Помнится, когда я о них узнала, в ступор впала от шока. Просто мы-то все думали, что Дан не смог добиться своего, а поди ж ты. Парочка хороших актёров. Правда, из-за этого Ксении пришлось уйти в другую школу. Дан после Нового года оказался слишком несдержан. Новость о том, что он поцеловал учительницу, а та ответила на поцелуй разлетелась по всей школе в считанные мгновения. А ведь как хорошо скрывались. Впрочем, их я вижу довольно часто, когда мы с Артёмом гуляем с его подружками. И мне до сих пор странно видеть их вместе. Хотя я совсем не удивлена, что Данил так запал на нашу училку. У Истоминой и фигурка что надо и выглядит она не старше своего парня. Даже младше, я бы сказала. В общем, природа наградила девушку всем, чем можно. И да, я иногда ей завидовала. Сама я тоненькая, как спичка. И грудь не шибко большая. Точнее, совсем не большая. В общем, по сравнению с брюнеткой я настоящая доска. Потому не любила посещать их компанию. И не понимала, как сестра Смертина, Олеся, рядом с подругой совершенно не чувствует себя ущербной. Словно и дела нет до своей внешности. Хотя, отчасти, так и было. Она никогда особо не заморачивалась ни причёской, ни макияжем, ни одеждой, предпочитая свободный стиль в последнем и минимум косметики во втором случае. Волосы она чаще всего оставляла распущенными или забирала в высокий хвост. Да та же Анька, с которой мы пусть и меньше общались, но всё же продолжали дружить, не так сильно была повёрнута на своём внешнем виде.

Я этого не понимала. Потому что у меня утро постоянно начиналось с ритуала поиска, чтобы надеть. Артём надо мной посмеивался, говорил, что я излишне заморачиваюсь, а я не могла позволить себе находиться рядом с ним невзрачной, похожей на обыкновенного подростка. Мне хотелось быть красивой для него. И это я молчу о прыщах. Каждый из них становился катастрофой. В такие моменты мне казалось, что я просто никогда не смогу стать достойной спутницей своему парню.

В общем, каждый сходит с ума по-своему, а я вот так.

— Знаю, — повторила я вслух первую мысль. — Но ты бы видела, как он на неё смотрел. Да он на меня так никогда не смотрел, понимаешь? — прошептала сквозь слёзы. — Я знаю, что часто преувеличиваю. Я ревнивая и никуда от этого не деться. Но стараюсь себя контролировать. А тут… Дело даже не в этом. Я просто чувствую, что Артёму эта девушка далеко не безразлична. Я знаю. Может, у них давно всё закончилось, но не прошло. А ещё Артём что-то скрывает. И это тоже связано с ней. А когда я его спросила, он отказался говорить. И уехал… И не в сторону дома… А я осталась…

Больше ничего сказать не смогла. Банально разревелась в голос. Заглянувший к нам папа что-то проворчал про то, что не зря он не любит этого нашего красавчика, но вмешиваться не стал. Только забрал спящего Антошку у мамы и оставил нас наедине.

Мама молча обняла, прижав к себе, как в детстве, но ничего советовать не стала. Дожидалась, когда я успокоюсь, приговаривая только, что всё будет хорошо. И как мне хотелось ей верить. Да только… не верила я. Наверное, это и есть то самое, которое подростковое упрямство, да только положительного во всей этой ситуации не находилось. Даже если представить, что я в ней виновата.

— Я не могу судить о том, чего не знаю, — заговорила мама вновь, когда я подуспокоилась. — Но не руби сгоряча, Галь. Вдруг всё не так, как тебе кажется?

— Ты бы её видела, — всхлипнула я. — Я в жизни не встречала таких красивых девушек. Как с обложки. Ей бы в фильмах сниматься. Под стать Артёму.

— Ну, знаешь ли, красота ещё не всё. И не так уж долговечна. Да и от таких девиц проблем больше, чем счастья. Не удивлюсь, если эта красотка в своё время изменила Артёму, причём не самым лицеприятным способом. Вот Артём и не хочет вспоминать. Первая любовь, порой, ранит больнее всего.

— Она сказала обратное. Что это он ей изменил, — парировала я, подозрительно взглянув на родительницу.

— Знаешь, что я поняла за время нашего общения с Акимовым? — задала риторический вопрос и сама же поспешила на него ответить: — Он бы никогда просто так не ударил кого-то в спину. Не такой он человек.

— Откуда ты знаешь, каким он был? С другими?

— Тем более, — усмехнулась мама. — Он такой с другими, но не с тобой. А это уже говорит о многом. О том, что ты ему дорога. Иначе бы давно затащил тебя в свою постель и бросил. И уж точно не стал бы ждать твоего взросления. А ошибки делаем мы все.

— Измена — не ошибка, мама! Это предательство! — возмутилась я на её слова. — Я понимаю, что ему непросто воздерживаться. Но это ведь не повод… — снова расплакалась.

Тем более, не так уж он и воздерживается, если уж на то пошло!

— Да с чего ты взяла, что он собрался тебе изменять? Ну, проводил он её взглядом. Ну, вспомнил прошлое. Это не значит, что он станет снова с ней встречаться.

Родительница прижала меня к себе крепче, поцеловала в макушку и отстранилась.

— Не стоит ссориться с человеком, не имея доказательств своей правоты под рукой. Думаю, Артём, как ты верно заметила, после всего, на что пошёл ради тебя, заслужил хоть немного веры. Как считаешь?

Я на это судорожно вдохнула и согласно кивнула.

— Наверное, ты права, а я просто накручиваю себя. Но общаться с ним пока не могу, — отвернулась от неё.

— Никто тебя и не заставляет. Это ваши отношения, Галь. Я могу лишь выслушать и поддержать, но решение принимаешь ты. Просто не руби сгоряча. Вдруг всё действительно не так? Сама же потом плакать будешь, не в силах изменить. Уйти всегда можно. А вот сохранить любовь… Это, порой, великий труд.